Жестоко и прекрасно (ЛП) - Лейн Терри Э.. Страница 69

— Мне не нравится видеть тебя с темными кругами под глазами.

— И мне не нравится видеть тебя в больнице, так что мы квиты.

Он говорит, что покончил со льдом, и похлопывает по кровати, предлагая мне вернуться. — Я хочу, чтобы ты была рядом со мной.

— Ты поймал меня. — Я забираюсь обратно и кладу голову ему на плечо. — Дай мне знать, если тебе нужно что-нибудь.

— Мне ничего не нужно, потому что у меня есть ты. Ты для меня.

Затем он снова засыпает, а я беспокоюсь о том, что будет дальше.

Рэй и Летти возвращаются, но тоже не очень хорошо выглядят. Она протягивает мне пакет с сэндвичем с куриным салатом и картошкой фри. Рэй протягивает мне большой чай со льдом.

— Спасибо.

Я встаю с постели, чтобы поесть, но могу проглотить только несколько кусочков. Мой желудок сопротивляется каждому глотку.

— Это тревога, дорогая. Я чувствую то же самое, — говорит Летти.

Ставя еду на столик, я встаю и хожу по комнате. Летти смотрит на Рэя и затем говорит:

— Кейт, может быть, тебе стоит вернуться домой и принять душ. Расслабляться. Постарайся немного поспать.

— Нет. Я не оставлю его. У меня здесь есть вещи, и я могу принять душ в его ванной.

— Тогда почему бы тебе не сделать это? Это может тебя немного расслабить, — предлагает она.

Немного подумав, я решаю пойти дальше и сделать именно это. Как только вода попадает на меня, слезы вырываются наружу. Вопрос, который я постоянно задаю себе — почему Дрю — не дает ответа. Я слышала, как люди говорят, что они плакали. Я бы хотел, чтобы это случилось со мной, потому что мой запас слез бесконечен. Мне нужно встряхнуться и собраться с мыслями. Дрю не может видеть меня такой.

Закончив душ, я быстро вытираюсь и одеваюсь. Когда я выхожу, он снова просыпается. Ухмылка плохого мальчика, которую он мне предлагает, заставляет меня смеяться.

— Ты выглядишь так, будто слишком много выпил.

— Да, мне тоже так кажется.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать его, и он говорит мне, что теперь я пахну намного лучше. Рэй и Летти посмеиваются.

— Рада, что ты заметил, — говорю я.

Остаток дня почти такой же, большую часть дня Дрю спит. На третий день он становится нервным и капризным. Он хочет домой, и я его не виню. Кажется, что его постоянно тыкают и подталкивают медсестра, врач или фельдшер. Сон становится труднее, потому что ему отменяют морфин и переводят на что-то более мягкое.

— Кейт, сегодня вечером тебе нужно пойти домой и хорошенько выспаться. Мама и папа даже так думают. Тебе не обязательно оставаться здесь.

— Хочу, — настаиваю я.

— Я знаю, но я хочу, чтобы ты поехала домой. Это безумие. Ты истощена. Тебе нужна полноценная ночь отдыха, и ты не можешь получить ее здесь. Я не хочу, чтобы ты заболела.

Он уговаривает меня согласиться, так что поздно ночью я направляюсь к нему домой. Когда я заползаю в постель, его запах заставляет меня грустить, поэтому я плачу, пока не засыпаю. Утром меня будит постоянное гудение телефона.

— Хм? — Отвечаю я.

— Кейт?

— Дженна?

— Проклятие! Ты никогда не отвечаешь на звонки! Я пыталась тебя достать три дня. Слава Богу за Бена. Родители Дрю держат его в курсе. Что, черт возьми, с тобой происходит?

— Мне жаль. Я выключила телефон в больнице, чтобы он не беспокоил Дрю.

Я рассказываю ей обо всем.

— Как ты держишься? И не отвечай мне ерундой.

— Я в порядке, — говорю я, и мои губы дрожат. Потом я срываюсь и безобразно плачу. Я имею в виду плохой уродливый крик. Я даже говорить не могу.

Она слушает, а затем говорит:

— Сейчас я сажусь в машину и еду к тебе.

Телефон замирает. Чуть больше часа спустя она стучится в дверь. Я впускаю ее, и она заключает меня в свои объятия, тогда я плачу от всего сердца. Я буквально падаю на пол в ее руках. Последние несколько дней сказались на мне, и я достигла дна. Мое истощение вкупе с тревогой за Дрю прорвало плотину, которая держала все под контролем, и присутствие Дженны позволяет мне отпустить все это.

