Невеста из империи Зла (СИ) - Барякина Эльвира Валерьевна. Страница 18

— Но это же ваши сделали!

— А из-за ваших человечество изгнали из рая, началась Троянская война и родился Гитлер!

Марика в удивлении уставилась на него.

— Причем тут наши?

— Ну ты же женщина! Значит, все женщины мира — это «твои».

— Алекс, ты ничего не понимаешь!

— Что именно?

— Седых, ну имей совесть! — простонал на всю столовую Лядов. — Мне что, три часа тебя ждать?

Марика вскочила и, не прощаясь, понесла свой поднос к раздаче.

Все. После такого разговора об Алексе можно было позабыть.

Она вернулась с работ злая и голодная. К ее удивлению, Лена уже совершенно оклемалась от своих утренних недугов и теперь сидела на подоконнике и наведила марафет.

— Ты куда собралась? — спросила ее Марика.

Поплевав в коробочку с тушью, Лена подкрасила правый глаз.

— Миша Степанов сказал, что сегодня в клубе будут танцы.

— И ты решила пойти?

— А что, в общаге, что ли, весь вечер сидеть? — беспечно отозвалась та. — Туда, кажется, все наши идут.

— Ну и иди, — вздохнула Марика. Внезапные перемены в Ленином настроении не переставали ее удивлять.

— А ты?

— А мне все равно надеть нечего. Светка положила мне только ватные штаны.

— Ну я дам тебе какую-нибудь юбку! — Бросив зеркальце и тушь в косметичку, Лена подскочила к подруге. — Там же весело будет!

Но Марике хотелось упрямиться, ворчать и занудствовать.

— Ну кого я там не видала? Воронова, который вчера с перепою облевал нам все крыльцо? Ах, да! Он прекрасен!

— Ну хотя бы с Пряницким потанцуешь, — не сдавалась Лена.

— Мы с ним уже объяснились в любви, так что необходимость в танцах отпадает.

— Так, значит, не пойдешь?

— Не пойду, — отозвалась Марика. — Проведу вечер в размышлениях о загадках бытия. Вот ты знаешь, почему между Ближним и Дальним Востоком лежит Средняя Азия? И никто не знает! А вопрос, между прочим, очень актуальный.

Марике действительно никого не хотелось видеть. А в особенности Алекса.

Жека решил пойти в клуб в своих фирменных белых штанах.

— Да грязь же на улице! — принялся увещевать его Миша. — Пока дойдем до клуба, перемажешься по самое не балуйся.

Пряницкий только отмахнулся:

— Можно подумать, ты не перемажешься! Путь к сердцу женщины как раз лежит через белые штаны! Я ими уже соблазнил четырех студенток, одну школьницу и одну даму бальзаковского возраста. Вот бы еще презервативов где-нибудь отхватить, и был бы полный боекомплект.

— У меня есть, — сказал Алекс, доставая из рюкзака здоровенную картонную коробку. — Угощайтесь, если кому надо.

Ребята столпились вокруг него. Даже Миша, сроду ничего не бравший у Алекса, и тот не удержался — взял одну штуку на всякий случай.

— Тоже такую коробочку хочу! — проговорил Жека, распихивая добычу по карманам. — Я перед отъездом зашел в нашу аптеку и спрашиваю: «Презервативы есть?» А кассирша мне в объявление тычет: «Товары повышенного спроса отпускаются только инвалидам и участникам Великой Отечественной войны». Вот ответьте мне, на фига инвалидам резиновые изделия номер два?

— Это у вас презервативы так называются? — улыбнулся Алекс.

— Ну да! Слово «презерватив», между прочим, неприличное, и благовоспитанные люди всегда говорят либо «изделие номер два», либо «гандон».

— А что же тогда «изделие номер один»?

— Противогазы, — отозвался Миша. — Презервативы — это для личного пользования, а противогазы — для нужд гражданской обороны. Поэтому они стоят на первом месте.

«Пошел этот Ибрагим к чертовой бабушке! — в сердцах думала Лена. — Он еще сто раз обо всем пожалеет! У меня будет муж, дети, а он так и останется одинокий и никому не нужный».

