Бездарыш (СИ) - Рымин Андрей Олегович. Страница 35

Чудом избежав зубов речных ящеров при попытке набрать воды, Дормиан решил вырыть колодец, в чём и преуспел. Место, куда он вышел из засушливых каменистых предгорий, по которым странствовал прежде, ему очень понравилось. Причём, даже не столько обилием пищи и наличием природных укрытий, сколько отсутствием здесь уже доставших его звероморфов.

Крысюки, как летун называл невысоких гуманоидного вида аборигенов, чудесным образом сочетали в себе трусоватость с настырностью. После первой, не увенчавшейся успехом попытки наладить контакт с появившимся в их краях идуном звероморфы неоднократно тревожили Дормиана, нацелившись на его вещи и оружие. Не нападали в открытую, нет. Пронзившая одного из самых наглых звероморфов стрела мгновенно отбила у крысюков желание показываться идуну на глаза. Вместо этого шустрая мелочь раз за разом пыталась обокрасть человека в темное время суток.

Рассказывая об этом, Дормиан жаловался на жуткий недосып, мучавший его в ту тяжёлую пору. Спать всё время приходилось вполглаза. Пару раз он едва не лишился копья и топорика. Но в итоге победа — поймал одного крысюка. Одиночку к тому же. По крайней мере никто из сородичей не пытался прийти на выручку неудачливому воришке, которого злой на их племя идун, добывая ответы на интересующие его вопросы при помощи ножа, по неопытности слишком быстро прикончил.

Настырная мелочь отстала от Дормиана, только когда он, изменив свой прежний маршрут, спустился к равнине, упершейся через два дня пути в приречную саванну. Здесь он решил отдохнуть, ибо счёл это место идеальным для лагеря. Если у него не получается найти потерявшихся спутников, как и любых других людей — измученный летун был бы рад кому угодно, лишь бы тот был человеком — то, может, нужно дать шанс кому-нибудь отыскать самого Дормиана?

В итоге решение это оказалось судьбоносным и верным. Мы встретились, и теперь наши странствия упрощаются вдвое. Получим на лбы по ещё одному лучу и, совместное продолжение поисков спутников станет для нас куда более лёгким.

— Тебе оно не так важно, конечно, но там дары тоже не действуют. Я пробовал. Та же глушь в Бездне. Летать не могу.

Это плохо. Признаться, я надеялся на дар Дормиана. Определённые испытания пройти куда проще, используя магию. Значит, Сушь вся такая. Глуха даже Бездна, куда отправляют нас норы из этого пояса. Теперь буду переживать за мальчишку вдвойне. Ни клинки, ни невидимость не помогут Китару. Впрочем, есть вероятность, что в подготовленных здесь для нас испытаниях упор сделан на ум испытуемых. По крайней мере, первые норы, закрытые Дормианом и мной, таили в себе не демонов, а загадки. Посмотрим, что скрывает в себе ромбовидный портал, у которого мы стоим с летуном.

— Может, оно и к лучшему, — успокоил я спутника. — Зато будем знать точно, что любое из испытаний на Суши можно пройти без даров. Ты готов?

— Вроде да. Силы есть, страха нет. С тобой в паре не страшно. Пошли.

И мы дружно шагаем в портал.

— Йок! Вонючий крысюк! Обманул, сучий выродок.

— Подожди, — опускаю я упёршуюся в преграду ногу на землю. — Может, нужно за руки взяться?

Перехватываю копьё левой рукой, а правую протягиваю стоящему рядом Дормиану. Тот сжимает мою ладонь, и мы снова пробуем пройти сквозь портал.

— Получилось!

И поддавшаяся в этот раз серая мгла обволакивает моё лицо, глуша голос спутника. Рука Дормиана исчезает из моей ладони. Я в Бездне! Мы в Бездне. Летун стоит рядом, всего в десяти метрах от меня, справа. Но, что это? Стекло? Прозрачная, с редкими крохотными дырочками, позволяющими оценить её толщину, перегородка разделяет прямоугольное помещение на две равные половины.

Я стою в центре одного из квадратов, Дормиан в середине второго. Сторона каждого примерно десяток шагов. Три стены — гладкий камень, и только перегородка прозрачна. Разделённая надвое комната совершенно пуста. Единственное, что сразу же бросается в глаза — две пары, не то цилиндрообразных урн, не то выходящих из пола на метровую высоту толстых труб, застывших безверхими столбиками возле стен по центральной оси вытянутого в длину помещения.

