Полный цикл жизни (СИ) - Эриксон Эрик. Страница 8

Таким образом, начать следует с того, чтобы соотнести эротогенные зоны и периоды с развитием систем сенсорных, мышечных и локомоторных органов и выделить:

1) орально-респираторную и сенсорную стадию;

2) анально-уретральную и мышечную стадию;

3) инфантильно-генитальную и локомоторную стадию.

Эти стадии и соответствующие им органы могут быть визуализированы в эпигенетическом порядке, представленном в таблице на с. 39. Для удобства мы советуем читателю также обратиться к таблице 1, колонка А (с. 44–45), которая в общем виде представляет те взаимосвязанные проблемы, которые будут рассматриваться в настоящем эссе.

Теперь, когда мы подошли к вопросу о том, как эти системы органов приобретают также «психосоциальное» значение, мы прежде всего должны напомнить, что стадии пролонгированного человеческого детства (во всем своем разнообразии инстинктов) и структура человеческих сообществ (во всем своем культурном разнообразии) являются частью единого эволюционного развития и должны обладать естественным потенциалом для служения друг другу. В принципе, от социальных институтов можно ожидать поддержки потенциала развития систем органов, хотя при этом они будут присваивать каждой функции (и детству в целом) специфическую коннотацию, которая поддерживает доминирующие культурные нормы, образ жизни, мировоззрение и при этом может привести к нездоровому конфликту.

Что же касается конкретного вопроса о том, как общество отвечает на эротический опыт и эротические проявления на каждой стадии прегенитальности, то здесь мы сталкиваемся с исторической дилеммой интерпретации, поскольку клинические психоаналитические наблюдения, которые и привели к открытию стадий прегенитальности, лишь позволяют заключить, что «общество» как таковое по природе своей враждебно детской сексуальности настолько, что последняя является объектом более или менее жесткого подавления, иногда доходящего до подавления всего человеческого. В Викторианскую эпоху такое подавление было особенно выразительным, суровым и патогенным в том смысле, что именно в тот период пышным цветом расцвели неврозы, в первую очередь истерия и невроз навязчивых состояний. И хотя психиатрия и психоанализ всегда могут и должны открывать такие «новые» аспекты человеческой натуры, которые находят отражение в эпидемиологических тенденциях своего времени, их интерпретация должна учитывать то, что мы будем далее рассматривать как историческую релятивность. Когда воспитание детей не предусматривает чрезмерного морализаторства, тогда допускаются игровые формы реализации детских сексуальных тенденций. Все общества, в принципе, должны культивировать инстинктуально заложенное взаимодействие взрослых и детей через специфические формы «диалога», в которых раннему детскому физическому опыту будут приданы глубокие и устойчивые культурные коннотации. Как только материнская и отцовская личности, а затем личности других близких попадают в радиус готовности ребенка к инстинктуальной привязанности и взаимодействиям, ребенок, в свою очередь, вызывает в этих взрослых соответствующие паттерны коммуникации, имеющие устойчивую значимость как для сообщества, так и для его личностной интеграции в это сообщество.

Таблица 1

Модус органа и постуральная и социальная модальность

Прегенитальный модус

Теперь мы готовы назвать первое связующее звено между психосексуальным и психосоциальным – это модус органа, доминирующего в психосексуальных зонах человеческого организма. Такими модусами являются инкорпорация, удержание, выделение, интрузия и инклюзия. И хотя разные естественные отверстия могут служить различным модусам, теория прегенитальности считает, что каждая из либидинальных зон доминирует на «своей» стадии, оказывая положительный эффект через основной модус-образ функционирования. Рот прежде всего поглощает, инкорпорирует, но вместе с тем он может и извергнуть содержимое, и закрыться перед предлагаемой ему едой. Анус и уретра удерживают и выделяют, фаллос предназначен для проникновения, интрузии, а вагина – для инклюзии. Однако эти модусы также включают в себя базовые конфигурации функционирования, доминирующие во взаимодействии организма млекопитающего существа и его частей-органов с организмом другого такого же существа и его органами, а также с миром вещей. Поэтому зоны и их модусы находятся в фокусе внимания системы воспитания ребенка в любой культуре, даже если они остаются на всех последующих этапах жизни центральными для образа жизни данной культуры. Вместе с тем первый детский опыт, связанный с этими модусами, конечно же, существенным образом взаимодействует с изменениями осанки и модальностями, фундаментальными для организма, который должен сделаться прямоходящим и перейти от лежания к ползанию, от сидения и стояния к хождению и бегу – со всеми соответствующими изменениями, ожидающими его в перспективе. Сюда же отнесем и надлежащую ориентацию в пространстве, ожидаемую от двух полов.

