Потемневшие души (ЛП) - Аткинс Талия. Страница 24

Огни на сцене зажглись, и началось пение. Оперная музыка никогда не была тем, чем я увлекалась, но услышать ее вживую было чем-то особенным. Я была заворожена ею, и когда одна из ведущих певиц вышла и начала петь, моё сердце упало. Она пела с такой грустью, что это довело меня до слёз. Я наклонилась к Дмитрию и прошептала ему на ухо, спрашивая, кто поёт. — Анна Нетребко, — вот всё, что он ответил. Анна оживила театр, и было видно, что все были зациклены на ней от начала до конца её выступления.

Я схватила свой бокал с пузырьками и сделала небольшой глоток, украдкой взглянув на посетителей рядом с нами. Некоторые смотрели оперу, но другие выглядели так, будто были на взводе и продолжали изучать окружающую обстановку. Я поймала взгляд их босса, и он оглядел меня несколько секунд, а затем отвернулся. Если бы взгляд мог убивать, я бы умерла десять миллионов раз.

— Могу ли я сходить в туалет? — спросила я Дмитрия. Он отрицательно покачал головой. — Я сейчас обмочусь, — ответила я с еще большей злобой в голосе. Я не хотела так себя вести, но мне нужно было выйти, и мой гнев был моей лучшей защитой в ситуациях, когда я чувствовала, что меня прижимают к стене.

— Следи за своим тоном, Алиссия. И Николай может пойти с тобой, — ответил он, выглядя очень разозленным. Он что-то сказал Николаю по-русски, и тут Николай встал и схватил меня за локоть, чтобы вытащить меня из сиденья.

— Я могу встать сама, — плюнула я ему.

— Следи за своим гребаным ртом, Алиссия, или ты все испортишь, — прорычал он так близко к моему уху, что я почувствовала запах его водки в его дыхании. Его слова заставили меня обернуться, и все гонконгское окружение наблюдало за нами. Упс. Надеюсь, я ничего не испортила Дмитрию. Я опустила голову, ссутулилась, как хорошая маленькая покорная, и позволила Николаю провести меня через занавески и обратно на первый уровень, где были туалеты.

— Я подожду тебя снаружи, — сказал Николай и оглядел здание. Он нервничал.

— Со мной ничего не случится. Если хочешь вернуться к Дмитрию, просто иди, — сказала я.

— Я не оставлю тебя здесь. Дмитрий сказал мне проводить тебя, так что я так и сделаю. Но я пописаю, пока я здесь, — сказал он мне, а затем пошел в мужской туалет по соседству. Я зашла в женский туалет и встала у раковины. Я чувствовала, как мои нервы начинают накаляться, и первой моей мыслью было, что мне следовало выпить несколько напитков, прежде чем мы покинем дом. Дверь за мной распахнулась.

— Николай, неужели я не могу получить уединение? — бросила я через плечо.

— Ну, ты приземлилась на ноги, не так ли… — раздалась уродливая усмешка за моей спиной. Черт. Я знала этот голос.

Я медленно повернулась и посмотрела прямо в полные ненависти глаза Джеральда. Я скрестила руки и расправила плечи. Не сегодня, мать твою.

— Я всегда знала, что с тобой что-то не так… Теперь я знаю, что это такое. На самом деле ты — киско-задница. Ну, я позволю тебе сходить в туалет здесь… — сказала я Джеральду и пошла, чтобы пройти мимо него, но он схватил меня за руку.

— Я вижу, ты все еще остроумна, — усмехнулся Джеральд мне в лицо. — Ты слышала о своем маленькой блондинистой подруге? — сказал он со злой ухмылкой на лице, не пропуская ни секунды.

Стены надежно заперты на месте. Я не испорчу сегодняшний вечер Дмитрию.

— Сохрани это. Мне не нужно это слышать, — сказала я, пытаясь говорить уверенно, но мой голос начал дрожать.

— Ее держали в живых некоторое время. Может, две недели. Трахали во все возможные дырки. Но, конечно, потом ее использовали, и она уже не была такой невинной, поэтому ее покупатель устал от нее и запер ее, пока она не умерла от голода. Видимо, когда он вспомнил, что она там, она уже воняла. Боже, я восхищаюсь этим человеком. Хотел бы я быть хотя бы наполовину таким, как он, — он сказал это садистским тоном.

Я чувствовала, как желчь поднимается из моего желудка. Бедная Сара. Мне следовало бы больше стараться, чтобы спасти ее. Я чувствовала, как во мне с каждой секундой растет ярость. Глубокая ужасная ярость, и вся она была направлена на задницу передо мной. Я засунула руку в разрез своего платья и выхватила ножницы из подвязки. Жутковатое спокойствие нахлынуло на меня, как приливная волна, и я улыбнулась Джеральду. Его улыбка дрогнула и стала настороженной, а затем я крепче сжала ножницы и одним быстрым движением взмахнула ими и всадила их прямо в шею Джеральда.

