Восхождение Макара (СИ) - Дэ Алена. Страница 7

Отойдя от края скалы, он прислонился спиной к камням. Вновь уловил это странное ощущение пульсации, как будто камни еле заметно вибрировали. «Дышали», – подумал Макар. Он уже ничему не удивлялся, только сидел и спокойно прокручивал в голове произошедшие с ним события. Теперь он точно знал, что Пашка где-то там, наверху, просто застрял в чужом мире и не смог выбраться! Как выбраться из параллельного мира, Макар уже понял, но вот как попасть туда – вопрос.

Желудок заурчал. А значит надо завтракать. Кушать пирожки как-то не хотелось, но осталась еще лапша, поэтому на завтрак будет горячий чай с лапшой. Утолив голод, он стал складывать свои скромные пожитки в заметно полегчавший рюкзак. С особой бережностью он упаковал холщовый мешочек с чаем.

Пора отправляться в путь. Услужливо вбитый в край стены болт обозначал начало трассы. Макар соорудил первую базу, и увидел метром выше оттяжку для второй базы. Уже не удивляясь такой удаче, он приготовился к восхождению.

Пока он собирался, солнце поднялось высоко и, выглядывая из-за края скалы, обещало, что печь будет нещадно. Макар медленно начал свой подъем. Руки привычно искали удобные трещинки в скальной породе, мышцы ног напрягались, чтобы, найдя удобное положение, вытолкнуть тело вверх. Макар уже не думал ни о чем, сейчас голова его была занята работой. Он подтягивался к оттяжкам, вытравливал веревку через гри-гри, вщелкивал веревку, свой ус, отдыхал, отщелкивался и лез дальше.

Движения его были плавными, выверенными. Пока он был на скале, он был собран, сконцентрирован на действии, он не суетился, не думал о Пашке и параллельном мире. Он думал только о том, куда поставить ногу, где зацепиться рукой. За временем он не следил. Следил только за дыханием, за размеренностью движений, за темпом подъема. У него сейчас была только одна задача – подняться вверх и не упасть. В какой-то момент он понял, что оттяжки стали на разном уровне и это очень сбивало с темпа. Макар начал уставать.

На очередной оттяжке он остался висеть минут двадцать. Выпил воды. Ноги и руки гудели. Сердце ухало в груди. Благодаря короткой передышке, сторонние мысли стали возвращаться в голову. «А ведь на следующей полке я могу увидеть палатку – пыльную, выцветшую на солнце, а в ней лежит и спит Пашка!», – подумал Макар. «Ведь он запросто мог застрять в другом мире и не знать, как оттуда выбраться! А он знает! Он придет к Пашке и спасет его!» Вопрос только – как попасть в тот мир оставался открытым.

Макар продолжил восхождение. Пальцы уже не так хорошо его слушались, ноги совсем не хотели разгибаться и случилось то, чего он больше всего боялся. Он сорвался. Да так нелепо. Он, вроде, крепко уцепился за выступ, носок скального ботинка упер в трещину. Она казалась такой удобной. Оттолкнулся и тут понял, что под ногами нет опоры, а руку он уже отпустил для броска. И вот он скользит пузом вниз. Хорошо, что оттяжка была рядом и, игнорируя все техники безопасности, он схватился одной рукой за нее, потом второй.

Ноги болтались в воздухе, руками он вцепился в оттяжку и медленно раскачивался, сдирая до крови локти и коленки о стену. Наконец он смог найти опору ногам, перевел дыхание, продел веревку в оттяжку и снова полез вверх. На месте, где он сорвался, все никак не мог найти опору ногам. Руками нащупал все те же выступы, где держался, а опоры для ног не было. Он точно помнил, что удобная трещина была вот тут, но теперь ее не было. В этот момент он ощутил легкую пульсацию под пальцами. Как будто гора смеялась над ним.

Приложив последние усилия, он подтянулся на руках повыше и нашел опору для ног, вытолкнул себя вверх и увидел перед собой пустоту – это была очередная площадка. Пустая. Макар рывком бросил тело вперед и ввалился на нее. Здесь дул сильный ветер. Как будто в трубе все вокруг завывало, завихренивалось и улетало прочь. Оставаться тут не хотелось, но и лезть дальше сил тоже не было.

