Шерлок Холмс приходит поздно - Леблан Морис. Страница 1

Морис Леблан

Шерлок Холмс приходит поздно

— Странное дело, Вельмон! До чего же вы похожи на Арсена Люпэна!

— Вы его знаете?

— О! Как и все прочие — по фотографиям, из которых ни одна не повторяет другой, но все вместе оставляют все-таки впечатление одного и того же лица… которое принадлежит именно Вам.

Орас Вельмон проявил скорее раздражение.

— Неужто, дорогой Деванн? И вы не первый, кстати, подметивший это, поверьте.

— И это настолько очевидно, — продолжал настаивать Деванн, — что если бы вас не рекомендовал мой кузен д'Эстеван, и если бы вы не были, к тому же, известным художником, чьи морские пейзажи приводят меня в восхищение, я спрашиваю себя, не оповестил ли бы я о вашем присутствии в Дьеппе полицию.

Шутка была встречена общим смехом. В зале большой столовой замка Тибермесниль, кроме Вельмонта, собрались аббат Желис, кюре селения, и дюжина офицеров из тех полков, которые проводили маневры в окрестностях, отозвавшихся на приглашение банкира Жоржа Деванна и его матери. Один из них воскликнул:

— Но разве Арсен Люпэн не был действительно замечен на побережье, после своего нашумевшего дела в скором поезде Париж.

— Гавр?

— Совершенно верно, с тех пор прошло три месяца, и на следующей же неделе, в казино, я познакомился с нашим милым Вельмонтом, который с тех пор соизволил оказать мне честь несколькими посещениями — приятными дебютами перед более основательным визитом… Которым он осчастливит меня в один из ближайших дней… но скорее в одну из ночей.

Посмеялись еще, и перешли в бывший зал кордегардии, обширное, очень высокое помещение, занимающее всю нижнюю часть Вильгельмовой башни, где Жорж Деванн хранил несравненные сокровища, накопленные на протяжении веков родом Тибермесниль. Сундуки и комоды, старинные таганы и канделябры украшали его. Великолепные ковры и гобелены свисали с каменных стен. В глубоких амбразурах — в стенах стояли скамьи, за которыми виднелись островерхие проемы окон в свинцовых переплетах. Между дверью и левым окном возвышалась монументальная, библиотека-шкаф в стиле Ренессанс, на фронтоне которой золотыми буквами было выведено слово «Тибермесниль», а пониже — гордый девиз семейства: «Поступай, как желаешь!»

И, пока закуривали сигары, Деванн продолжил:

— Однако Вам следует поторопиться, Вельмон, эта ночь для вас — последняя.

— Почему же? — произнес художник, с решимостью подхвативший шутку.

Деванн хотел ответить, когда мать подала ему знак. Но возбуждение, вызванное веселым обедом» желание заинтриговать гостей возобладали над осторожностью.

— Вот еще! — прошептал он про себя, — теперь об этом можно говорить. Бояться уже нечего.

Все расселись вокруг него, охваченные острым любопытством. И он объявил с довольным видом человека, сообщающего важную новость:

— Завтра, в четыре часа пополудни, Шерлок Холмс, великий английский сыщик, для которого не существует тайн, Шерлок Холмс, самый выдающийся разгадчик секретов, который когда-либо существовал, необыкновенная личность, казалось бы — во всех подробностях созданная из деталей, возбуждающих воображение романистов, Шерлок Холмс будет моим гостем.

Послышались возгласы. Шерлок Холмс в Тибермесниле? Это — всерьез? И Арсен Люпэн действительно находится в этих местах?

— Арсен Люпэн и его шайка не должны быть далеко. Не считая дела Кагорна, кому еще можно приписать кражи со взломом в Монтиньи, в Крюше, в Крассвилле, если не нашему национальному взломщику? Сегодня — моя очередь.

— А Вас предупреждали, как было с Кагорном?

— Один и тот же трюк не удается дважды.

— Тогда?

— Тогда? Поглядите!