Его глаза расширились от недоверия, и он поднял руку к тому месту, где были ножницы, издавая ужасный задыхающийся звук. Ужасный задыхающийся звук звучал лучше, чем опера. Я быстро вытащила ножницы и всадила их ему под ребра. Кровь начала хлестать из его шеи, и он отчаянно пытался держать руки над небольшой глубокой раной, но я уже видела, как он изо всех сил пытается дышать, и жизнь покидает его глаза. Я улыбнулась еще шире и усмехнулась. Я вытащила ножницы из его туловища и всадила их ему в грудь, затем еще и еще, пока он, наконец, не упал на землю.

Раздался громкий стук в дверь.

— Погоди, — пропела я слишком жизнерадостным голосом. Я знала, что умру за это. Но я умру совершенно счастливой. Николай ворвался и окинул взглядом сцену.

— Ох, черт, Алиссия. Что ты наделала? — я улыбнулась Николаю, а затем посмотрела на свою ручную работу. Николай быстро заговорил в наушник, затем открыл дверь и вышел из туалета. Я встала на колени над Джеральдом и посмотрела в его безжизненные глаза, чтобы навсегда запечатлеть его лицо в своей голове. Дверь за моей спиной снова открылась, и теперь я начинала раздражаться.

— Ты не можешь оставить меня в покое хотя бы на две секунды, чтобы я могла насладиться этим моментом, — сказала я вслух.

— Алиссия? — это был голос Дмитрия. Я подняла на него глаза, но не сдвинулась с места.

— Он был первым в моем списке. Я знала, что однажды убью его, — сказала я с большим удовлетворением.

Дмитрий:

Я смотрел последнюю часть оперы, когда Николай связался с Иваном, чтобы сказать, что у нас внизу возникла ситуация с участием Алиссии. Она шла долго, и мое чутье подсказывало мне, что что-то не так, но я не хотел тревожить нашу компанию.

— Извините, я на минутку, — сказал я им всем, затем встал и по привычке застегнул пиджак. Я оставил их сидеть в VIP-зоне, пытаясь идти небрежно, но как только я добрался до вершины лестницы, ведущей вниз на первый уровень, я поспешил и взял их по две за раз.

Николай встретил меня внизу. — Алиссия потеряла чертов замысел. Она убила одного из их мужчин, — сказал он мне с таким беспокойством в голосе. Но я был уверен, что он ошибался. Не моя Алиссия. Она не способна кого-то убить. Я оглянулся через его плечо и увидел, что перед дверью туалета висит табличка «закрыто». Я не терял времени и распахнул дверь. От увиденного я чуть не упал на задницу.

Алиссия стояла на коленях над Джеральдом, все тело Джеральда было в крови, на полу образовалась лужа, а кровь была на Алиссии.

— Алиссия? — прошептал я. Она посмотрела на меня, и вот тогда я заметил капли крови на ее лице и безумный взгляд в ее глазах. Она полностью потеряла нить разговора.

— Он был первым в моем списке. Я знала, что однажды убью его, — ответила мне Алиссия таким легким тоном, что я подумал, что она скоро начнет насвистывать веселую старую мелодию.

— Алиссия, нам нужно вытащить тебя отсюда сейчас же, — срочно сказал я.

Мне нужно было быстро соображать, и я не мог сделать этого, пока Алиссия так на меня смотрела. Больная часть меня снова посмотрела на нее и подумала, что она выглядит свирепой и чертовски красивой. Но другая часть меня знала, что это полностью ушло и все испортило. Я громко вздохнул. — Давай, любовь моя. Пожалуйста, вставай, — я снова сказал. Я чувствовал, как на лбу выступили капли пота. Что, черт возьми, мне теперь делать?

Алиссия:

Выражение лица Дмитрия вывело меня из этого состояния. Это был взгляд, который разорвал меня на тысячу кусочков. Он выглядел поглощенным тем, что чувствовал. Мне это показалось отчаянием и беспокойством. Я посмотрела на свои руки, а затем снова на Дмитрия. Я почувствовала жжение в глазах от слез, нарастающих от осознания того, что я только что убила кого-то. Я встала, вся дрожа, и ножницы в моей руке упали на пол и ударились о твердый пол. Я быстро сократила расстояние между собой и Дмитрием, крепко обхватив его руками, как будто от этого зависела моя жизнь. И сейчас, я думаю, так оно и было.