Три королевы (ЛП) - Ли Женева. Страница 63

Привет?

Слово возникло в моих мыслях и как-то само собой поплыло в окружающем пространстве, как будто я произнесла его вслух. Я была здесь и в то же время меня не было. Я говорила, не произнося ни слова. Я была в своем теле и парила вне его. И, несмотря на странное чистилище, в котором я оказалась, мой разум был ясен. Я вспомнила все, что произошло.

Уильям похитил меня. Он выкрал меня и заставил пить кровь, пока у меня не помутился разум от потребности в ней — пока я не потеряла способность мыслить, — а потом пришел кто-то еще. Женщина, которую я не знала. Я была не в себе, когда он положил меня на алтарь. Она открыла древний гримуар и заговорила на странном, забытом языке.

У меня внутри все перевернулось, когда я вспомнила, что произошло дальше. Я потянулась, чтобы погладить живот, но не было никакого движения — никакой руки, которую можно было бы положить на мой отсутствующий живот. Я была здесь и не здесь. Я была потеряна, даже когда всплыли новые воспоминания, и я снова оказалась на том алтаре.

Где я была? Кем я была? Я уставилась на каменные стены комнаты. Здесь не было ни одного окна. Единственный свет исходил от дюжины мерцающих канделябров, расставленных вокруг меня. В воздухе висел влажный холод, и я дрожала, обхватив руками обнаженное тело, чтобы согреться. Это было похоже на рождение, подумала я.

Рядом со мной появился мужчина. Он показался мне знакомым, когда он накрыл мое дрожащее тело одеялом.

— Ты моя дочь. Тея Дрейк.

Тея. Я была Теей. Да, я знала это.

— К-к-как я здесь оказалась? — Мой голос дрожал, как будто я впервые пыталась говорить.

— Произошел несчастный случай. — Его темные глаза были мягкими, когда он помог мне сесть. — Тебя забрали у меня. Ты помнишь?

Я натянула одеяло на плечи, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. Была только темнота. Прикусив губу, я покачала головой.

— Ты вспомнишь, — пообещал он. — Я помогу тебе.

И он помог. Он поил меня кровью, чтобы я стала сильнее, и рассказывал истории о моей жизни. О матери, которая украла меня, когда он раскрыл ее тайну.

— Она была сиреной, — сказал он мне, когда мы сидели у камина несколько часов спустя. — Она околдовала тебя, заставив забыть, кто я такой — кем я был.

— Зачем ей было это нужно? — спросила я, глядя на него поверх своего бокала.

В его глазах отражались отблески, когда он смотрел на огонь.

— Она хотела, чтобы ты была похожа на нее, но я никогда не позволил бы тебе стать ею.

— Сиреной? Почему?

— Потому что сирены губят мужчин, — объяснил он. — Они заманивают их и соблазняют.

Кровь, которую я пила, превратилась в пепел у меня во рту. Я заставила себя проглотить ее, все еще сжимая бокал.

— Это то, что она сделала с тобой?

— Она пыталась, — мягко признался он, — но вампиров не так легко уничтожить, как людей.

— Я не понимаю. Если она хотела причинить тебе боль, зачем было заводить ребенка? Зачем рожать меня? — У меня сжалось горло, когда я это произнесла.

— Твоя мать не случайно выбрала меня — вампира. Если бы она забеременела от смертного мужчины, ты была бы просто сиреной, — продолжил он. — Но она знала тайну, которую пытался сохранить мой род.

Я поставила свой бокал на стол рядом с собой, внезапно почувствовав, что меня вот-вот вырвет.

— Что за тайна?

Я почти ожидала, что он откажется отвечать. Как бы то ни было, он не торопился и изучал меня, прежде чем наконец заговорил:

— Дочь сирены и вампира может использовать силы обоих родителей. Она может стать тем, чего боятся оба наших вида, — чем-то более могущественным, чем мы оба вместе взятые.

Мне почти не хотелось, чтобы он продолжал. Хотела ли я знать, какая сила течет в моих венах? Хотела ли я знать, чего мне будет стоить ее использование?