При первом знакомстве с «примитивными» методами ухода за ребенком нельзя не увидеть некую инстинктивную мудрость в том, как в них используются инстинктивные силы прегенитальности – не только заставляя ребенка жертвовать некоторыми сильными желаниями но и помогая ему получать удовольствие, а также совершенствовать его адаптивные функции через самые мелкие каждодневные привычки вплоть до освоения главенствующего технологического уклада.

Наша реконструкция оригинальной системы воспитания и обучения детей племени сиу позволила нам наметить то, что далее мы будем описывать и обсуждать как базовое доверие раннего младенчества, которое утверждается практически неограниченными вниманием и щедростью кормящей матери. Продолжая кормить ребенка грудью в период прорезывания зубов, мать в игровой форме специально вызывает гнев маленького мальчика таким образом, что провоцирует высшую из возможных степень латентной жестокости, которая очевидным образом канализируется в форму традиционных игр, а затем в работу, занятия охотой и военные действия, требующие от мужчины узаконенной агрессии, направленной на добычу и врагов. Таким образом, мы можем сделать вывод, что примитивные культуры не только придают особое значение раннему телесному и межличностному опыту, формирующему «правильное» отношение к модусам органов и социальным модальностям, но и заботливо и систематически канализируют энергию, которая таким образом провоцируется и тратится. Они также твердо уверены в сверхъестественной природе младенческой тревожности, которую они направляют в нужное им русло подобными провокациями.

Рассматривая некоторые из ранних социальных модальностей, связанных с модусами органов, я позволю себе обратиться к разговорным формам английского языка, которые наилучшим образом обозначают те модели поведения, которые фундаментальны для всех языков и культур и могут быть сравнимы друг с другом.

На орально-сенсорной стадии доминирующими являются два модуса инкорпорации. Иметь означает получить и принять то, что дается. Воистину фундаментальное значение имеет сходство модусов дыхания и сосания. Модус «сосания» является первой выученной в жизни социальной модальностью, и осваивается она относительно материнской личности (the maternal person), «главного другого» (primal other) в акте первого нарциссического отражения себя в другом человеке и в первой любовной привязанности ребенка. Таким образом, получая то, что дается, и учась добиваться от того, кто дает, дать то, чего он желает, младенец совершает адаптативную подготовку к тому, чтобы однажды самому стать дающим. Затем у младенца начинают прорезываться зубы, и он начинает получать удовольствие от кусания вещей, их про-кусывания и от-кусывания. Этот более активный инкорпоративный модус, однако, также характеризует развитие других органов. Глаза, впервые готовые воспринимать образы, попадающие в поле зрения, учатся фокусироваться, изолировать, «выхватывать» объекты на туманном фоне и следить за ними. Аналогичным образом уши учатся улавливать важные для младенца звуки, локализовать их, направлять поиск, а руки, которые младенец начинает тянуть к цели, готовятся крепко ухватить желаемое. Все эти модальности имеют весьма разнообразные коннотации в контексте раннего или позднего отнятия от груди и более длительного или более короткого периода зависимости. Таким образом, мы имеем дело не просто с результатами развития и обучения, но, как мы и говорили выше, со взаимной ассимиляцией соматических, ментальных и социальных паттернов: адаптивным развитием, которое должно направляться некой внутренней логикой культурных паттернов (которую мы называем этосом и которую позже рассмотрим), настроенной в соответствии с растущей способностью эго адаптивно интегрировать собственный «аппарат».