Треугольник (СИ) - "shizandra". Страница 38

Даня поднялся на лифте, открыл ключом дверь и прикусил язык. Готовое сорваться «я дома!» завибрировало в горле, и Даня поморщился. Быстро разделся и прошел в комнату. Саша сидел в кресле и лениво листал какой-то старый журнал. При появлении Дани он облегченно выдохнул и чуть застенчиво улыбнулся:

- Привет.

Даня присел на подлокотник и взлохматил его волосы:

- Привет.

Это было так странно. Они вели себя друг с другом так, словно между ними еще ничего не было, ничего не случилось. Немного напряженно, даже робко. Боясь обидеть или принести боль неловким словом. Это действительно было странно и… почему-то нравилось. Словно они начали все с начала.

- Как съездил? – Саша зажмурился под лаской пальцев, перебирающих его волосы.

- Нормально, - вопрос заставил Даню очнуться и вспомнить о проблеме. Он отстранился, и Саша разочарованно вздохнул. – Я купил тебе новую карту, - Даня выудил из кармана джинсов коробочку. – Поменяй.

Саша покорно сменил «симку» и прозвонил Дане, чтобы тот записал номер. Тот отметил про себя, что Саша набрал его номер по памяти, но не стал заострять на этом внимание, полагая, что как только заикнется об этом, то Сашка мгновенно превратится в ежика. С длинными и очень острыми иголками. Представив себе эту картину, Даня тихо фыркнул, и тут же прикусил губу, не желая объяснять Саше причину своего веселья.

- Расскажешь, где был? – небрежно спросил тот, но Даня слишком хорошо слышал в его голосе любопытство и напряженный интерес.

- Я ездил к отцу, - Даня решил, что скрывать это нет смысла. – Прости, мне пришлось ему рассказать все. Он имеет право знать.

Саша нахмурился, но промолчал, и Даня, ободренный его реакцией, продолжил:

- Он согласен с тем, что нужно обратиться в Интерпол.

- Только не в этой стране, - Саша покачал головой, хмурясь еще больше. – За границей – да, может быть. Но не здесь.

Даня снова запустил пальцы в его волосы. То, как скользили между ними пряди, его успокаивало.

- Не думаю, что они не догадались поставить пост и в аэропортах. Для этого не нужно много людей, достаточно одного-двух, чтобы следили за пассажирской базой по компьютеру. Как только билет на твое имя будет куплен, они его засекут. А потом встретят у трапа самолета с распростертыми объятиями.

- Мне нужны другие документы, - Саша выдохнул и встал.

- Нужны, - согласно кивнул Даня и протянул руку: - Дай, пожалуйста, свой телефон. Хочу позвонить отцу. Ему все равно нужно сообщить твой новый номер.

- Собираешься попросить его о помощи? – Саша заметно напрягся, но телефон отдал.

- У него есть возможности, - Даня пожал плечами, стараясь говорить как можно безразличнее.

- Даня… прости, - Саша вдруг оказался рядом. Заглянул в глаза, обнял.

- За что? – Даня сглотнул.

- За то, что встал между вами.

- Саш… - Даня опустил голову, не зная, что сказать. Да и что тут можно было сказать? Что Саша ни в чем не виноват? Это не было бы правдой. Но и ложью бы тоже не было. Они все виноваты. Или никто. – Саш, извини, мне нужно позвонить, - мягко убрав его руки, Даня встал и подошел к окну. Отец взял трубку почти сразу.

- Это я, - Даня старался говорить сухо и короткими предложениями. Так, чтобы голос не выдал его. – Это новый номер Саши. И еще… Ему нужны новые документы. Паспорта, виза. Все на новое имя.

- Это займет время, - отец отвечал также сухо.

- Выбора все равно нет.

- Я займусь этим. Дай мне Сашу, пожалуйста.

Даня на секунду прикрыл ресницы, а потом медленно протянул телефон стоящему за его спиной Саше:

- Тебя.

И когда тот взял трубку, снова отвернулся к окну. Хотелось уйти из комнаты вообще, но сдвинуться с места он почему-то не мог. Его словно парализовало. Но когда за спиной раздался тихий, отчаянный вздох, его буквально развернуло на месте. Саша стоял перед ним, опустив голову и плечи.

- Он отпустил меня, - спокойно, почти мертво произнес он, медленно поднимая голову и глядя в глаза Дани со страхом. – Сказал, что я свободен от своего обещания и что больше не нужен ему.

