Противостояние - Кожанов Семен. Страница 58

План действий Левченко прикинул следующий: заставляет Ленку выпить стакан воды, в котором будет растворена лошадиная доза снотворного, а потом её бесчувственную отнесет в ванную где и утопит, ну а младенца придушит подушкой или одеялом, так чтобы у следователей сложилась четкая картина произошедшего — ребенок во сне запутался в одеяле и задохнулся, а обезумевшая от горя мамаша наглоталась снотворного и утопилась в ванне. Входная дверь с автозамком, то есть, уходя достаточно её просто захлопнуть. Даже если при входе в подъезд и стоят камеры наблюдения то, скорее всего, на них будет все выглядеть так, как будто мужчина помог женщине занести коляску в дом. Можно еще для пущей убедительности оставить предсмертную записку в виде неотправленного СМС мужу с текстом — «прости….».

Степан был сейчас совершенно спокоен, как будто он размышлял не над убийством близкого человека и грудного младенца, а читал детективный роман, в котором сюжет вымышлен от начала и до конца. Можно было бы удивиться такому внутреннему спокойствию, но Левченко давно перестал удивляться, он зачерствел душой и на окружающей смотрел уже не как на людей, а как на бездушных манекенов, чьи чувства и эмоции его совершенно не беспокоили… есть цель, которую он должен достичь, есть задача, которую он должен выполнить, а значит все остальное вторично и не имеет никакого значения.

— Ну, что голова прошла? — раздался неожиданный вопрос.

— Что?! — испуганно вздрогнул Змей.

— Голова, говорю прошла, ты же таблетки искал, — задорно улыбнулась Лена, — извини, что напугала. Взгляд у тебя какой-то отсутствующий. Думаешь о чем-то?

— А! Ну, да! Думаю.

— Степка, ты если хочешь, можешь мне все рассказать. Вот, что тебя тревожит то и расскажи, я по себе знаю, что как поделишься с кем-то своей проблемой, так она сразу, вроде как наполовину и решиться.

— Да нет у меня никаких проблем, я просто ночью плохо спал, вот и заторможенный поэтому такой, и голова вот, никак не проходит.

— Слушай, а может у тебя голова болит из-за высокого давления? Я на последних неделях беременности очень от повышенного давления страдала и голова тоже постоянно болела, а «цитрамон» при высоком давлении как раз и нельзя в нем кофеин он еще больше давление повышает. Давай тебе давление измерю.

— Давай, — согласился Змей. Выдалась удачная возможность размельчить таблетки снотворного, пока хозяйка будет ходить за тонометром.

Левченко бросил пригоршню таблеток в кружку, а потом сверху вставил стакан и несколько раз с силой прокрутил его, тем самым измельчая таблетки в порошок. Когда Лена вернулась на кухню рядом со Степаном стоял кружка наполовину наполненная водой белесого цвета, но запыхавшаяся женщина не обратила на это никакого внимания, тем более, что у неё на руках был мирно спящий младенец.

— Подержи лялю, а то я совсем забыла, что в тонометре батарее нет, их Вовка в пульт переставил, я быстренько его найду и заменю батарейки обратно, — Лена бережно передала младенца Змей, который даже не успел воспротивиться такому напору и машинально принял протянутый сверток.

Девочка мирно спала, укутанная в легкое одеяло, при этом она тихо посапывала и причмокивала губами, видимо еще смакуя мамино молоко. Неожиданно для себя Змей улыбнулся. Он давно уже не улыбался просто так… очень давно, а тут вдруг взял и улыбнулся. Младенцу видимо в этот момент приснилось что-то хорошее, потому что она тоже улыбнулась. От этой мимолетной улыбки на лице ребенка, Змею стало как-то не по себе, как будто трехмесячная девочка смогла прочитать его черные мысли и как бы сказала этой улыбкой: «Дядя не убивай меня, смотри, я уже взрослая, я умею улыбаться». Эта мысль возникла в его голове так остро и ярко, как будто её туда вогнали раскаленным штыком, спазм боли перехватил горло и Левченко начал заваливаться на бок, не понимая, что с ним происходит, он не мог дышать и совершенно не мог контролировать свое тело, мышцы одеревенели и не слушались.

— Степа, Степа, что с тобой?! — встревожено, вскрикнула вернувшаяся на кухню Лена, выхватывая своего ребенка из окостеневших рук Степана.