Две в моём квадрате, столько же у летуна. По трубе у середины прозрачной перегородки — одна с моей стороны, другая с его, сразу же за стеклом, словно отражение в зеркале. Ещё по одной с противоположных краёв наших квадратов, строго напротив первых. Линия из четырёх полых столбиков. Но это не выходы — диаметр труб недостаточно велик, чтобы можно было протиснуться внутрь. Куда-либо ведущих дверей в комнате само собой тоже нет. В Бездне они не нужны. Здесь, когда приходит пора перебраться в соседнее помещение, обычно просто поднимаются или опускаются стены. Загадка?

— Ты что-нибудь понял? — долетает до меня вопрос Дормиана.

— Пока только то, что мы можем общаться. Видишь дырочки? Звук проходит сквозь них.

— Похоже на стекло, — шагает к перегородке летун. — Толстое… Может, разбить его?

— Сомневаюсь, что получится. Но попробуй.

Дормиан снимает с пояса топорик и разворачивает его вперёд обухом.

— Зажми уши. Сейчас будет громко.

Но он не прав. Звук глухой.

— Словно в камень ударил. Ни трещинки. Про разбить забываем. А что в вазах?

Дормиан заглядывает в торчащую возле перегородки трубу.

— Ничего.

Для проверки летун засовывает в дыру копьё. То уходит вниз вместе с держащей его за кончик рукой.

— И дна нет, — пожимает плечами мой спутник, вынимая оружие обратно. — А что в той?

Но к торчащей с противоположного от перегородки края моего квадрата трубе уже шагнул я. Тоже загляну внутрь. Нужно проверить всё. Подхожу, подношу к горловине лицо. Темнота.

Звёзды! Я резко отпрянул. Выскочивший из трубы чёрный шар едва не ударил меня. Магнит? Силовые поля? Как ещё объяснить то, что зависший над круглым жерлом шар и обратно не падает, и не вываливается наружу.

— Уже что-то, — одобрительно восклицает летун. — А у меня будет?

Дормиан торопливо перебегает на противоположную сторону уже своего квадрата, к точно такой же трубе и подносит к отверстию руку. Мой пример показал, что заглядывать туда опасно для жизни.

— И здесь шарик, — ощупывает летун выскочивший из трубы шар. — Тяжёлый, — сообщает он, приподняв чёрную сферу над жерлом полого столбика. — Пуда три.

Что делать дальше понятно. Взяв под низ обеими руками свой шар, оказавшийся, и правда, нелёгким, я понёс его к перегородке.

— Хочешь бросить во вторую вазу? — разгадывает Дормиан мой замысел.

— Есть подозрение, что от нас хотят именно этого.

Подойдя к торчащей возле перегородки трубе, я подношу к горловине шар и отпускаю его.

— Какого йока! Смотри!

Стоит моему шару исчезнуть в круглой дыре, как он же, или точно такой же выскакивает из первой трубы и повисает над ней. Он мгновенно вернулся на прежнее место. При этом в комнате Дормиана приходит в движение пол. Но не весь. Две полоски: одна возле левой от перегородки стены, другая у правой, начинают быстро уползать от стекла, открывая темнеющие провалы шириной в четверть метра.

Одновременно с этим пол в моей комнате тоже оживает и всем своим квадратом, вместе с трубами, поднимается вверх. Пять секунд — и вот уже я смотрю с полуметровой высоты на летуна, заглядывающего в одну из появившихся на дальних от труб краях его квадратного ранее пола щелей.

Дно вселенной! Это не загадка. Всё плохо…

— Темно, — качает головой Дормиан. — Может, шар туда скинуть? Как раз пролезть должен.

— Успеем. Брось лучше в трубу.

Боюсь, я уже знаю, к чему это приведёт, как известен мне и печальный итог предстоящего состязания. Пол в моём квадрате поднялся, но потолок, до которого изначально было метров тринадцать, не пополз вверх синхронно с полом, оставшись на месте. Мне едва ли грозит быть раздавленным, а вот мой оппонент при дальнейшем уменьшении площади пола точно свалится вниз.

Но нужно проверить. Проверить всё от и до. Может, я ошибаюсь. Дормиан подносит свой шар к стеклянной перегородке и бросает его в расположенную на его стороне трубу. Я был прав. Всё обратно. Мой пол опускается вниз, его выползает полосками из дальней стены, закрывая чернеющие пустотой на краях комнаты летуна щели. Пять секунд — и всё вернулось в изначальное состояние.