Ртуть (ЛП) - Харт Калли. Страница 57

В глазах Арчера стояли слезы. Казалось невероятным, чтобы кто-то плакал от счастья видеть Кингфишера, если бы я сама не была свидетелем, то никогда бы не поверила, но это происходило на самом деле. Каждый раз, когда слеза падала на щеку Арчера, она шипела и превращалась в облачко пара.

— Да, милорд. Конечно. Это доставило бы мне удовольствие.

Я недоуменно смотрела, как Арчер уходит. Кингфишер пошел дальше, ничего не говоря. Я побежала за ним, чтобы догнать.

— Что это был за вид фей?

— Не фей. Это огненный эльф.

— Хорошо. И почему ты ему так дорог?

Фишер не удостоил мой вопрос ответом.

— Здесь много огненных эльфов. Водяных эльфов. Воздушных эльфов. Не так много земных эльфов. Возможно, тебе стоит потратить некоторое время на то, чтобы выучить имена всех низших существ. В конце концов, ты обидишь не того человека, если будешь всех подряд называть феями. — Пока он говорил, мы прошли мимо ниши в стене, где на подставках стояли семь мраморных бюстов, один из которых был обращен к стене. Кингфишер отмахнулся от богов, когда проходил мимо них, даже не замедлив своего шага.

Я недовольно хмыкнула.

— Послушай, я не задержусь здесь на столько, чтобы выучить названия всех видов существ в Ивелии. Я очень хочу как можно скорее сделать эти реликвии и убраться отсюда к чертовой матери.

— М-м, конечно. Тебе так не терпится вернуться в этот ужасный город. — Кингфишер повернул за угол и резко остановился, открыв дверь слева от себя. — Обратно ко всему этому угнетению и голоду. Это безусловно выглядит привлекательным.

— Уж ты точно должен понять, почему я так хочу вернуться. Ты отчаянно пытаешься сделать все возможное, чтобы помочь своим друзьям здесь. У меня тоже есть друзья и семья, которым нужна помощь. Они слишком устали, чтобы бороться с Мадрой в одиночку. Они сдались. Если я не вернусь домой, кто им поможет?

Меня обдало волной его запаха, холодным рассветным утром и обещанием снега, и у меня перехватило дыхание. Я проигнорировала эту реакцию, заставив себя думать обо всех, кто страдает в Третьем округе. Трудно было сосредоточиться, когда он стоял так близко. Кончики его ушей выглядывали из прядей волос, между приоткрытыми губами виднелись острые клыки. От его кривой, насмешливой улыбки мне захотелось забыть о своем доме. Мне захотелось вспомнить, как я забиралась к нему на колени, как его сильные руки нашли мою талию и…

Нет.

Я не собиралась терять голову из-за него. Не после того, что он сделал со мной прошлой ночью, заставив подчиниться его воле.

— Я не выбирал свою судьбу. Я бы не остался здесь, если бы не было необходимости. Эта ответственность лежит на мне с момента рождения. Она стала моей, когда я сделал первый вдох. Ты — всего лишь одна из сотен тысяч людей, живущих в твоем городе. Зачем брать на себя ответственность за их спасение, если они отказываются спасать себя сами?

Он уже знал ответ на свой вопрос. Он не был глупым. Но я все равно произнесла его вслух, потому что ему явно нужно было это услышать.

— Потому что так будет правильно, Фишер.

Он ничего не ответил. Просто посмотрел на меня так, что я почувствовала себя маленькой и глупой.

— После тебя, малышка Оша.

Эта кузница была совсем не похожа на ту, что мы использовали в Зимнем дворце. Она была огромной и наполнена таким количеством оборудования, что я даже не знала, куда смотреть в первую очередь. Печь была такой большой, что я могла встать в ней во весь рост, если бы захотела — плохая идея, учитывая мощный огонь, который уже бушевал в ней. Вдоль одной из стен тянулись ряды тиглей всех форм и размеров. На полках стояли мензурки, палочки для перемешивания и колбы. Ступки и пестики, а также большие стеклянные флаконы с порошками, сушеными травами, цветами и всевозможными жидкостями.