Когда плач проходит, я делаю прерывистый вдох.

— Извини. Я не планировала этого.

— Какого хрена ты извиняешься? Я та, кто должна извиняться. Я должна была быть здесь с тобой. Но я пыталась дозвониться до тебя, но не смогла. — Она убирает волосы с моего лица и говорит: — Я почти не знаю, что тебе сказать. Как заставить тебя чувствовать себя лучше. Единственное, что я знаю, это то, что Дрю сильный и боец. Он собирается вырваться из этого. У него есть адская команда поддержки, которая его поддерживает. И дерьмовая тонна любви позади него. Не говоря уже о том, что пока все новости хорошие.

— Я чертовски волнуюсь, Дженна. Я никогда не волновалась из-за чего-либо подобного. Это гребаный рак, понимаешь? И это детский рак, поэтому они не знают, что будет в долгосрочной перспективе.

— Он собирается надрать этой раковой опухоли гребаный зад, Кейт. Ты должна верить в это. И ты должна верить в него.

— Да, да, я знаю. Просто я так его люблю и не знаю, что буду делать, если что…

— Эй, эй, не об этом. Ты меня слышишь? Мы даже не собираемся так думать. Если кто и сможет это пережить, так это Дрю Макнайт.

Она права. Я делаю самое счастливое лицо и говорю:

— Да. Я пойду в душ, а потом мне нужно вернуться в больницу.

— Я иду с тобой. Бен тоже придет сегодня. Тебе нужно немного отдохнуть сейчас.

— Я просто рада, что операция совпала с моими весенними каникулами, поэтому у меня было свободное время. Я не знаю, что бы я делала в противном случае.

Мы возвращаемся в больницу, а Макнайты уже там. Они обнимают Дженну, и Дрю улыбается ей. Это странное время, когда все мы танцуем вокруг проблемы рака. Вскоре появляется Бен.

— Чувак, если ты хотел внимания, почему ты просто не сказал об этом? Я мог бы что-нибудь придумать.

Слава Богу за Бена. Мы все весело смеемся, и кажется, что в комнате становится светлее от его присутствия. Даже Дрю веселее.

Тридцать минут спустя входит половина его хоккейной команды. К слову о толпе. Рэй и Летти выходят на улицу после знакомства, но не Дженна. Она рассматривает каждого из парней, проверяя их. Я должна смеяться. Зная ее, она, вероятно, в конечном итоге переспит с одним из них.

Дрю спрашивает Бена, не нужно ли ему место для ночлега.

— Нет. У меня есть место. Твое.

Все смеются.

Дрю сжимает кулак, чтобы Бен мог ударить его.

— Ты знаешь это, братан. Как долго ты останешься?

— Пока я тебе нужен.

Интенсивность их взглядов наполняет мое сердце глубокой любовью к Бену.

Дрю улыбается и говорит:

— Спасибо, братан. Я всегда могу рассчитывать на тебя.

— Ты знаешь это.

Дрю хватает меня за руку и тянет, так что мне приходится сесть на кровать.

— С этой девушкой прямо здесь, моими родителями, Беном, Дженной и командой, что еще мне нужно?

Мне хочется кричать — твое здоровье! Но вместо этого я закрываю рот. Я наклоняюсь и целую его, пока все свистят.

Бен хлопает его по плечу и спрашивает:

— Сколько еще ты здесь?

— Еще пара дней.

— Эй, мы можем взять тебя на прогулку в этой штуке?

Бен указывает на инвалидное кресло.

Дрю смеется, качая головой.

— Только ты, Роудс.

— Чувак, ты не хочешь сменить обстановку?

— Ты видел все то дерьмо, которое на меня накинуто?

Дрю поднимает одеяло, и Бен начинает кричать во весь голос. В комнату вбегают две медсестры, а мы с Дженной истерически смеемся, как и остальные друзья Дрю. Когда медсестры видят, что происходит, они присоединяются.

— Кто из вас нарушитель спокойствия? — спрашивает одна из них. Все указывают на другого человека, и мы снова смеемся.

— Эй, я хочу вытащить отсюда своего друга и прокатить его на этой причудливой штуковине. Как это сделать? — спрашивает Бен.

— Вы очень дружелюбно спросите у его няни, — отвечает она, подмигивая. Это женщина средних лет с добрыми карими глазами. Она очень помогла мне в последние несколько дней.