Беркут (СИ) - Горъ Василий. Страница 16

— Мне за глаза хватает Ольги… — вполголоса буркнул я.

— Я знаю… — на удивление серьезно ответил БИУС. — Но обижать девочку равнодушием и взращивать в ней комплексы неполноценности, которые не могут не появиться рядом с Олей и мною, однозначно не стоит. Поэтому огляди с головы до ног и сделай красивый комплимент.

Оглядел. С головы до ног, как просили. И сделал. Как вскоре выяснилось, не зря — девушка благодарно улыбнулась, застелила правую боковую полку полотенцем, села и решила «приоткрыться» еще немного:

— Когда я была совсем маленькой, не понимала, почему папа утверждает, что в наше время без клинка в потайных ножнах не выжить. Но любила в разы сильнее, чем маму. Поэтому приняла это утверждение на веру и скрывала свои настоящие возможности. Так что о том, что я — теневичка, до сегодняшнего дня знали только мой батюшка и его самый доверенный телохранитель. А все остальные родичи, включая матушку и братьев, все подружки, одноклассники, одногруппники и просто знакомые считают меня слабенькой Одаренной со склонностью к Воде. Три умения Воды у меня раскачаны на самом деле. «Аж» до десятого ранга. И позволяют поддерживать легенду о моей бесталанности. А в Пятне я пользуюсь Воздухом, Природой и Землей. Скажи мне кто-нибудь еще неделю тому назад, что я открою свою самую сокровенную тайну кому бы то ни было, рассмеялась бы ему в лицо. А сейчас убеждена, что решение открыть ее вам было единственно верным. Ведь клинок в потайных ножнах спину не прикроет, а вы — запросто. Даже просто так. А если будете считать меня своей, то ляжете костьми, но не подпустите ко мне ни одного врага или недоброжелателя. Я далеко не наивна и прекрасно понимаю, что дружба — это отношения, в которых обе стороны делают все, что можно. Соответственно, всю жизнь искала тех, кто на это способен. Правда, несколько раз сдуру верила красивым словам и обжигалась… Но вы, вне всякого сомнения, люди дела. И это мотивирует продекларировать намерения в стиле легендарного Святослава Игоревича…

— Предупреждаешь, что идешь на вы? — улыбнулась Иришка.

— Да.

— Ко всем троим? — ехидно полюбопытствовала Ольга.

— Ну, так я ж ищу дружбы, а не любви Игната.

Такой подход мне понравился, поэтому молчание прервал и я:

— Что ж, тогда считай, что встретили. И ответили тем же самым.

А потом вспомнил кое-какие советы Дайны касательно этой личности и исчез. Под невидимостью. Супруга, естественно, сделала то же самое, и Свету проняло:

— Хороший теневик — это кошмар во плоти. А трое сыгранных — смерть всему живому!

— Все живое мы уничтожать не будем… — предельно серьезно заявила Оля, потемнела взглядом, видимо, вспомнив недавнее похищение, и криво усмехнулась: — А на любую агрессию ответим. Так, что мало не покажется…

Глава 8

13 января 2513 по ЕГК.

…Почти всю вторую половину пятницы, то есть, последнего дня пребывания Ксении Станиславовны, Ольги Максимовны и Лизы в Бухте Уединения мы отрывались под открытым небом. Благо, резкое потепление разогрело воздух до четырнадцати градусов тепла, а ветер стих. Чем занимались? С двух до пяти носились по морю на гидроциклах, коих у нашей компании стало аж семь. Те, у кого имелся жар — «налегке», а все остальные — в теплых гидрокостюмах, обуви и закрытых шлемах для экстремальных видов спорта.

Хотя вру: старшие женщины забирались на этих монстриков в обычной одежде, выгоняли на берег нас и не носились, а величественно плавали по идеальному «зеркалу» без единой волны. А с пяти до семи Павел, Виталий и я жарили шашлыки на небольшом мангале, Лиза безостановочно гоняла по бухте любимый катер и усиленно страдала, Веретенникова и Максакова-старшая проводили ходовые испытания кресел-качалок, накануне подаренных им Фоминым, а девчата сначала резали салаты и сервировали пластиковые столики, сдвинутые вместе, потом мешались у нас под ногами, а после того, как пожарилась первая партия мяса, приняли активнейшее участие в ее уничтожении.