Он встал и, указывая пальцем одну из полок библиотеки, небольшое пустое пространство между двумя огромными инфолио:

— Там стояла книга, издание XVI века, под заглавием «Тибермеснильская хроника», содержавшая историю замка с того года, когда его построил герцог Роллоном на месте феодальной крепости. В книге было три гравюры. Одна представляла собой общий вид владения, вторая — план построек, а третья — обратите особое внимание — трассу подземного хода, который одним концом выходит наружу, за первый пояс укреплений, а вторым — сюда, да-да, в этот самый зал, где мы находимся. Так вот, эта книга исчезла еще с прошлого месяца.

— Черт, — проронил Вельмон, — это дурной знак. Но этого еще недостаточно, чтобы оправдать вмешательство Шерлока Холмса.

— Конечно, этого было бы мало, не будь еще одного происшествия, придающего тому, о чем я говорил, более глубокое значение. В Национальной библиотеке в Париже был второй экземпляр названной хроники, и в обеих книгах можно было заметить различия в некоторых деталях, касающихся подземного хода, — к примеру — профилировки лестницы; в них были также различные дополнения, не напечатанные, а дописанные чернилами и более или менее стертые. Эти частности были мне известны, я знал также, что трасса могла быть восстановлена только путем тщательного сопоставления обеих карт. Но вот, на следующий же день после исчез — новения моего экземпляра, второй, хранившийся в Национальной библиотеке, был затребован каким-то читателем, который его унес, и никто не смог установить, при каких условиях случилась кража. Эти слова были встречены возгласами удивления.

— Таким образом, дело начало принимать серьезный оборот.

— На этот раз полиция встревожилась, — уточнил Деванн, — и было проведено следствие, которое ни к чему не привело.

— Как всегда, когда в деле замешен Люпэн.

— Вот именно. И тогда мне пришло в голову попросить о содействии Шерлока Холмса, который отвечал, что был бы рад вступить в такой контакт с Арсеном Люпэном.

— Какая честь, какая слава для Арсена Люпэна! — сказал Вельмон. — Но если наш национальный взломщик, как Вы его называете, не питает никаких намерений насчет Тибермесниля, Шерлоку Холмсу просто нечего будет здесь делать.

— Есть еще одно, что должно глубоко его заинтересовать, — подземный ход.

— Но Вы сказали, что один из входов в подземелье находится в открытом поле, а второй — в этой самой гостиной!

— Но где? В каком месте? Линия, изображающая ход, с одной стороны действительно упирается в кружок, обозначенный двумя инициалами «ВБ», что означает, конечно, Вильгельмову башню. Но башня — круглая, и кто сможет определить, в каком месте ее окружности заканчивается трасса?

Деванн закурил вторую сигару и налил себе бокал бенедиктина. Его засыпали вопросами. Он отвечал, наслаждаясь вызванным интересом. И, наконец, сказал:

— Секрет утрачен. Никто в мире его не знает. От отца к сыну, как свидетельствует легенда, могущественные сеньоры передавали его друг другу на смертном одре, до того дня, когда Джофруа, последний представитель этого рода, лишился головы на эшафоте, седьмого термидора второго года, на девятнадцатом году своей жизни.

— Но за минувшее столетие, наверно, состоялись поиски?

— Поиски велись, но понапрасну. И сам я, когда купил замок у внучатого племянника Лерибура, члена Конвента, распорядился провести раскопки. Но к чему это могло привести? Подумайте только: эта башня, со всех сторон окруженная водой, связана с замком лишь в одном месте, так что подземный ход, по необходимости, должен быть проложен под старинными рвами. В книге из Национальной библиотеки, между прочим, показана серия из четырех лестниц, имеющих сорок восемь ступеней, что говорит о глубине свыше десяти метров. А лестница, приведенная на втором плане, указывает расстояние в двести метров. В действительности вся проблема сосредоточена здесь, между этим полом, этим потолком и этими стенами. Честное слово, порой просто хочется их разломать.

— И никаких других примет нет?

— Никаких.

Аббат Желисс возразил:

— Господин Деванн, надо принять еще во внимание те две цитаты.

— О! — со смехом воскликнул Деванн, — господин кюре — великий любитель поисков в архивах, мемуарах, и все, что касается Тибермесниля, безмерно увлекает его преподобие. Но объяснение, которое он выдвигает, может только запутать дело.