Black Sabbath. Симптом Вселенной - Уолл Мик. Страница 22

Этот перерыв пошел группе лишь на пользу. Sabbath разваливались на части, у них кружились головы и трещали кости — в общем, полный караул. Японские концерты были отменены, как и австралийские, и группа улетела обратно в Лондон, а оттуда на лимузинах с шоферами поехала в Бирмингем. Гизер сломался первым — он жаловался на смертельную усталость и уже не мог отличить одного концерта от другого.

— Проблема в те дни состояла вот в чем: никто не говорил тебе «ты передохни несколько недель, пока тебе не станет лучше», — стонал он. — Тебе говорили: «Вот, занюхай вот это или пыхни этого. Съешь таблеточки, они тебе помогут». Тебе, конечно, не становилось лучше, но гастролировать ты более-менее мог. А потом однажды я понял, что с меня хватит и надо остановиться. Остальным это не нравилось, но я ничего не мог сделать. Я подумал: я тут разваливаюсь, знаете ли.

Когда у Билла диагностировали сывороточный гепатит, они поняли, что у них проблемы.

— Нам было всего года двадцать два — двадцать три, — рассказывал Билл, — но мы уже были, по сути, ветеранами, понимаешь? А потом у меня начался гепатит, и я чуть не умер. У меня был такой уровень алкоголя в крови, что я ходил с желтухой месяца три. Я был близок к смерти…

Гепатит B, как еще называется это заболевание, нельзя подхватить при обычном общении: это серьезный вирус, который чаще всего передается при использовании «грязных иголок» при приеме наркотиков. Или, как Билл выразился в интервью для бирмингемского отделения BBC в 2011 году: «Я получил сывороточный гепатит из-за злоупотребления наркотиками и алкоголем». До этого, по его словам, «Я считал себя неуязвимым… а после этого — уже нет». Впрочем, несмотря на все предупреждения врачей, сразу после того, как прошла желтуха, Билл снова принялся за свое. Шел 1972 год, и все «просто так делали».

— Если честно, мне очень повезло, что я еще жив, — с гримасой добавил он.

Впрочем, уже через несколько недель Black Sabbath приступили к работе над следующим альбомом. Точнее, Тони приступил. Им впервые дали возможность уделить время работе над материалом. Они сняли репетиционную базу, и впервые с тех пор, как Тони вернулся из Jethro Tull и объявил, что теперь надо приходить вовремя и заниматься серьезно, от группы ждали, что они с максимальной ответственностью подойдут к делу. Никаких больше альбомов, записанных на бегу между гастролями. Это было важное время, им вдруг многое пришлось доказывать, и, как и от эпохального четвертого альбома Led Zeppelin, вышедшего шестью месяцами ранее, от новой пластинки Sabbath ждали очень многого. Была лишь одна проблема: всего в миле от репетиционной студии в Бирмингеме располагался паб. Чаще всего, сыграв несколько номеров, чтобы «разогреться» (в основном — вольных джемов), Гизер, Оззи и Билл оставляли Тони работать над его фирменными риффами и уходили в паб. Через несколько часов они возвращались и спрашивали: «Придумал что-нибудь?» Тони постепенно начал злиться. Через неделю он решил, что с него хватит. Когда Патрик Миэн предложил им записать следующий альбом в Лос-Анджелесе, отчасти — чтобы избежать налогов, отчасти — потому, что в Лос-Анджелесе студии дешевле, чем в Лондоне, Тони ухватился за эту идею. Остальные сумели вытащить себя из паба и последовали за ним.

Прошел уже целый год с тех пор, как они записали Master Of Reality, — целая вечность по меркам рок-музыки семидесятых, когда у групп были контракты на запись двух альбомов в год. Но, с другой стороны, большинство групп не были настолько крутыми и знаменитыми, как Black Sabbath. Критики по-прежнему относились к ним холодно, но вот недоверчивая публика — со все большим восхищением, считая их отсутствие в мейнстримовой прессе чем-то вроде почетной медали. А еще они были богаты — точнее, думали, что богаты.

— Если у нас было несколько фунтов в карманах и новая машина, чтобы ездить по Бирмингему и снимать баб, мы думали, что этого достаточно, — вспоминал Оззи. — Мы по-настоящему не осознавали, сколько же зарабатываем и какой вообще у нас контракт, потому что менеджмент всегда держал нас на «коротком поводке».

