Беркут (СИ) - Горъ Василий. Страница 43

Пока я разбирался в нюансах своего отношения к Ире, она растроганно выдохнула слово «спасибо», чмокнула мою супругу в щечку и от «избытка чувств» наехала на меня:

— Обидишь нашу девочку — убью!

— Я тебя тоже обожаю… — сдуру парировал я и, тем самым, подкинул этой паре вредин тему для шуток:

— Небось, именно такой, то есть, голожопой?

— Видимо, да, ибо весь наш разговор косил взглядом на твои прелести… — «сдала» меня Оля.

Тут БИУС, решивший продолжить веселье, «наехал» уже на нее:

— А что, они тебе чем-то не нравятся⁈

Супруге тоже хотелось позабавиться, вот она и парировала… игривее некуда:

— Наоборот, я в восторге и, если честно, кошу на них взглядом сама…

Грызлись истово, в удовольствие и настолько весело, что я не заметил, как мы умотали от берега на километр с лишним! И если бы не какой-то катер, показавшийся со стороны Лукоморья и промчавшийся между нами и берегом, плыл бы дальше.

А так дал команду разворачиваться, оценил расстояние до берега и невольно вздохнул.

— Ничего, такому бугаю, как ты, Оля должна казаться щепочкой… — подбодрила меня Ира. — А под водомеркой — так вообще былинкой!

Я хотел сказать, что щепочек и былинок с такими формами не бывает, но не рискнул. И все равно попал: спевшийся дуэт обнаружил в моем взгляде какие-то признаки недовольства перспективой «везти» благоверную к берегу и добросовестно затюкал. Поэтому я капитулировал. Метрах в пятидесяти от линии прибоя. И, оставив супругу под присмотром… хм… единственной настоящей подруги, рванул за купальником. Из коттеджа выбежал всего минут через пять, обнаружил, что эти оторвы уплыли на все сто пятьдесят, и поплыл вдогонку. После того, как догнал, помог Ире переодеться, дважды получил по «шаловливым ручкам», изобразил обиду, развернулся к берегу, наткнулся взглядом на зазеленевшие холмы и внезапно вспомнил субботнюю прогулку «в горы», во время которой мои оторвы собрали по десятку букетиков подснежников и цикламен, перенюхали все цветущие растения в зоне видимости и набегались до умопомрачения.

Та же самая картина заставила супругу вспомнить чуть более далекое прошлое — наш второй тренировочный выезд на заимку «Лес»: она пострадала из-за того, что за неделю, проведенную в той части Пятна, мы с ней ни разу не видели ни одной набухшей почки, призналась, что первый — в компании Светы — получился значительно веселее, и попросила Иру поделиться последними новостями о «нашей девочке».

— В данный момент фанатично отрабатывает любимую связку Игната. В спортивном зале городского особняка. На андроиде. После каждого десятого повторения смотрит на здоровенные часы, тихонечко вздыхает и возвращается на исходную. Почему вздыхает, объяснять?

Мы одновременно помотали головами, ибо все две недели пребывания в «отчем доме» — само собой, за вычетом времени, проведенного в Пятне — эта девчонка звонила нам во время завтрака, перед обедом и сразу после ужина, делилась успехами на ниве личного развития, заваливала вопросами и изредка кляла «ублюдочных дедков», воюющих с непокорным сыном и зятем. Что интересно, во время таких разговоров старательно «держала голос», то есть, создавала ощущение, что у них с отцом все более-менее неплохо. Но после каждой вечерней беседы давала волю слезам. Или поднималась в зал и срывала злость на боксерских мешках. Ибо за словом «неплохо» скрывалась если не полная жопа, то что-то вроде этого: тесть Валерия Константиновича, в качестве приданого дочери передавший главе рода Уфимцевых приличный пакет акций своих заводов, вытребовал их обратно и шантажировал вроде как друга детства чем-то еще. А тот срывал злость на старшем сыне практически каждый божий день. И, до кучи, устраивал всевозможные неприятности — то срывал поставки сырья под артефакты, то отваживал постоянных клиентов, то переманивал помощников. Вот мелкая и психовала, переживая за отца и, в то же самое время, сходя с ума от желания вернуться к нам.