С одной стороны кузница выходила в небольшой, засыпанный снегом сад, в центре которого стояла скамейка и высокое дерево без листьев. За высокой кирпичной стеной я разглядела верхушки деревьев — на этот раз вечнозеленых сосен — и скалистые склоны внушительной горной цепи вдали.

— Они прекрасны, — сказала я, прежде чем смогла остановиться. — Горы. Я видела их изображения в книгах, но никогда не думала, что они могут быть такими… величественными.

Фишер с задумчивым выражением на лице посмотрел на горы вдалеке.

— Омнамеррин. Так называется самый высокий пик. Тот, что с острой вершиной. На языке древних фей оно означает — спящий гигант.

— А люди пытаются на нее взобраться?

— Только если хотят умереть, — ответил Фишер.

Странно. Я оглянулась через плечо, пытаясь осмыслить то, что я видела.

— Почему ты так хмуришься? — спросил Фишер.

— Потому что… — Я оглянулась на дверь позади меня и теплый, уютный коридор за ней. — Все размеры неправильные. Мы только что были на третьем этаже. А другие комнаты, которые мы проходили, были гораздо меньше. Эта кузница находится на первом этаже, а крыша слишком высокая, и…

— Магия. — Кингфишер пожал плечами. Он подошел к скамье и уже привычными движениями начал отстегивать меч. — Дверь заколдована. Она привязана ко входу в кузницу, которая находится за пределами дома. Это гораздо безопаснее, чем держать взрывоопасные соединения и химикаты в доме. Когда мы проходим через дверной проем в доме, он переносит нас сюда. Все просто.

Просто? Это было просто. Мне хотелось кричать. Я собиралась его задушить.

— Если ты можешь это сделать, то почему, черт возьми, ты просто не связал несколько дверных проемов в тавернах, вместо того чтобы заставлять меня проходить через темные врата?

— Потому что я не могу этого сделать, — ответил Фишер, опуская Нимерель на скамью. — Это работа Рена. Я не обладаю таким даром.

— Тогда Рен мог бы…

— Это работает только на коротких расстояниях, человек, так что переведи дух. Я не мог. Рен не мог. Нам нужно было преодолеть восемьсот лиг⁸, и темные врата были единственным способом попасть сюда.

— Прекрасно, — проворчала я. — Но, если ты знал, что мы попадем сюда именно таким образом, почему было просто не открыть врата внутри Зимнего дворца? Зачем заставлять меня всю ночь скакать на лошади через этот ужасный лес?

Он бросил на меня дразнящий взгляд исподлобья.

— Я думал, ты не боишься леса?

— Нет! Просто… ответь на вопрос.

Кингфишер оперся локтями о верстак и наклонился ко мне, его волосы закрыли половину лица.

— Потому что, маленькая Оша, темные врата используют много магии. Мы, феи, чувствуем такое. Если бы Беликон понял, что я использую столько магии в подземельях под его дворцом, он бы перенесся туда раньше, чем мы успели моргнуть, не говоря уже о перемещении сюда. Таверна находится в пятидесяти лигах от Зимнего дворца, что, по странному совпадению, является точным расстоянием, необходимым для того, чтобы применить мощную магию, не привлекая внимания того, кого вы хотите оставить в неведении. Итак. У тебя есть еще какие-нибудь раздражающие вопросы?

— Вообще-то, есть. Почему ты не можешь использовать темные врата для перемещения в другие миры? Для них не нужны реликвии. Они не сводят тебя с ума, очевидно. Так зачем вообще возиться с этой ртутью?

— Мученики, помилуйте, — пробормотал Фишер. Он говорил так, словно объяснял пятилетнему ребенку самую элементарную и очевидную информацию. — Темные врата принадлежат этому миру. Их можно использовать только в этом мире. Ртуть не принадлежит этому миру. Поэтому ее можно использовать не только в этом мире, но и в других. Все, больше никаких гребаных вопросов. Нам нужно работать.

На этом все и закончилось. Он пересек кузницу, подошел к огромному деревянному сундуку, стоявшему рядом с одним из самых больших тиглей, схватил его за ручку и подтащил к верстаку. Он даже не вспотел, хотя эта проклятая штука, похоже, весила больше, чем Билл и Аида вместе взятые. У меня чуть глаза на лоб не вылезли, когда он откинул крышку.