— Когда-то сирены перемещались между жизнью и смертью, — сказал он. — Таких, как твоя мать, создали боги, чтобы искать тех, кто заблудился в подземном мире.

Его слова что-то пробудили в моем сознании — вспышку воспоминаний, слишком мимолетную, чтобы за нее ухватиться. Я пошевелилась в кожаном кресле, подтянув колени к груди, и кивнула, чтобы он продолжал.

— Вампирам запрещено входить в подземный мир, — объяснил мой отец.

— Почему? — пролепетала я.

— Наша долгая жизнь оскорбила бога подземного мира. Вампира трудно убить. Мы умираем не так легко, как смертные, и часто рана, которая убила бы человека, может исцелиться. Мы даже можем пережить физическую смерть и воскреснуть.

Я хотела спросить его, что убивает вампиров. Если те блеклые воспоминания о вампирских историях, которые у меня были, вовсе не были историями, он действительно мог умереть от удара колом в сердце. Возможно, были и другие способы. Но что-то удерживало меня от этих вопросов.

— Нам не рады в загробном мире, — сказал он мне.

— А сиренам рады?

Он кивнул, но больше ничего не сказал.

— А я? Кто я больше — сирена или вампир? — Умру ли я и окажусь ли в этом призрачном мире, о котором он говорил, или воскресну, как он?

— Это тебе решать, — мягко сказал он. — Твоя мать пыталась сделать выбор за тебя.

— Она пыталась заставить меня стать сиреной? — с отвращением спросила я. — Почему?

— Потому что ты не только смогла бы перемещаться между смертью и жизнью — ты могла бы управлять ими. Ты была бы более могущественной, чем сирена или вампир. Ты была бы существом обоих миров, способным забирать жизнь и дарить ее. — Он сделал паузу, встретившись со мной взглядом. — Тея, ты была бы суккубом.

Суккубом? Я слышала об этих кошмарных существах. Они были частью древнего фольклора. Истории, которые рассказывали, чтобы напугать детей и заставить их ложиться спать до наступления темноты. Но я никогда не думала, что они реальны. Хотя зачем отцу лгать мне после всего, что он сделал, чтобы защитить меня?

— Разве они не демоны?

— Мы создаем демонов из того, чего не понимаем, — сказал он с сухим смешком, — а злодеев — из того, чего боимся. Все существа стремятся к власти, и, если они считают, что другой вид обладает большей силой, им проще уничтожить его, чем склониться перед ним.

— Но я не хочу власти, — прошептала я. Тем более такой. У меня не было желания управлять жизнью или смертью.

— Боюсь, что выбора у тебя нет, — мягко сказал он. Он подвинулся вперед, положив предплечья на колени. — Твоя мать придет за тобой. Она никогда не оставит нас в покое. Будут и другие. Кто попытается ослепить тебя ложью и хитростью.

— Почему?

— Потому что грядет война. — В его голосе звучала грусть, когда он опустил голову. — Вампиры слишком долго прятались среди людей. Мы разобщены. Мы больше не видим того будущего, которое нам предназначалось.

— А сирены? А как же род моей матери?

Мышцы на его челюсти дрогнули.

— Насколько я знаю, твоя мать была последней в своем роду.

А я была сиреной лишь наполовину.

— Что с ними случилось?

— Сирен выслеживали и убивали. Считается, что они вымерли много веков назад.

— Кто на них охотился? — требовательно спросила я, гнев бурлил в моих венах, как будто я уже знала ответ.

Мой отец долго молчал, а когда заговорил, его лицо смягчилось, словно от сожалений.

— Вампиры. Вампиры уничтожили их всех.

Все, что он говорил, было ложью и правдой одновременно. Как и в этом странном пространстве, в котором я оказалась сейчас. Это было и то, и другое, и ни то, ни другое. Моя мать пожертвовала собой, чтобы защитить меня от отца. Я понятия не имела, к какой темной магии она прибегла и как ей это удалось, но она потратила всю свою жизнь на то, чтобы не дать ему найти меня. И это почти сработало. У меня могла быть спокойная, нормальная жизнь.