Он обошел площадку и уже не удивился, увидев в полу четыре болта. Да, он привяжет к ним палатку и останется тут на ночь. И все-таки. Кто этот или эти таинственные люди, которые тут обо всем позаботились…

Остаток дня Макар потратил на то, чтобы спуститься вниз, забрать рюкзак и вернуться обратно, разбить лагерь. Привязал палатку, долго искал удобное место, где можно спрятать керосинку от ветра и подогреть ужин. Он несколько раз обходил свой лагерь в поисках свидетельств о том, что Пашка тут был. Он обследовал каждую трещинку в полу, каждый закуток и дырочку в стене – бесполезно, ничто не выдавало былого присутствия. Либо Пашка сюда не долез, либо все просто сдуло ветром.

С последними заходящими лучами солнца он сдался и стал готовить ужин. Неровное пламя керосинки подогрело ему воду для лапши, вскипятило чай и успокоило своим маленьким мерцающим пламенем. Макар поел и полез в палатку. Любоваться звездами на таком ветродуе ему не хотелось. Плотно застегнув молнию входа, завернулся в плед и моментально заснул. Спал крепко и без сновидений.

Макар открыл глаза и не сразу понял, где находится. Стены вокруг ходили ходуном. А судя по звукам снаружи, он находился в терпящем крушение поезде, такой лязг и скрежет стояли, что уши закладывало. Потом он сообразил, что уже утро, он находится в палатке, а снаружи разбушевалась сильная гроза. Чувствовал Макар себя совершенно разбитым. Скорее не от общей усталости – за ночь он совсем не отдохнул, а от морального разочарования. Где-то в глубине души он надеялся, что проснется в другом мире, мире, где есть Пашка.

Кушать Макару совсем не хотелось, поэтому он согрел воды, залпом ее выпил. Вокруг бушевала гроза. Ветер сносил с ног, ливень был такой силы, что дальше вытянутой руки было ничего не видно. С одной стороны стены капли дождя ветром задувало на площадку. Макар разделся догола, встал под импровизированный душ. Даже как-то легче стало. Как будто с водой смывались все тревоги предыдущих дней. Покрутившись разными сторонами тела, смыв с себя грязь и запекшуюся кровь с коленок, Макар вернулся в палатку.

Одеваться в сухое ему не хотелось. Так он и лежал голышом, задрав голову и уставившись в потолок, ни о чем не думая. Снова стали подкрадываться сомнения. А не зря ли он все это затеял. Что за безумная идея. У него остается все меньше сил идти вверх, а ведь надо еще и спуститься обратно. Связи нет, еды и воды почти не осталось. Никто вообще не знает, что он сюда пошел. Макар машинально дотронулся до бусины, висевшей у него на шее. Это придало ему немного уверенности.

День клонился к вечеру, гроза стихла, ветер превратился из ураганного в легкий бриз. Макар оделся и вылез наружу. Чувствовал он себя гораздо лучше. Он сел на край и стал любоваться небом. Гроза уходила. Отголоски ее еще слышно было где-то вдалеке, но такими тихими, такими приятными слуху нежными раскатами грома. Барабанные перепонки уже не взрывали звуки гигантских барабанов. Небо постепенно очищалось, высыпали звезды, образовывая очертания знакомых созвездий на небе.

Макар вдыхал свежий воздух полной грудью. Захотелось кричать. А собственно, чего он теряет? Кто его услышит, кто осудит? Он встал на ноги, раскинул руки, набрал полную грудь воздуха и крикнул. Получилось тихо и неуверенно. Макар рассмеялся, задрал голову к небу и заорал. Он вспомнил все свои обиды, все свое раздражение и злость. Весь пережитый адреналин выплескивался наружу. Крик перешел в рык, рык в рыдания. Слезы сами лились из глаз, Макар их не сдерживал, он рыдал навзрыд, как маленький, когда мальчикам еще можно было оплакивать свои разбитые коленки или поломавшиеся любимые машинки.

Наконец и слезы высохли. Макар поднялся, заварил чай, достал пирожок. Осталось немного. Два с яйцом и один с ветчиной. С ветчиной должен испортиться в первую очередь, поэтому он выбрал его. Пирожок был, как всегда, свеж и вкусен. Макар закрыл глаза. Что за химию бабуля туда добавила? Какой такой консервант не дает портиться пирожкам на такой жаре?

Стало совсем свежо. Макар залез в палатку, завернулся в теплый плед, поворочался еще какое-то время и заснул.