Бесконечная война (СИ) - "allig_eri". Страница 45

Дождавшись только ему известного мига, капитан вышел из-за угла и направился вперёд — в сторону шума. За ним выдвинулось трое бойцов. Вместе с моей группой осталось ещё четверо.

— Я сдаюсь, сдаюсь! — почти сразу раздался мужской крик. — Я не солдат, ничего не делал!

Даже встретив своих врагов он продолжал говорить на таскольском, очевидно попросту не зная иного языка. Изен, кстати говоря, знал язык Империи? Потому что иногда мне кажется, что я уже показал столько всего, что даже распоследнему идиоту не хватает только желания собрать мои «странности» в кучу, дабы понять, что никакой я не представитель гильдии магов вольных городов и Сауды в частности.

На крик быстро последовал удар, а потом некоторое время слышались тихие переговоры, неразличимые с такого расстояния. Вскоре капитан и остальные ребята вернулись. Имперца с ними не было. Похоже, он остался там и в ближайшее время падальщики заполучат новый труп.

— Придурок, который отстал от своих, — негромко поведал Маутнер. — Мародёрил поблизости, желая дождаться имперского штурма и присоединиться ко своим.

— Это он говорил, что отстал, — вклинился Грайс. — Но судя по запаху перегара, просто валялся пьяным телом где-то в подвалах, вот и не попался парням из Второй, когда они зачищали этот район.

— Врать даже перед смертью? Как это по-имперски, — хмыкнула Килара.

Коротко обсудив ситуацию, группа ускорилась, ибо мы и так потеряли достаточно времени. Если упустим ещё, то вся операция может посыпаться, как карточный домик… Однако и звуки проверить нужно было, вдруг там находилась засада или недобитки, готовящие диверсию? А может — часть сил имперцев, отпочковавшихся от укреплений в садах? В таком случае их допрос и устранение были бы жизненно важны для успеха всей операции!

Двигаясь вдоль стены, мы быстро обнаружили проход внутрь. Всё-таки Фирнадан был городом-крепостью, а потому имел очень солидные, хоть и в должной мере порушенные укрепления.

Коридоры внутри стены были узкими, но не пыльными. Похоже не так давно по ним проходили люди, причём не один раз. И хоть я озвучил доводы, высказав опасения, что лестница могла быть заминирована, капитан не принял аргумент.

— До вчерашнего Империя считала, что уже захватила Фирнадан. Так зачем им было минировать собственные стены? — спросил он.

— Это могли быть наши, — пожал я плечами. — Оставили «подарок» для противника, в который попадём мы.

— Не стали бы они класть взрывчатку или расписывать рунами именно стены, — возразил мне, как ни странно, мой же лейтенант. — Это ведь одно из ключевых укреплений и его обрушение откроет очередной проход армии врага. На подобное могли бы пойти лишь в самом крайнем случае.

Я хотел было спросить, почему Сэдрин не считал нашу ситуацию ДО получения подкрепления Второй армии крайним случаем, но решил не усложнять. Мы уже почти добрались до вершины, а значит, мои опасения не подтвердились. Да и выхода у нас, так-то, не имелось. На верх и правда нужно было идти.

С опозданием я подумал, что мог бы создать водное щупальце и прощупать им ступени, но… хорошие мысли всегда запаздывают.

Триединый с ним, постараюсь вспомнить о подобном в следующий раз. Он ведь будет, верно? Этот следующий раз…

Перед тем, как встать на стены, группа пропустила наверх меня и пару разведчиков, которые принялись осторожно изучать окрестности, дабы не подставить основной отряд под удар. Я тоже огляделся, но стена была пуста на всём протяжении взгляда. Безусловно на ней хватало укрытий, ибо нельзя забывать, что это крепость, а потому и стена здесь была не простым кругом, однако мне всё равно казалось, что тут нет никого, кроме нас.

С этой высоты, вдали, по правую руку, были видны сады — рощи деревьев, чудом не сожжённых ни нападающими, ни защитниками. Где-то в их глубине расположены усадьбы, в которых окопались имперцы. По левую — широкий, истерзанный войной клочок земли, дальний конец которого упирался во вражеский лагерь, размер которого немногим уступал Фирнадану.