К сожалению, эти часы пролетели как-то уж очень быстро, и в какой-то момент ректор НАИ заявила, что им пора собираться и выезжать. Простились дважды. Сначала у столиков, а минут через двадцать — у гаража их коттеджа. А после того, как «Буран» под управлением Паши тронулся с места, помахали вслед и разошлись по домам. Готовиться к вечернему отрыву.

Оля, Ира и Света прямо с порога ринулись наводить красоту, а я ушел в гостиную, завалился на диван с мобильным терминалом наперевес, вывел на экран картинку с камеры, установленной на КПП, и облегченно перевел дух: на площадке перед воротами не было ни одной машины с журналистами.

— Ага, СБ-шники взялись за дело без дураков, и на четырнадцатом вызове полиции писаки, наконец, задолбались платить штрафы и убираться к трассе… — весело сообщила Дайна.

— А другие новости есть? — полюбопытствовал я, внезапно сообразив, что очень давно не слышал соответствующих докладов.

— Немерено… — заявила она и, судя по голосу, посерьезнела. — Начну, пожалуй, с Докукиных. Харитон Павлович, Семен Харитонович и трое особо преданных им сотрудников СБ рода гарантированно сядут. Причем надолго — остальные пятеро СБ-шников предпочли большим срокам сотрудничество со следствием и раскололись до самой задницы. По непроверенным слухам, ИСБ нашло и беглого начальника СБ. Но за время пребывания на свободе он успел слить Александре Ярославовне море компромата на ее муженька и любимого свекра. Вероятнее всего, в попытке упасть под нее и получить теплое местечко в роду Крикалевых. Женщина, конечно же, психанула и вчера утром подала на развод. А в воскресенье собирается забрать сына, собственноручно избить до полусмерти и плотно заняться его перевоспитанием.

Я представил все описанное и невольно вздохнул:

— Тетка она целеустремленная. А значит, через какое-то время объявится снова и попробует прогнуть меня под новый род.

— Верно. Но она потеряла темп. Так что уже не сможет купить коттедж в нашем поселке и, как Крикалева, не потянет роль влиятельной аристократки-благодетельницы, ибо этот род — даже не из первой сотни.

— Насчет коттеджа уверена? — нахмурившись, спросил я. — Один из трех первых, вон, перекупил Уфимцев.

— Он воспользовался последним имевшимся шансом. Так что уверена.

Я удовлетворенно кивнул и предложил продолжать.

— Чуть позже… — буркнула она и сообщила, что меня набирает Ляпишев.

Так оно, собственно, и оказалось — через мгновение ожил телефон, и мне пришлось принять звонок.

Полковник поздоровался, поинтересовался, удобно ли мне говорить, дождался утвердительного ответа и без раскачки перешел к делу:

— Как ни обидно это признавать, никаких подвижек в расследовании уголовного дела о попытке похищения вашей супруги пока нет. Более того, не сработала даже мини-провокация, устроенная нами: за время дежурства толпы журналистов рядом с КПП вашего поселка мы не засекли никакого стороннего интереса к настолько перспективной возможности подобраться к вам и Ольге Ивановне на расстояние атаки. Зато сегодня состоялось закрытое заседание военного трибунала, во время которого был вынесен обвинительный приговор Леониду Елисеевичу Колыванову…

Когда он сообщил, что писаки приперлись по мою душу не просто так, я мысленно хмыкнул. А после того, как услышал последнее утверждение, спросил, что «прилетело» ИСБ-шнику.

— Высшая мера наказания… — ответил Дмитрий Львович и с легким злорадством в голосе добавил, что приговор окончательный и обжалованию не подлежит, так что будет приведен в исполнение в ближайшее время.

— А Канцелярия под шумок отжала себе контракты аж шести перспективных добытчиков… — усмехнулась Дайна, продолжающая «жить» в его телефоне. — Но это ерунда: главное, что по прямому приказу Императора, взбешенного результатами расследования преступной деятельности Колыванова, эту тварь расстреляют уже сегодня. А значит, в нашей жизни он больше не появится.