Операция "Берег" (СИ) - Валин Юрий Павлович. Страница 83

— То такая контрразведка… технического порядка, — довольно туманно сказал командир. — Не про нас старший лейтенант Мезина работает.

— А що она… — начал неутомимый Грац, но ему показали кулак, и наводчик унялся.

— Всё, отбой на три часа, — приказал командир. — Ночью нас артиллеристы охраняют, они завтра на месте остаются.

Дремал не особо уставший рядовой Иванов, и в полусне мнилось всякое былое. Под шинелью было тепло, спину грел крепко спящий, набегавшийся старлей Олежка. Вот она — командирская ответственность: ни посторонние мысли, ни дневные гостьи человека уже не беспокоят. Не то чтобы блондинка «из Москвы» особо взволновала самого Митрича, просто было малость грустно. И совсем старое вспоминалось, и уже недавнее, военное. Живет мир, ярко сияет глазами, намекает и шутит про разное, а некоторые деды чувствуют себя пустыми и начисто выпотрошенными жизнью. Даже некоторая зависть ворочается.

…Тогда — зимой 43-го — совсем не завидовал себе ранбольной Иванов. Прямо сказать, боль замучила, видимо, какое-то нервное окончание было задето, нудило, остро отдавало в шею и под лопатку — толком и спать невозможно. Пока не догадался, что нужно боль пересилить, вставать, разминать и работать.

…— Чего строить-то будут? — поинтересовался Митрич, выглядывая в коридорное окно и обозревая двор, где с «полуторки» сгружали доски. — Не иначе баню?

— Отчего сразу «баню»? — удивился старенький, со вкусом смолящий цигарку, санитар. — Помывочное у нас отличное, еще довоенное. А как расширили, когда морг перенесли — так и вообще шик-блеск. А доски навезли для «красного уголка». Должно быть культурно организовано. До войны у нас «уголков» не предусматривалось, сейчас ранбольные жалуются.

— Между прочим, верно жалуются. Скука и тоска — первые вражеские диверсанты. А я, между прочим, столяр и слегка плотник.

— Скажу начальству, — заверил санитар. — Только ты еще на Рождество пластом лежал, думали, не вытянешь. Я сам слыхал.

— Не угадали. Надрываться не собираюсь, мне сил надо набираться. Но если помощь посильная требуется, так я завсегда.

Сделали «красный уголок», потом ранбольной Иванов делал шахматные доски, резал фигурки. Без спешки получалось очень даже в удовольствие: пешки-бойцы в шлемах и с «трехлинейками», кавалерия и гаубицы-ладьи — и забавно, и на пользу обществу, и правильное восстановление организма. Приходил начальник госпиталя, попросил в подарок сделать. Отчего нет? Заготовки напилили на пару с безногим госпитальным столяром, Митрич нарезал два комплекта фигур: «медперсональный» из санитарок и хирургов, и обычный «боевой». Подаренный коньяк вместе со столяром и Левой-студентом употребили — студент в танке здорово обгорел, сам работать не мог, но смешные детали насчет фигурок подсказывал — выдающейся фантазии человек.

Тот коньяк и работа здорово помогли — выписали в конце марта Д. Д. Иванова, чувствовал себя почти здоровым. «По дружбе» давали отпуск — отказался, ехать было некуда…

* * *

7 апреля 1945 года Кёнигсберг

2:09

Так и не перешла дрема в хороший сон. Не очень-то выложился рядовой боец Иванов. Сидел себе в тылу, чуток ковырялся и на танке катался, мысли размышлял. Опять всплывало — а что там после Кёнигсберга будет? Наверное, кончится война. Сдадутся немцы. Останутся у них какие-то фашистские партизаны, но нет у фрицев к этому делу большой склонности. Вот как фюрера возьмут за жабры, так сразу и остальные скиснут. Да и хрен с ними, с гадами. Напоследок еще положить бы успеть. А дальше…

Про «дальше» думать было рано. Но ехать Иванову было некуда — ничего в этом плане не изменилось, да уже и не изменится. Нет, нельзя об этом думать. На насущном сосредотачиваться нужно.