— А еще сегодня ночью ей приснилась какая-то хрень, и Света проснулась в холодном поту… — добавила Дайна после небольшой паузы. — Заснуть снова не смогла, поэтому подошла к окну и почти час о чем-то грезила, уперевшись лбом в стекло и не видя огней ночной столицы. Будь на месте Игната любой другой парень, предельно подробно описала бы белье, которое мелочь надела перед тренировкой. Но ему все равно, поэтому вынуждена заявить, что больше новостей нет.

— Моего супруга восхищает на белье, а его содержимое… — пошутила Оля, но без души, встала на дно, выпрямилась, оперлась на мою руку, подождала, пока я возьму на прицеп еще и Иру, вышла из воды и мрачно добавила: — Света намного более цельная личность, чем ее братья. И ей я сочувствую, а им, увы, нет.

Я был с ней полностью согласен. Но не хотел портить себе настроение, вспоминая рассказы Дайны о поведении этих деятелей, поэтому после того, как вошел в дом и следом за дамами вломился в лифт, «совершенно случайно» задел плечом правую грудь жены. После того, как из кабинки выскользнула Кукла, нагло запустил руку под резинку плавок и дотронулся до одной из самых чувствительных точек на теле моей благоверной. А на пороге нашей ванной не дал ей сделать очередной шаг и поцеловал в шею под самым ушком.

Грусть? Сочувствие? Мысли о ком-то, кроме меня? Ха! Буквально через мгновение Оля прогнулась в пояснице, подставила мне губки, выпустила из-под тканевых треугольничков упругие груди с уже затвердевшими сосочками и провокационно сдавила ладошкой правое чудо природы.

Эту провокацию я проигнорировал. Точно зная, что моя «холодность» заведет жену в разы сильнее, чем самый нежный поцелуй. Не повелся и на игривый прогиб в пояснице, и на требовательное прикосновение попы, и на хриплую просьбу взять «прямо здесь». Вот у супруги крышу и сорвало. Да так, что следующий час «спрессовался» в одно мгновение, наполненное буйной, всепоглощающей страстью. Да, мы бы предпочти «растянуть» его в Вечность, но после невесть которого пика удовольствия моей благоверной в гарнитурах раздался голос Дайны и потребовал остыть. А секунд через десять-пятнадцать в ванной нарисовался «обычный» андроид и окатил нас ледяной водой то ли из кружки, то ли из графина для цветов.

Мы, конечно же, жутко возмутились. Но просьбу посмотреть на часы все-таки услышали. И, кинув по взгляду на мои, одновременно охнули, в темпе ополоснулись, высушились, накинули халаты и рванули на кухню.

Ира, восседавшая на своем законном месте, встретила нас ехидной подначкой и была послана куда подальше. Вот и ушла. В свою гардеробную. Собираться. Так что в следующий раз мы пересеклись уже в гараже. Хотя нет, не так: в тот момент, когда мы с Олей влетели в это помещение, любительница поиздеваться над молодоженами, уже сидела на заднем сидении кроссовера и делала вид, что успела заскучать. В общем, за руль нашего «броневика» сел я, завел двигатель, поднял фальшь-панель и сорвал «Буран» с места в режиме стартующей «Стихии».

Пока пилил к КПП, настраивался на тренировку. А после того, как вырвался на оперативный простор, кивнул в знак того, что готов, и Дайна вывела на лобовое стекло жалкое подобие картинки, в «прошлой жизни» генерируемой модулем дополненной реальности. Тем не менее, визуализация абсолютно всей необходимой информации присутствовала, поэтому я и переключился в рабочий режим. В смысле, повел автомобиль так, как предлагали предельно понятные подсказки.

Да, бывало, ошибался, но БИУС сглаживал абсолютно все недочеты и… капал на мозги, убавляя балл за баллом от исходной оценки. Моя благоверная, естественно, слышала каждое слово и, тихо дурея от траектории, по которой несся наш кроссовер, периодически облизывала губки, предвкушая занятия по такой же методике. А на въезде во Владимир, услышав мою итоговую оценку, еле слышно вздохнула, ободряюще погладила по предплечью, привалилась к плечу и ласково замурлыкала. За что была наказана «болючим» щипком: даме с заднего сидения, оказывается, тоже не хватало меня, а спина Оли ей, видите ли, страшно мешала.