Сердце Дани забилось где-то в горле. Но счастливый смех застыл на губах, как только Саша вдруг закрыл лицо руками. Его плечи вздрогнули, и Даня рванулся к нему. Обнял, прижал крепко:

- Все будет в порядке. Я… всегда буду рядом, - он шептал, захлебываясь воздухом и эмоциями. – И больше никогда не оставлю тебя одного. В темноте.

Саша в его руках замер на миг и дернулся назад, отшатываясь:

- Откуда ты знаешь про… - он не договорил, но Даня его понял.

- Отец сказал, что ты боишься темноты, - чувствуя себя почему-то виноватым, пояснил Даня.

- Это с детства, - глухо произнес Саша и, стараясь не смотреть на Даню, вернулся в кресло. Подобрал под себя ноги и обнял руками колени. – Брат решил однажды пошутить надо мной со своими друзьями, когда я был совсем маленький. Я был любопытным, а еще очень любил страшные сказки. В тот день он как раз рассказал одну про то, что в нашем подвале когда-то убили человека, предварительно выколов ему глаза. И что теперь его неуспокоенный дух ищет там на ощупь своего убийцу. Я не поверил. И он предложил мне проверить самому. Они привели меня в подвал и просто заперли там. В кромешной темноте. Я никогда не был в подвале и не знал, что за все это время туда никто не спускался, и паутина свисала почти до пола. Она колыхалась на сквозняке, но я не видел этого. Только чувствовал, как лица и шеи касается что-то холодное, легкое. От шока и страха я потерял сознание. А Андрей… Я спрашивал его, но он уже не помнит, как вытаскивал меня из этого подвала. А я сам запомнил только то, что было холодно, темно и страшно, а потом вдруг стало тепло и светло. И Андрея. Он смотрел на меня, звал по имени, а вокруг него был солнечный свет. С тех пор… Я плохо переношу темноту в одиночестве.

- А твои сокурсники? – осторожно спросил Даня. – Они узнали об этом, да?

Саша нахмурился:

- Они напились. И один из них вспомнил, как у меня случилась истерика на первом курсе, когда неожиданно в общежитии выключили свет.

- За что они тебя так? – Даня медленно подошел и присел перед ним на корточки. Почти силой заставил расцепить пальцы и принялся целовать ладони. Саша поднял на него тоскливый и умоляющий взгляд:

- Я сам виноват. Никогда не ходил с ними на вечеринки, не участвовал в их развлечениях. И учился лучше всех. Этих причин оказалось достаточно.

Даня поцеловал его запястье.

- Даня, я не маленький, - Саша старался, очень старался говорить сердито и холодно, но Даня слишком хорошо слышал в его голосе тоску, обыкновенную тоску по человеческому теплу и ласке.

- Нет, ты маленький,- Даня поднял голову и мягко улыбнулся. – Иди ко мне, - он встал, протянул руки, и Саша, не раздумывая, поднялся следом. Даня принял его в свои объятия и принялся осыпать легкими поцелуями лицо.

- Даня, ты же знаешь, как я ненавижу жалость, - Саша подставлялся под нежные поцелуи. Даня тихо фыркнул:

- Я не жалею тебя. А просто люблю, - его ладонь опустилась на «молнию» домашних джинсов. – Ты позволишь?

- Да, - Саша улыбнулся одними кончиками губ.

…Желание и нежность. Желание и любовь. Не сводящая с ума страсть, не кипящая лава в венах вместо крови. Даня ласкал Сашу, рисуя узоры кончиками пальцев на его коже. Невесомо целовал любимые губы. Перебирал тяжелые пряди и тихо стонал от переполняющих его чувств. Смотрел в полные тумана глаза, ища там следы и знаки, а потом снова и снова повторял, обжигая дыханием:

- Люблю… Люблю… Люблю…

…Они двигались навстречу друг другу так, словно были единым целым. Идеально подогнанными деталями. И Саша не требовал ускорить сводящий с ума ритм, лишь слабо стонал, подставляясь под поцелуи Дани и лаская его сам. Спина, плечи, бока… Даня таял, выгибался, стремясь продлить эти касания, эту ласку. А Саша только улыбался и, подаваясь движениям внутри себя, заставлял Даню снова и снова целовать дарящие ему неземное блаженство губы…