Невинная для генерала драконов (СИ) - Сафир Юлианна. Страница 32

Напоследок я окинула взглядом поле битвы, усеянное жертвами, которых не должно было быть. Жертвами непонимания, жадности и корысти.

Сердце разрывалось на части, когда мой взор нашел Дракориана. Его глаза были навеки закрыты, лицо даже после смерти не обрело мягкости, оставаясь суровым.

Душа разрывалась на части, словно ее терзали тысячи невидимых когтей. Боль утраты, отчаяние, страх перед неизвестностью — все смешалось в один бушующий водоворот эмоций.

«Мне нужно быть такой же сильной, иначе в этом мире не выжить.» — промелькнула мысль.

Ослепительная вспышка, пронзительная боль — и я потеряла связь с реальностью. Последнее, что всплыло в памяти — слова моего любимого, сказанные накануне:

— Что бы ни случилось, я всегда буду рядом с тобой. Мы справимся со всем, моя единственная. Даже вечность нас не разлучит.

Глава 48

Возвращение

Сквозь пелену сна до меня доносится знакомый голос:

— Калиста, ты меня слышишь, чертовка такая?

Я медленно прихожу в себя, пытаясь понять, где нахожусь. Голос становится громче, в нем слышится раздражение и… осуждение?

— Калиста! Отвечайте немедленно!

Наконец, я узнаю голос.

Это мой опекун, Матеус Райт.

Но почему он так зол? Что я натворила в этот раз?

Я пытаюсь сосредоточиться, но мысли разбегаются, как будто испуганные мыши.

Где я? Что произошло? Память подводит меня, оставляя лишь обрывки странных образов.

Мне снился удивительный сон. Нет, не сон — целая жизнь в другом мире. Я словно перенеслась в прошлое, где встретила настоящих драконов, могущественных магов и таинственных ведьм.

Все было так реально, что сейчас, услышав знакомый голос дядюшки, я не могу понять, где сон, а где явь.

Слышу хлопок двери. В комнате я осталась одна.

Осторожно прислушиваюсь к своему телу. Вроде цела, ничего не болит. Но ощущение, словно прошли даже ни дни или недели, а месяцы или годы.

И вдруг, как будто вспышка, в моем сознании возникает образ.

Дракориан.

Мое сердце сжимается от боли и тоски. Неужели ты мне действительно приснился? Неужели все это было лишь игрой моей фантазии?

В этот момент меня накрывает волна глубокой меланхолии. Чувства теряются настолько сильно, что я едва могу дышать. Реальность и фантазия смешались в моем понимании, оставив после себя лишь горькое послевкусие несбывшейся мечты.

Я открываю глаза, готовясь встретиться с привычным миром. Но часть меня все еще там, в том волшебном мире, куда я попала рабыней, затем обрела ведьмовскую силу. Там, где я любила и была любимой.

Открываю глаза, и первое, что бросается в глаза — это потолок. Знакомый до боли потолок с витиеватой лепниной и едва развитыми трещинами, которые я изучила до мельчайших подробностей за годы, проведенные здесь. Я в своей комнате в родовом поместье Райтов.

Раньше родовое поместье принадлежало моему отцу, а сейчас здесь всем управлял и руководил дядюшка Матеус. Горькая усмешка искривляет мои губы. Ведь свой титул лорда он получил после смерти моих родителей, когда стал моим опекуном.

В сердце привычно кольнуло, когда я вспомнил родителей и наше счастливое прошлое. Теплые объятия отца, нежный смех матери — все это теперь лишь воспоминания.

Да, в Авралии власть принадлежит мужчинам. Хотя, по правде говоря, они больше походили на напыщенных павлинов, чем на мудрых отцов. Разодетые в яркие камзолы, с напомаженными париками, они больше заботились о своем внешнем виде, чем о благополучии людей. И ведь вся эта власть когда-нибудь перейдет к моему будущему мужу.

Размышляя о своем женишке Гансе Лейте, я невольно поморщилась. Нужно как-то решить этот вопрос, замуж за него я точно не пойду. Этот напыщенный индюк с его слащавыми речами и маслянистым взглядом вызывал у меня лишь отвращение.

И тут мне снова вспомнился мой сон, такой реальный, как будто все было взаправду. Я тяжко вздохнула. Все-таки волшебный мир с драконами, магией и ведьмами — это нечто совершенно иное. Там я чувствовала себя живой и полной сил. А здесь… здесь я похожа на птицу в золотой клетке.