Хррр — короткий хрип вырвался из горла и Змей рухнул на пол, упав с покосившийся табуретки. Удар о холодный кафель плитки принес новый взрыв боли, который как ни странно принес облегчение, Левченко вновь почувствовал контроль над своим телом, руки и ноги снова повиновались ему, вот только ком в горле никак не желал исчезать.

— Степка, с тобой все в порядке?! — где-то там, на заднем фоне, слышался взволнованный голос Лены. — Может скорую вызвать?

— Н е н а д о, — прохрипел Змей, пытаясь вытолкнуть ненавистный комок из горла.

Левченко оперся рукой о стену пытаясь встать, но руки вновь не слушались его, он попытался ухватиться за стол, но пальцы не смогли нащупать опору и Змей опять упал, падая, но зацепил скатерть и на пол упали кружки, стоявшие на столе. Совсем рядом с лицом Степан лежали осколки той самой кружки, в которой он развел снотворное зелье, а мутная белесая жидкость разлилась небольшой лужицей всего в паре сантиметров от щеки Змея. Наконец ненавистный комок вывалился из горла, и Левченко забился в истерике, его терзали слезы, которые градом полились из глаз, а губы кривились в беззвучном реве, а потом Змей потерял сознание, видимо мозг просто «выключил свет», чтобы нервная система Степана не «перегорела» от напряжения.

Очнулся Змей от теплоты, которая разливалась по телу, чьи-то нежные руки гладили его волосы, а голова покоилась на чем-то мягком и теплом… на женских коленях.

— Очнулся? — ласково спросила Лена.

— Да, — коротко ответил Змей. — Малышка не проснулась?

— Нет, все в порядке.

— Долго я был в отключке?

— Минут пятнадцать. Ну и напугал же ты меня.

— Извини, что-то накатило.

— Понимаю, он и не мудрено, особенно после того, что ты пережил.

— В смысле?!

— Мне Вова все рассказал. Ты убил двоих человек, чтобы спасти Вовку с товарищами.

— Поверь мне, я убил намного больше чем двоих.

— Догадываюсь, но все это уже позади, ты дома, теперь ты в безопасности.

— Нет, Ленок, я теперь нигде не буду в безопасности, — поднимаясь с пола, произнес Змей. — Нигде!

— Давай я позвоню мужу, он приедет, и мы вместе подумаем, как тебе помочь.

— Ага, и тогда знаешь какую ты ему медвежью услугу окажешь? Представь, что сделает с ним его начальство, когда узнает, что он якшается с героем Майдана. В лучшем случае выпрут из «органов» задним числом, а в худшем могут и «срок» впаять.

— За, что? — изумленно округлила глаза Лена.

— Как говорил один мудрый тиран: «Был бы человек, а дело на него мы всегда сошьем». Ну, может дословно он и по-другому сказал, но это не важно, понимаешь, сейчас время мутное и неспокойное — революция, она же переворот, вот-вот гражданская война полыхнет, в такое время, человек — букашка, которого стереть в порошок ничего не стоит. Поэтому мой тебе совет — не звони Вовки, а лучше совсем забудь, что меня видела.

— Как же так?

— А вот так! — Левченко принес из коридора свою сумку и, вытащив из неё целлофановый пакет, небрежно бросил его на стол. — Ленка, это вам с Вовчиком на пеленки, ну и так, подарок на прощание, малой чего-нибудь купите от дяди Степы.

— Что это?! — осторожно спросила Лена, боясь притронутся к пакету, в котором угадывались пачки денег.

— Деньги, — спокойно ответил Змей. — Если не ошибаюсь, то где-то около двухсот тысяч гривен, ну там плюс минус пара тысяч.

— Ого! Я не возьму! — категорично произнесла Лена.

— Возьмешь, — строго сказал Левченко. — Возьмешь и спрячешь, а при первой же возможности поменяешь на рубли, а лучше доллары, поверь моему коммерческому нюху, что совсем скоро гривна рухнет вниз, поэтому не затягивай, меняй на «зелень» как можно скорее.

— А, ты куда? Домой вернешься или к жене поедешь?

— Нет, мне в Крыму оставаться нельзя, к Нинке тоже ехать нельзя, там меня в первую очередь искать будут. Скорее всего на Север подамся, устроюсь на какие-нибудь вахты в тайге разнорабочим или на дикую золотодобычу подамся, мне сейчас лишь бы подальше от людей, не могу я в человеческом обществе больше жить, нельзя мне с людьми вместе. Понимаешь? Я как тот бешеный волк, которого только что пристрелить и осталось.