Его Величество бомж (СИ) - Градова Элина. Страница 28

- Это не деньги, это цветные бумажки, - сомневается мой странный герцог, открывая конверт и, развернув веером, рассматривает пятитысячные купюры.

- Ну, да, - припоминаю из какого-то старого кино, - кожаный мешочек с золотыми пиастрами смотрелся бы куда убедительней, но поверь, мой доисторический, это тоже деньги.

- Но, как такое возможно? Они же могут порваться, вымокнуть, сгореть, наконец? Это не деньги - обман!

- Если в этот обман верят все, то он становится правдой, - до чего мы договорились? Никогда не думала, что дойду до такого открытия, - если иллюзия становится массовой и узаконенной, то все принимают её за истину! Как бы объяснить попроще?

- Не объясняй, богиня, я знаю, кто такие иллюзоры, - вздыхает.

- Зато, я не знаю!..

- Я мог бы рассказать, но это как-то чудно! Тебе, Наимудрейшая, известно обо всём во всех мирах, а мне лишь малая крупица! – как надоели эти напоминания про моё божественное происхождение! Но зато ловлю себя на том, что на богиню уже отзываюсь! Прикольно!

- Так, хватит набивать цену, Константин, давай обратно на диван и рассказывай! – он аккуратно устраивает свою раненую ногу, хмурится при этом, значит, боль, всё-таки, тревожит. Укрываю одеялом, как маленького, и он вдруг просит,

- Зови меня Берти, пожалуйста, хочется иногда слышать собственное имя, знаешь, как приятно? Хотя бы наедине, сможешь? – так это трогательно звучит из уст сурового огромного мужика, голыми руками победившего стаю разъярённых псов три часа назад. Потом он, как обычно, спохватывается, и затягивает привычную песню, - прости, моя богиня, - вот бедняга!

Ладно уж,

- Хорошо, Берти, но взамен, ты будешь звать меня Таней, договорились? – уточняю, - мне тоже этого не хватает, зато богинь с избытком!

- Договорились, моя бо… Таня!

- Ну, насчёт ботани, это вряд ли, - смеюсь, - вполне практичная, в меру циничная, наученная жизнью девушка, далеко не отличница, зато выживаемость в полевых условиях выше среднего. И хватит извиняться, Берти, - уже вижу, как приготовился, -расскажи, что такое иллюзор!

- Так-то живой человек, хотя ты права, Таня, - секундная заминка, привыкает, как надо обращаться к своей богине, - можно уже говорить о нём не «кто», а «что». Иллюзор – живой труп. У наших магов есть специальный ритуал, при помощи которого они могут создать живую копию любого человека, использовав для этого другого, уничтожив его личность, и никто не узнает, не поймёт.

- Бред! – не удерживаюсь, надо же как его правдоподобно клинит и так обстоятельно!

- Берт! Берти! Мы же договорились: ты – Таня, я – Берт!

- Берт, ты несёшь бред! Так понятней?

- Ты знаешь об иллюзорах что-то другое? Расскажи!

- Ничего не знаю, потому что их нет в природе!

- Это точно, в природе нет, они ей не нужны, а вот иным людям бывает необходимо заместить себя или кого-то двойником, поставив на его место иллюзора.

- Хочешь сказать, что можно вот так просто поймать на улице любого гражданина и превратить в кого угодно?

- Нет, это по-другому работает, - а дальше все тонкости подбора, - иллюзор изначально должен быть примерно такого же возраста, роста и фигуры и, конечно же, пола. Из женщины нельзя создать мужчину, а из мужчины женщину. Старика не превратишь в младенца и наоборот. Чем ближе объект по сходству с оригиналом, тем лучше.

- Откуда ты знаешь? Видел иллюзоров когда-нибудь живьём?

- Их каждый видел, только ведь на лбу не написано, что он – иллюзор.

- Мне, как-то привычней двойник или клон, - припоминаю, - был какой-то бразильский сериал под таким названием, там вырастили клона взамен погибшего героя.

- Сериал? – повторяет, и мне ясно, что парень не в курсе. Хотя, как такое возможно?

- Ну, кино в котором много-много серий, особенно, если оно бразильское.

- Это, как? – о Боже, вот и думай, прикидывается человек, или и правда, из прошлого занесло, каким-то сквозняком!

- Смотри сам, - включаю телевизор, - когда на работе была, ты же смотрел?