С трудом поднялась на ноги. Тело было ватным, как будто я несколько дней бежала без остановки, а голова гудела, как колокол. Каждое движение давалось с трудом.

Привычно отправилась в уборную, чтобы привести себя в порядок. Умылась прохладной водой, смыв остатки сна. Расчесала свои светлые локоны, что так нравились Дракориану.

Да, что же такое? Нет, никакого Дракориана. Это был всего лишь сон.

Переоделась в простое домашнее платье, радуясь, что хоть здесь можно обойтись без корсета. Посмотрела на себя в зеркало — бледная, с кругами под глазами, но все еще я. Вернулась в свою комнату, чувствуя себя немного лучше.

Солнце уже было высоко в зените. Сколько же я сегодня проспала? И почему меня никто не разбудил? Странно. У меня же по велению дядюшки весь день расписан уроками этикета, танцев, музыки и прочей ерунды, которые, по его мнению, сделают из меня «достойную леди». Как будто это все, что нужно женщине.

Снова вспомнился мой сон. И мужчина, который был груб на вид, но дарил такие нежные ласки. Дракориан… При воспоминании о нем по телу пробежал дрожь. Глубоко вздохнула, выдохнула, пытаясь прогнать непрошеные мысли, и отправилась вниз на кухню. Есть хотелось с неимоверной силой, словно я голодала целую вечность.

На кухне мне встретилась наша кухарка Марта и ее помощницы. Добрая Марта, которая всегда кормила меня сладостями, когда я была маленькой.

При моем появлении Марта схватилась за сердце, сначала побледнела, затем мягко осела на стул. Ее реакция меня напугала. Неужели я так ужасно выгляжу?

— Наконец-то, хвала Святым, ты очнулась, деточка, — облегченно выдохнула Марта, на ее морщинистом лице озарилась улыбка.

С Мартой мы всегда отлично ладили. Если бы не она, кормившая меня втихую от дядюшки, я бы точно не выжила. Зачем мне тонкая талия, если я буду без силы и энергии?

Дядюшка был одержим идеей выдать меня замуж за богатого лорда. В Авралии считается, что девушка должна быть хрупкой и изящной, вроде фарфоровой статуэтки. Но какой толк в этой хрупкости, если я едва смогу подняться с постели? Марта, казалось, понимает это лучше всех. Опекун знал, что меня тайно кормят на кухне, и сильно ругался, но наша Марта спуску ему не давала, постоянно увеличивая мои обеды с жаром разъяренной медведицы.

— Марта, с тобой все хорошо? Ты побледнела? Что произошло? — засыпала ее вопросами, подойдя ближе и взяв за руку.

Сначала она долго смотрела на меня, как будто увидела призрака, а потом с силой обняла и запричитала:

— Девочка моя! Живая! Как же я переживала за тебя!

Не успел я спросить, о чем она говорит — мы же видели только вчера — как на кухню прилетел дядюшка. Кто уже успел ему доложить, что я здесь? Или он сам искал меня по всему поместью?

Лицо у него было злое, недовольное, красное от возмущения — то и гляди, лопнет, как перезрелый гранат.

— Калиста, — отрывисто бросил он, — быстро пошла в мой кабинет, чертовка.

Затем он резко развернулся и зашагал, не дожидаясь моего ответа.

Я перевела ничего не понимающий взгляд на Марту. Она лишь положила ладонь на грудь и тяжело посмотрела, покачивая головой.

Ничего не оставалось делать, и я пошла вслед за Матеусом Райтом, предчувствуя тяжелый разговор.

Вот только идя по длинному коридору, я еще не понимала, чем этот разговор обернется для меня.

Глава 49

Разговор

Как только я опустилась в кресло напротив массивного стола дядюшки в его кабинете, меня накрыла волна воспоминаний. Этот кабинет когда-то принадлежал моему отцу. Теплый, уютный, пропитанный запахом книг и кожи. Но как только Матеус стал лордом и хозяином нашего родового поместья, первое, что он сделал — полностью заменил мебель и даже обои. Потратил на это невероятно много денег. Словно он хотел таким образом стереть все следы прошлого и отметить, что теперь он здесь хозяин, отныне он главный. Холодный, безликий интерьер теперь отражает его сущность.