Поход на деревенскую дискотеку значился первым пунктом в ее плане отмщения. Лена уже представила себе, какой фурор она произведет там с помощью новых туфель и кофточки с рюшками, но судьба-злодейка с самого начала смешала ей все карты. Выйдя из общежития, Лена обнаружила, что идти по мокрой глине на шпильках практически невозможно: каблуки либо проваливались в раскисшую землю, либо разъезжались в разные стороны. Кроме того, Лена жутко натерла ноги.

Отстав от остальных девчонок, она кое-как ковыляла по темной дороге.

«Господи, не надо было мне никуда идти! — чуть ли не стонала она. — Марика небось сейчас в теплой постельке лежит, журнал «Юность» читает, а я скачу здесь, как цирковая собачка».

Деревенский клуб располагался в здании бывшей церкви, стоявшей в некотором отдалении от правления. Внутри уже вовсю гремел магнитофон, в окнах, забранных витиеватыми решетками, гуляли отблески светомузыки.

Чтобы хоть чуть-чуть прийти в себя, Лена остановилась перед афишей, оглашавшей «Правила поведения на танцевальных вечерах»:

На танцевальные вечера трудящиеся должны приходить в легкой одежде и обуви. Танцевать в рабочей и спортивной одежде воспрещается.

Танцевать в искаженном виде запрещается.

Танцующий должен исполнять танец правильно, четко и одинаково хорошо как правой, так и левой ногой.

 Женщина имеет право в учтивой форме выразить неудовольствие по поводу несоблюдения мужчиной положенного расстояния в три сантиметра и потребовать объяснения в учтивой форме.

Курить и смеяться следует в специально отведенных для этого местах.

— Пьянствовать будешь? — осведомился кто-то за Лениной спиной.

Напугавшись, она резко обернулась. Слава богу, это был всего лишь подвыпивший Пряницкий.

Жека уже успел наплясаться, разлохматиться и расстроить кое-кого своим внешним видом. Несколько местных парней сидели на лавочке перед церковью и взирали на него с нескрываемым отвращением.

— Гляньте — вырядился в подштанники! — довольно громко произнес один из них.

В ответ Жека лишь высокомерно усмехнулся:

— Деревенщины! Это же высокая мода!

Лена взяла его за локоть и потащила прочь.

— Ты, кажется, хотел меня чем-то угостить. — У нее было смутное предчувствие, что Пряницкий сегодня получит по рогам.

В кустах за церковью Воронов разливал коктейль «Поцелуй тети Клавы». Волшебный напиток готовился так: в полстакана дешевого портвейна вливалась солидная доза водки и немного пива.

— А можно мне просто пива? — осведомилась Лена.

— Да от него ж никакого кайфа не будет! — удивился Воронов. — Вон Пряницкий уже три «поцелуя» вылакал: смотри, как ему хорошо!

Жека действительно вовсю радовался жизни и с чувством пел какую-то бодрую песню. Правда, других слов, кроме «ы-ы-ы-э-э-ы-ы», никто не мог разобрать.

— Кажется, я еще не доросла до «поцелуев», — поспешно отказалась Лена.

Высокие потолки церкви многократно усиливали рев динамиков. Кинув свою куртку на стул, Лена протолкнулась в круг, в центре которого изгибалась какая-то деревенская тетеха.

«Чертовы мозоли!» — мысленно ругнулась Лена. Если б не туфли, она бы показала тут такой класс, что все ахнули. А так у нее получалось лишь чуть-чуть притопывать и водить плечами в такт музыке.

— Привет! А Марика где? — спросил подошедший к ней Алекс.

Лена удивленно посмотрела на него:

— В общаге. А что?

— Ничего. Я просто спросил.

В этот момент магнитофон заиграл «Миллион алых роз». Девушки кинулись врассыпную к стенкам — ждать, чтобы их пригласили. Лена хотела было последовать их примеру, но неожиданно для себя оказалась в объятиях Пряницкого.

— Мамзель танцует? — заорал он ей в ухо.

— Ну-у...

— Вот и славненько!

Жека явно не соблюдал положенное расстояние в три сантиметра.

— Убери руку с моей задницы! — шипела на него Лена.

— Я не могу, — перекрывая рев динамиков, кричал Пряницкий. — На нее земное притяжение действует, вот она все время и сползает.

Путаясь в терминах, Жека начал объяснять, что закон всемирного тяготения притягивает парашютистов к земле, яблоки — к голове Ньютона, а студентов — друг к другу.