Длину поводка отлично обозначили, когда Оззи отправился к Патрику Миэну и попросил денег на покупку дома в Уэлфорде-на-Эйвоне, который тогда стоил 15 000 фунтов. Тогда они с Тельмой жили в квартире в центре Бирмингема. Вот-вот должен был родиться их первый ребенок, девочка, которую назвали Джессикой, и «я просто хотел купить дом. Я никогда не жил в отдельном доме. В общем, я поехал в эту красивую деревеньку близ Стратфорда, увидел там старый дом времен Тюдоров, позвонил и спросил: „Патрик, можно мне его купить?“ Он ответил: „Нет, слишком дорого“. В конце концов, я купил дом чуть подальше по дороге за 20 000 фунтов. Но я тогда вообще нихрена не представлял, сколько зарабатываю с пластинок. Когда у меня ничего не было, а потом мне выдали первый аванс за альбом, 105 фунтов, я подумал: „Охеренно, у меня сто фунтов!“ Я и не думал, что у меня когда-нибудь в жизни будет сто фунтов. А в конце первого американского турне, когда мы работали без отдыха месяца два, давая по два концерта в день, он выдал нам всем по чеку на тысячу фунтов, и мы подумали: „Эй, чувак, мы всего добились!“ Ну, и решили, что на этом все. Мы даже не задумывались о том, сколько зарабатывает он».

К 1971 году «для нас, правда, все изменилось», — вспоминал Тони. Когда они добились успеха в Америке, «мы везде летали частными самолетами. А если чего-то хотели, то просто звонили Миэну: „Я хочу купить машину“. Он такой: „Ладно, хорошо, какую машину?“ „Я решил купить `Ламборгини`“. „Где она?“ — Я говорил, где она. — „Сколько стоит?“ — Я говорил, сколько стоит. — „Я вышлю им чек и договорюсь, чтобы машину тебе пригнали“. И все. Если я хотел купить дом: „Где дом? Сколько он стоит?“ И я покупал дом. Вот так мы жили».

Гизер все еще носил грязное белье домой к маме на стирку, когда сдал экзамен на права и купил «Роллс-Ройс». Точнее, позвонил Патрику и попросил его «прислать чек». Билл тоже купил «Роллс-Ройс», на заднее сиденье которого ставил ящики с сидром. Оззи, новоиспеченный муж и отец — пусть и редко появлявшийся дома, справил новоселье. Единственным, чего они никогда не видели, были наличные деньги. Им всем открыли банковские счета, на которые каждый месяц перечисляли зарплату, и, по словам Тони, «учитывая наше происхождение, иметь даже несколько сотен фунтов в банке было очень круто». Или, как выразился Оззи, «Он нас, сука, до нитки обчищал, а мы и не знали». Они просто радовались, что «мы теперь звезды и нам не нужны долгие поиски, чтобы с кем-нибудь перепихнуться».

В июне 1972-го четверка поселилась в Лос-Анджелесе, в особняке в районе Бель-Эйр, который довольно быстро снискал дурную славу. Арендован он был у Джона Дюпона, миллионера, отпрыска богатой семьи, владевшего многонациональной химической корпорацией Dupont (одного из ключевых участников разработки атомного и химического оружия в Америке; Гизер, автор War Pigs и других антиядерных проповедей, впрочем, иронии не замечал: он был слишком занят, нюхая кокаин ложками). В особняке был огромный бальный зал, выходивший к плавательному бассейну; именно в этом зале группа джемовала и работала над материалом. Миэн оборудовал там же свою штаб-квартиру; кроме того, в особняке жили две служанки-француженки, чья работа тоже входила в договор об аренде. Запись проходила в расположенной неподалеку студии «Рекорд-Плант», одной из первых современных студий, которая предлагала рок-музыкантам непринужденную атмосферу. Соответственно, «Рекорд-Плант» в последнее время превратилась в излюбленное место для громких рок-групп. Sabbath решили, что место настолько идеальное, что альбом можно спродюсировать самостоятельно. Назвали его просто Black Sabbath Vol. 4, еще одна идея, позаимствованная у Led Zeppelin, которые отказывались давать своим альбомам названия (впрочем, потом они отказались и от этой привычки, и у всех остальных альбомов названия все же были). Больше группа не подчинялась Роджеру Бэйну — и не просила у него помощи; за альбом полностью отвечала четверка. Из-за этого работа над альбомом стала одновременно самой долгой за всю тогдашнюю историю (более двух месяцев) и самой лихорадочной. Способствовало процессу и огромное количество кокаина, которое принимали все.