Кёнигсберг. Апрель 1945-го

* * *

Итоги штурмового дня:

11-я гвардейская армия прорвала оборону противника на 9-километровом участке, продвинулась до 4-км в глубину, овладела двумя десятками опорных пунктов. Наши войска вышли на рубеж: ж/д северо-восточнее форта № 10 «Канитц» — южная часть Шпайхередорфа — ж/д депо — кварталы южной части Понарта — Праппельн — Кальген — Вартен.

Войскам 9-й армии удалось перерезать железную дорогу Кенигсберг — Пиллау. Шоссе пока осталось за немцами. Общее продвижение до 4 км. Сопротивление противника упорное.

43-я армия, атакующая северо-западную окраину Кенигсберга, сумела прорвать первую линию обороны. Взят форт № 5 «Король Фридрих Вильгельм III», блокирован форт № 5а «Лендорф», противник выбит из Шарлоттенбурга, очищено 20 кварталов.50-я армия — продвижение до 2 км, взято до 40 кварталов и форт № 4 «Гнейзенау».2-я гвардейская армия и 5-я армия остаются на своих рубежах. Пленных немного. На направлении нашего главного удара противник ввел в бой до пяти резервных батальонов, уверенно удерживает фланговые форты № 8 «Король Фридрих I» и № 10 «Канитц», усиливает и минирует рубежи, сооружает дополнительные баррикады, приводит в порядок войска после наших бомбежек, артобстрелов и атак пехоты. У немцев еще имеются серьезные резервы.

[1] Переданная из резерва 45-я стрелковая дивизия под командование полковника В. П. Соколова начала переправу еще в ночь на 27-е октября. Переправа проходила в течение нескольких суток, в чрезвычайно сложных условиях. Первый эшелон дивизии, обеспечивающий высадку, за первые сутки потерял более 50 % личного состава. С дивизией была переброшена и рота новых, крайне необходимых, танков. (Припозднившийся тов. Иванов их просто не увидел).

[2] Сталинградские заводы «Баррикады» и «Красный Октябрь», за которые в те дни шли отчаянные и кровопролитные бои, хорошо известны читателям. Новосельская улица — район, в котором атаковал немцев 253-й Таращанский полк 45-й сд, упомянутая Латошинка — место малоудачного десанта, высаженного 31-го октября. Тумак — поселок, откуда по дальней протоке в этот период обороны были вынуждены идти наши катера.

[3] 11 ноября в 6 часов утра гитлеровцы начали последний штурм города. В напряженных боях противнику удалось прорваться, через завод «Баррикады» выйти к Волге и отрезать позиции 138-й Краснознаменной дивизии полковника Людникова. Наши контратаки успеха не принесли. Но удалось удержать часть завода «Красный Октябрь» и пристани. Ситуация осложнялась трудностями работы переправы — шел ледоход.

Глава 13

13. Новый заход

7 апреля 1945 года. Кёнигсберг

Опергруппа «Север-К»

4:25

Кёнигсберг, дзот в районе Хорст-Вессель-парк. (апрель 1945-го)

Опять заехали не туда — впереди был громадный завал. Рядом с броневиком появился щуплый, в не по росту длинной шинели солдат, откровенно фольксштурмского вида — замахал жезлом регулировщика.

— Ясно, объезжаем, — прохрипел сидящий на броне обер-лейтенант Земляков.

Сдали задним ходом, уклоняясь от длинных языков пламени — магазин на первом этаже горел так, будто внутри располагался склад ГСМ. Хотя черт его знает, может, так и было — немцы всё подряд приспосабливали под пункты временного хранения и резерва. Пламя рвалось, пытаясь пожрать ночную тьму — горькая и дымная тьма гибнущего города ответно пыталась удушить пламя.

Тыканья и развороты блуждающего броневика подозрения не вызывали — сейчас город не узнал бы и потомственный местный обитатель. Очередные разбитые за день здания, пожары, торопливо возведенные, достроенные и недостроенные укрепления и баррикады, рухнувшие стены, разбитая техника на улицах — хаос. Службы регулировщиков, остатки полиции и рабочие команды пытаются поддерживать порядок, но уже явно не справляются. И дальше будет только хуже.