Девственница - Васильева Ксения. Страница 30

БЛУДНАЯ ДОЧЬ НА ПОРОГЕ

Светлана сидела в гостиной и курила (последнее время она пристрастилась к курению. Настроение было гадостное. Сашка работал в двух школах, взял часы на два языка - получалось ничего, но... Но разве этого она хотела? Сашке надо помочь ( и - главное! - Наташке).

А что Наташке надо помочь, - это она чувствовала. Но как помочь, когда не знаешь где она и что с ней?

В дверь позвонили. Кто там еще?.. Так не хочется открывать! Сашке ещё рано.

Но открывать надо. И Светлана открыла дверь. За дверью, с чемоданом в руке, стояла её дочь, бледная, похудевшая, даже, скорее, не похудевшая, а осунувшаяся и какая-то другая - выражение лица не Наташки, - веселое и открытое, а отчужденное и замкнутое, но, правда, когда Наташка увидела маму, лицо её изменилось, снова стало открытым и добрым, и в глазах появились слезы, но как-то сразу все это ушло. И опять - чужое, замкнутое.

Светлана настолько не ожидала дочь, что как-то даже осела. Но тут же кинулась к ней и заревела, шепча: - Доченька моя, родная. Наконец-то ты дома...

Она схватила у Наташи чемодан, довольно легкий, что её удивило, потому что Наташа взяла с собой много разной одежды.

Светлана волновалась и не могла найти контакт с этой какой-то новой Наташкой.

Сейчас я поставлю чай, обеда ещё нет, знаешь, отец работает в школе, скоро уже должен придти, а я все сидела и курила, я даже курить начала...

Светлана говорила и говорила, а Наташа молчала, и Светлана оворила для того, чтобы, не дай Бог, не замолчать и не наступило бы страшное молчание, она чувствовала, что так может случится.

У меня вчерашние пирожки есть, я тебе разогрею, голодная ведь. - Вы на самолете? - На поезде, - опять, как-то странно напряженно сказала Наташа, в плацкарте. Достать купейный не могли.

Светлана всплеснула руками:

Да что ты говоришь! Вот кошмар! Потому ты и бледная, спала, наверное, кое-как? - Вообще не спала, - ответила Наташа. - Ладно, отдыхай, я сейчас чай согрею и тогда поговорим. - И убежала на кухню, где встала у плиты, сжала руки и чуть не завыла в голос: что-то явно с Наташей случилось! Но что? И как ей об этом узнать? У НЫНЕШНЕЙ Наташи фиг что узнаешь, это Светлана поняла. И ещё она подумала, что будь это полгода назад, и устрой Наташа гораздо более мелкую провинность, она, Светлана, уже орала бы на весь дом.

Теперь она чувствует, что нельзя кричать и тем более оскорблять. ТАКАЯ Наташа возьмет и уйдет, не сказав ни слова.

А Наташа размышляла. Сейчас кульминация, самый трудный момент, после уже либо проскочит, либо нет. Но будет все равно легче. Яснее, по крайней мере.

Что мама о краже ещё не знает, она поняла. Не такой её мама человек, чтобы ничего не сказать и принять с такой любовью, толью (отчего все же? Что не писала? Да. Но ещё что-то. Она, конечно, не догадывается обо ВСЕМ, но что-то сердцем чует. И не стала смотреть на неё СВОИМ испытывающим взглядом, пронзающим, казалось, насквозь, а ушла на кухню и не идет. Это так хорошо!).

Милая моя мамочка, ты даешь мне привыкнуть к дому после всего, даешь мне право на вдох и выдох, на длинные минуты, чтобы собраться, взять себя окончательно в руки: Наташа впилась ногтями в руку.

Наташа пошла на кухню. Господи! Их кухня, не Маринкина, а родная кухня, которую, оказалось, она любит, да, вот так вот - любит. Нужно было столько отсутствовать и столько пережить, чтобы понять это. Она постояла, посмотрела по сторонам, вздохнула, вернее, вдохнула знакомый, свой запах. Все забыть.

Наташа взяла чайник, блюдо с котлетами и пошла в столовую.

Светлана улыбнулась ей. Боже! Такое изможденное, несчастное, но жесткое лицо. Надо пока болтать, болтать, говорить, нести чепуху, все, что угодно, решила Светлана и сказала:

Ешь, ешь, поправляйся после курорта, - и не смогла сдержаться, вы что там, совсем не ели? Ты такая бледнющая и худющая, что ужас берет.

"...Начинается", - подумала Наташа и ответила спокойно:

У меня там все время желудок болел. Светлана метнулась в сторону медицины:

Да ты, наверное, слопала там что-то гадостное, ещё подхватила какую-нибудь инфекцию. Живот болит?

Болит, - устало ответила Наташа. Это ужасно, но все же лучше, чем молчание или сплошь фальшивое ничегонесказание.

Светлана снова убежала, теперь за лекарствами. Надо как-то уйти поскорее в свою комнату - переодеться, что ли? Но сейчас неудобно. Хотя почему неудобно? Она же дома. Привыкла за время у аринки, что все неудобно.

Вбежала Светлана (у нее, с приездом дочери, внутри будто заработал мотор, который не давал ей остановиться ни в разговоре ни о чем, ни в движениях, тоже неизвестно, нужных ли), неся лекарства. Наташа хотела было уже сказать, что все прошло, как входная дверь открылась, и вошел отец. Он просто глаза выкатил, увидев дочь:

Наташка! Что ж ты не сказалась, мы бы встретили! - и, как все мужчины, будучи бестактным и ничего не усекающим с ходу, он продолжил: - Наверное, фрукты перла! Как хоть? Самолетом?

Ответила Светлана, успела:

Поездом. И ничего она не перла! Будто здесь достать нельзя!

Наташа сказала:

Нет, я яблок по дороге купила (она купила их на последние затыренные три рубля прямо у дома Марины, с лотка, потому что подумала, что это хоть и глупое, но доказательство), они в чемодане, я сейчас достану.

Отец смутился:

Да разве нам надо, я так, всегда все прут, как идиоты, надса-живаются, - всякую муру с юга. - Он что-то начинал понимать.

Дочь сидела, как на приеме в коридоре у врача - прямо и устало. Лицо у неё было совершенно не загорелое, если не считать того, что она намазалась чем-то, но это же видно! Что там с ней было? - и у него засосало под ложечкой. Хорошо, что он сегодня купил бутылку вина, как-то вдруг захотелось немного расслабиться.

Ну вот, а я как раз купил винца сухенького. Вы, наверное, там его потребляли? - И он подмигнул Наташе, стараясь привести себя в норму и их тоже.

Но обе дамы отказались.

Александр Семенович хотел было шутливо расспросить, как дочь отдыхала, но увидел мгновенный взгляд Светланы замолчал.

Пусть Наташка отдохнет. - Сказала Светлана. - Иди, деточка моя, прими душик и в кроватку, да? - И она улыбнулась фальшиво донельзя.

Наташа с облегчением встала из-за стола и ушла сначала в ванну, потом в свою комнату, но прежде зашла в столовую, вывалила из какой-то кофточки с килограмм яблок, явно южных, но далеко не советских...