Белая ворона (СИ) - Вран Карина. Страница 44

Так что да, четыре вышивки за две тысячи юаней — это Нин дала маху. Обмишурилась.

Однако Нин, наверное, осознавая свой провал, как менеджера по продажам, решила не остановливаться на достигнутом. Озвучила, что с мамой хочет встретиться лично госпожа директор школы шелковой вышивки. Чтобы достигнуть соглашения о дальнейшем сотрудничестве.

Мою замечательную впору было откачивать. Кажется, она никогда не думала, что ее рукоделие может приносить прибыль.

— Соглашайся, мам, — дала совет от чистого сердца.

Дело не только в выгоде. Монетизация — это прекрасно, достаток в доме тоже. Но еще ведь такой момент: ее вышивки очень красивы, изысканны и… гармоничны. Если больше людей сможет увидеть мамины картины в шелке, разве гармонии не прибавится?

Но она начинает отнекиваться. В ход идут все аргументы: огромное расстояние (зимой оно ее не смутило), то, как сильно занят на работе супруг. Еще несколько выходных дней бате и впрямь тяжело будет оформить. И дочка ждет известий от киностудии…

— Вдвоем полетим, — предложила я этой «ломаке». — А в кино подождут. И не так уж они торопятся.

Около недели прошло с вручения Сину «бумажек» до обеда с режиссером Яном. Если бы сроки и земля под ногами у киношников горели, скорости были бы иные. Я так думаю.

— Мы обещали дочке, что покажем ей цветение канолы, — выдала еще один повод для отказа мать.

Обещали: я тут заинтересовалась делами клана. В частности, про земледелие спрашивала. Батя тогда сказанул, что рапс, он же канола, кроме пользы в виде урожая, еще и красиво цветет. Его довольно плотно сажают, и по весне «лоскуты» полей залиты желтым золотом. Красиво. Я загорелась: всё красивое — оно нам надо. «Мэйли хотеть».

— В Юньнани тоже цветет канола! — донесся до меня «робовойс» Нин. — Госпожа директор в конце недели посетит Куньмин. Вы сможете поговорить с ней в столице провинции о делах. А там до самых обширных рапсовых полей несколько километров. Автобус ходит. И на рисовые террасы посмотрите. Ничуть не хуже, чем в провинции Гуандун! Одной стрелой можно убить двух ястребов. Соглашайся, сестра Мэйхуа.

Даже авторитета драгоценности не хватило, чтобы «продавить» скромность матери. Хоть в категорический отказ не ушла, уже что-то. Обещала подруге, что посоветуется с мужем, подумает и сделает ответный звонок.

Я до самого прихода бати с работы маялась, не находя себе места. И всё думала: а если бы не моя шалость, мы бы весь отпуск родителя провели с его семьей. Они теперь так редко видятся, естественно желание побыть с ними как можно дольше.

Тогда по возвращению домой «зазора» до выхода на работу у бати не осталось бы. Сказала бы тогда мама о письме подруги, предложила бы поездку в Лицзян? Что-то мне подсказывает, не предложила бы, и никуда бы мы не поехали. Вон как сопротивляется идее отправиться в путешествие без благоверного.

А ведь письмами они с Нин много лет обмениваются. Ма упоминала письмо после землетрясения четырехлетней давности. И по обрывкам фраз было ясно, что слива и персик до того нашего прилета не соприкасались ветвями уйму времени.

И не показала бы матушка давней подруге свои искусные вышивки. Значит, не было бы и речи об их продаже.

Получается, моя выходка с «призывом» потусторонних сил — нам на пользу сыграла? Нам: мне, маме, семье Ли и мировой гармонии, с которой я сейчас ношусь, как курица с яйцом. Нельзя, чтобы треснуло и растеклось. Удача так сработала?

Или я за уши притягиваю ситуацию?

Мироздание, как думаешь?

Март 2000, провинция Юньнань, КНР.