Прищурившись я снова огляделся, а потом, как и требовал план, принял форму ворона. Нужно было осмотреться сверху. На той стороне аналогично поступит Ирмис. И хоть птицы могут дать имперцам понять, что мимо летает разведчик, но… в небе всегда находились птицы, а возле мест бойни их собирались целые стаи — кормится. Здесь, в Фирнадане, еды для них набралось столько, что не успевают жрать, оставляя крысам и насекомым.

В облике ворона зрение резко обострилось, позволив рассмотреть все интересующие меня участки. В первую очередь — ближайшие окрестности, которые оказались пусты, как я и предполагал. Далее, возле садов (на вершине стены), как и говорил Ирмис, расположился отряд солдат. Они укрепились вдоль куртины, заняв позицию таким образом, чтобы оставаться незамеченными снизу. Регуляры организовали себе укрытия в виде простеньких самодельных баррикад, поверх которых собирались вести ружейную стрельбу.

Хм… в целом, ничего сложного, особенно если удастся подобраться незамеченным: мы просто перережем их за несколько секунд.

Убедившись, что с этой стороны сложностей возникнуть не должно, я перевёл взгляд на имперский лагерь. Армия Дэсарандеса расположилась на поросших травой холмах, окаймлявших край равнины. На каждой вершине стояли штабные шатры под знамёнами разных имперских аристократов или генеральских батальонов. Между палаточными городками паслись огромные стада скота и табуны лошадей — похоже их перетащили сюда, когда главный склад и другие лагеря подверглись нападениям.

Но живность — ладно. Больше всего меня привлекло иное. Вдоль частоколов возвышались три ряда распятых пленников. Пустынные стервятники, вороны и мошкара вились вокруг тел. Самый дальний ряд крестов поднимался над лагерными валами и рвом (даже его организовали, ублюдки!), расположившись прямо на пожелтевшей траве. Земля парила после недавнего дождя, что было заметно даже визуально.

Над лагерем тоже летали птицы, часть из которых, безусловно, являлась магами-оборотнями, а часть — прирученными друидами питомцами, но я всё равно подлетел чуточку ближе, притворяясь падальщиком. Кое-что в распятых пленниках меня привлекло. Смуглокожий мальчик, не старше десяти или одиннадцати лет. Мухи, слепни и мошкара облепили его так, что несчастный казался накрытым ковром. Возле ладоней и ступней, там, где гвозди пробили кость и плоть, собралось особо много насекомых — целые бесформенные сгустки. У мальчика не было ни глаз, ни носа — лицо его представляло собой одну ужасную рану — но он ещё оставался жив.

Эта картина запечатлевалась в моём сердце, как след кислоты на бронзе. Руки в форме крыльев похолодели и застыли, словно собственное право на жизнь сжалось и скрылось где-то в животе.

Почему-то я сразу вспомнил сегодняшнего гонца и историю про брата, которого забрали имперцы. Может ли подобное быть совпадением?

Вот он… предо мной. И я не могу его спасти. Не могу даже подарить ему милость быстрой смерти. Ни этому мальчику, ни кому-либо другому из сотен захваченных, распятых вокруг этого лагеря. Я ничего не могу сделать.

Это знание пронзило моё нутро, как шепоток безумия. Беспомощность — это то, что заставило меня задрожать, с трудом удерживаясь в воздухе. Беспомощность… но не та, которую дают плен и пытки — подобное мне уже знакомо. Конечно же пытки могут сломить каждого, это факт. Но то, что открылось мне сейчас… Я ощутил, что несмотря на собственные силы, на чувство, что стал весьма могучим и умелым колдуном, способным сойтись в бою, как с другим магом, так и с сионом или инсурием (причём с весьма хорошим шансом на победу!), не могу ничего сделать. Я ничтожен и мир наглядно показал мне это. Ткнул носом в кучу мерзости, прямо в миг, когда ко Второй армии пришло подкрепление и я на короткое время поверил, что Фирнадан сумеет завоевать свою свободу. Когда посчитал, что у нас есть шанс.

Нет, мир неизменен. И это знание только что выжгли мне в душе калёным железом. Я ничего не могу сделать. Ничего.