- Нет, я не знаю, куда смотреть, странная штуковина, - может Костик старовер? Из глухомани выбрался, а та глухомань называется Абекур? Честно говоря, в географии не сильна, но память у меня цепкая, и вот такой точки на карте Родины, не припомню.

Перещёлкиваю каналы, Костя – Берт смотрит заинтересованно, натыкаемся на мультик, он просит,

- Остановись! – ну, думаю, сейчас залипнет надолго, а мне же надо выяснить про иллюзоров, возвращаю к разговору,

- Не отвлекайся, мы говорили о двойниках! – оказывается, он прекрасно помнит на чём остановились,

- А, зачем выращивать, как ты сказала, клон, когда можно взять готового? У каждого уважающего себя короля или властителя есть в заначке такой сходный человек, который при необходимости, на какое-то время, может заменить оригинал.

- У тебя тоже? – попробуй найди такому амбалу заместителя.

- У меня нет, но я пока и не король, а всего лишь наследник, - чувствую, сказок этих мне хватит надолго, не переслушать, а у него свои мысли, - представь я здесь, а меня там дома, наверное, уже искать перестали.

Если все его россказни принимать всерьёз, можно и головой двинуться, а хотелось бы пожить в здравом уме и твёрдой памяти, мне всего лишь двадцать пять. Да и мой, вдруг оживший совершенно лишённый романтики желудок, требует что-то в него забросить, поэтому, закругляюсь,

- Может, поедим. Ты как, Берт? Не проголодался ещё?

- Давно уж, - тут же соглашается. Ну, вот! Мужик, как мужик! Как о еде заговорили, сразу стал нормальным.

Жить на кусках и бутербродах, честно говоря, уже надоело, зато страшно захотелось жареной картошки.

- Герцог Оберонский, ты картошку умеешь чистить? – вопрос риторический. Он приполз за мной на кухню и глядит с большим сомнением, как я ловко управляюсь картофелечисткой, вздыхает,

- По части корнеплодов я не мастер.

- Я почему-то так и думала, - смеюсь, а он на полном серьёзе предлагает,

- Может, лучше схожу на охоту? Завалю оленя или косулю, или хотя бы кабана? – какой полезный мужик мне достался! Если что, не пропадём, обязательно кого-нибудь завалит!

- Ты уж, поохотился сегодня, - успокаиваю, - я же шучу, куда с такими ранениями работать! Зачем за мной притащился, ложись, мультики смотри, я сготовлю и всё принесу.

- С тобой хочу, - улыбается. А мне становится так приятно. Его синие озёра лучатся нежностью и, как-то не хочется верить, что это только из-за поклонения.

- Берти, я тебе нравлюсь хоть немного?..

- Зачем спрашиваешь, Дадиан? – изумляется и опять называет меня странным именем, - на всё твоя власть, - и снова эти подчинённые нотки пробиваются.

- Неужели ты видишь во мне только божество? – с коим я даже рядом не стояла, - и сразу, ещё там, в больнице, ты тоже благодарил меня и радовался, когда приходила, только потому, что принял за богиню?

- Не сразу, к своему стыду, - винится, - сначала решил, что повезло. Не нашлось никого до тебя, кто бы помог, и подумалось, что наконец-то удача ко мне повернулась. Ты такая!.. – в голосе мечтательность и тоска.

А в глазах так много всего, что даже мне не подобрать подходящих слов, куда уж моему полиглоту с его несоответствующим кругом понятий! Но так хочется услышать те самые, которые бальзамом на душу ложатся любой женщине и, всё-таки, не удерживаюсь,

- Какая?

- Живая! Как мне было разглядеть сразу в тебе богиню, когда сама, не чураясь и не брезгуя, повела отмывать грязь, стричь волосы, когда чуть не расплакалась, принеся еду. Когда защищала от своей суровой работницы…

- Анна Никитична не моя работница, - поправляю, - санитарка… Она хорошая!

- Я понял, просто у неё жизнь тяжёлая, - наблюдательный мой, и говорит абсолютно здравые речи! А в остальном, хочешь, верь, хочешь, не верь!

Я за разговором уже начистила картошки и как раз принимаюсь за готовку. На сковороде шкворчит и опасно постреливает масло. Переворачиваю деревянной лопаткой золотистую соломку, она, пропитавшись, становится почти прозрачной, молотый перец и специи витают ароматами по кухне, и уже хочется прямо сейчас начать есть со сковороды.