Батя оправдал детские ожидания. Уговорил жену-стесняшку слетать с ребенком без него. Но попросил подождать один день с билетами. Он все же попытается, мол, спросить о двух-трех днях отпуска. И таки снова удача оказалась на нашей стороне. Большой начальник отпустил маленького начальника на целых три дня, плюс законный выходной в воскресенье.

Так что в Куньмин мы отправились всей семьей. Три часа полета, и мы на месте. Двухместный номер стоил нам сто двадцать юаней в сутки. Я в кровать лягу посерединке, вместо кактуса, в целях экономии. Моим не привыкать к такому кактусу, хотя я уже намекаю, что пора бы мне пойти на сторону… В смысле, занять детскую комнату. Она же у нас есть!

Город вечной весны, в отличие от древнего Лицзяна, навис над нами уже зелеными деревьями и стенами многоэтажек. Он куда современнее оказался на вид, чем я ожидала. Впрочем, в самом городе мы намеревались провести день (для встречи) и ночь, чтобы выехать на природу ранним утром.

На переговоры с госпожой директором меня не взяли. Оставили на батю, чтобы тот присмотрел и развлек. Так что как именно пришли к соглашению мать моя и другая китайская женщина, осталось за «скобками» нашего путешествия. Главное, что договорились. Мать согласилась высылать свои работы в Байша. Не в качестве разовой акции, когда она хотела похвастаться перед подружкой, а по мере готовности новых работ.

«Уф», — с облегчением и радостью выдохнула я.

Зашли в ресторанчик поужинать. Успех надо если не обмыть (мама только местный чай пила), то непременно заесть. Печаль тоже надо заесть: когда желудок увеличивается, он как-то давит на печаль, и та уже не так заметна. Да и без особых причин надо хорошо и сытно есть — мы же в Китае.

А рано-рано утром выехали в сторону деревни Лаопин. Ради хорошего вида поднялись на возвышенность: их тут много, выбирай на любой вкус.

Сладкий (но не приторный) запах великого множества желтых цветов поднимался и на холм. Он витал в воздухе еще на въезде в Лаопин, и когда нас везли к полям (велорикшей — вау, необычный и прикольный опыт). Вид же… Солнечно-желтые широкие мазки по полотну земли. Как если бы детеныш великана окунал палец в ярко-желтую краску и водил по полям, обводя холмики, подкрашивал горы слоями-полосками, а где-то, где границ между участками почти не видно из-за расстояния, малыш опрокинул ведерко с краской.

Живописно.

Прибавьте к этому облака и горы вдали, и получите нечто очень вдохновляющее.

Не только меня: мне показали репродукцию картины известного художника Ван И, что тоже воодушевился весенним видом Юньнани. Картина, как и листик в календаре, подписана: Март.

Там же, в деревне, я увидела женщин, торгующих медом. Тут же стребовала с родителей самую большую банку. Я, конечно, не медведь, а ворона, но тоже люблю сладенькое. А тут оно еще и натуральное, полезное. Ням!

Чтобы закрепить впечатления от знакомства с красотами сельского хозяйства, мы и на рисовые террасы решили поехать глазеть на следующий день. А после любования рапсом в цвету вернулись в Куньмин. И поели, конечно. Особую лапшу по местному рецепту, к которому еще и легенда подведена.

Мол, одна жена ученого в Куньмине каждый день носила мужу еду собственного приготовления. Нести съестное было далеко, в павильон посреди озера, где ученый изволил готовиться к сдаче экзамена. Попасть туда можно было только одним путем, пройдя длинный мост. Она расстраивалась, что обед доставляется уже холодным. И тогда она попробовала нести ингредиенты отдельно: лапша отдельно, мясо отдельно, бульон отдельно. Бульон был со слоем масла, что предотвращало быстрое остывание.

Так что, имейте ввиду: нужно пройти через мост, чтобы вкусно поесть в Куньмине. Рисовую лапшу «гоцяо мисянь» и в наши дни подают так: в чашку с горячим куриным бульоном опускают куски мяса (или птицы и даже морепродукты можно пустить в ход), затем добавляют овощи, и только в конце — собственно, лапшу.