Теория Игры (СИ) - Земляной Андрей Борисович. Страница 38

Чуть поодаль группа парней и девушек горланила «Образованные просто одолели!» а слева, пара задорно танцевала какой-то быстрый танец типа румбы.

Группа молодых людей, вышедшая к ограждению смотровой, шумно смеялась, чему-то что рассказывал высокий парень в рубашке, с короткими рукавами брюках и сандалиях.

— И я вижу, что вопрос другой, но всё равно рассказываю про пугачёвское восстание, словно морок какой напал. И подробно так. Экзаменатор слушает, кивает, соглашается, и я уже начинаю думать, что проскочило, но он дослушал и спокойно так: а всё же что по царствованию Павла Первого? Но всё равно четвёрку поставил.

— Повезло. — Одна из девушек, рыжеволосая, в белых облегающих брючках, туфельках на высоком каблуке и белой кофточке — размахайке, покачала головой. — А Мишка который приехал поступать из Киева, тот срезался.

— Да много кто на истории слетел. — Вторая девушка с кудряшками каштанового цвета, в красном платье и с маленькой сумочкой, на боку, подошла ближе к ограждению. — Я сама чуть не улетела на сочинении. Чудом проскочила…

— А ты куда поступал? — Обратилась к Никите третья, миниатюрная длинноволосая брюнетка тоже в облегающих брючках, рубашке, короткой джинсовой курточке, и с маленьким рюкзачком за спиной.

Никита не сразу понял, что обращаются к нему, потому ответил с небольшой заминкой, повернув голову в сторону девушки.

— Мне только на следующий год. Я не решил ещё. Хожу вот по отрытым дверям, выбираю.

— Да что тут выбирать? — Удивился молодой человек. — Конечно же юрфак! Можешь стать кем захочешь! Хоть в армию, хоть в органы, хоть на производство. Юристы везде нужны!

— Мне бы ещё понять кем я хочу стать. — Никита покачал головой.

— А что умеешь? — Кудряшка чуть красуясь изогнула точёную шейку.

— Да особо ничего. — Никита повернулся к студентам, держа пиджак в руках, повёрнутый подкладной наружу. — Рисую немного, чуть-чуть занимаюсь спортом.

— А оценки? — Спросила рыжая.

— Пятёрки. — Никита кивнул. — Говорят будет золотая медаль.

— Да, завистливо протянул парень. — При таких вводных, можно хоть в академию КГБ, или в Плехановку поступать.

— Не хочу под погоны. — Никита покачал головой.

— Так всё одно придётся отдать долги Родине. — Парень пожал плечами. — Или ты из этих, уклонистов?

— Нет, своё отслужу конечно. — Никита улыбнулся. — Но отдавать армии всю жизнь как-то не готов. Тут ведь дело не только в том, чтобы слушать чужие приказы. Но и в том, чтобы отвечать за своих подчинённых. Накосячит какой-нибудь деятель, а ты стой красней перед начальством или чего похуже. Та же история и на производстве, если не хуже. А уж в правоохранительных органах, такие низовые кадры, что хоть рядом не проходи.

— Не любишь милицию? — Усмехнулась рыженькая.

— Дело не в любви. — Никита вздохнув повернулся полностью. — Просто человечество в целом не очень умно, патологически лживо, и склонно искать простые решения, которые верными не бывают. И в ситуации, когда самых умных сначала забирает высшее образование, затем остатки выметает всякая гуманитарщина, техникумы и ПТУ, что остаётся? И вот это идёт в низовые сотрудники милиции. А выход только один. Повышать интеллект всей популяции, несмотря на то, хотят люди становится умнее или нет. Создавать такое общество, в котором ты либо на дне получаешь пособие, позволяющее не сдохнуть с голода, либо бесплатные курсы, книжки, обучающие циклы и так далее.

— Эка, завернул. — Парень рассмеялся. — Тогда тебе или на научный коммунизм, или на философию. — Он протянул руку. — Виктор, а это Надя, Лена и Анна.

— Не. — Никита пожал руку и представился. — Я тоже люблю простые решения.

— А я тебя знаю. — Рыженькая тряхнула волосами. — Ты Калашников, который банду арестовал. — Она повернулась к подругам. — Ну помните, зимой было. Они ещё женщину при ограблении убили.

— Было. — Виктор кивнул. — И этот человек только что распинался о том, как плохо служить в милиции!

— Так я там и не служу. — Никита усмехнулся. — Но смотреть как какая-то мразь, устанавливает свои законы поверх наших, советских, не могу. — Он переложил свёрнутый пиджак в другую руку, и ордена слегка звякнули.

— А ещё ты тоже каких-то бандитов арестовал.

— Да те вообще придурки. — Никита вздохнул. — Хотели меня ограбить, ну и получили… Сначала от меня, а затем от судьи.

— Много дали? — Поинтересовался Виктор.

— Там за ними ещё много чего оказалось, так что да. Влепили на полную. Вышку[1]. Пока говорят живы, но знающие люди утверждают, что недолго. Роман Андреевич, же специальное распоряжение издал, чтобы не доказывали сверх максимального наказания. Есть на вышку, ну и извольте на суд. Чего зря время тянуть?

Рыжая Надя, точно знавшая что Роман Андреевич — это генпрокурор Руденко, только слегка оторопела, но внешне никак не проявила реакцию.

Никита бросил взгляд на часы.

— Прошу прощения, но мне пора. — Он развёл руками. — Сегодня был довольно хлопотливый день, и завтра у меня такой же, так что я поехал. Иначе завтра буду клевать носом.

Он кивнул дамам, пожал руку Виктора, и пошёл к дороге, где его ждала машина, уже успевшая поменять дверцу.

— Интересный товарищ. — Задумчиво произнёс Виктор, глядя вслед уезжающей машине.

— И так старательно прятал ордена… — Шатенка Лена хихикнула. — У меня брат, получил почётный знак «Отличник охраны порядка» как член Рабочей Дружины, так он его даже на футболку надевает.

— Интересно куда он всё же соберётся поступить. — Аня, вздохнула. — Хорошо бы к нам на юрфак.

О поступлении Никиты думали и серьёзные дядечки, мирно кушавшие шашлык на госдаче в Покровском, где отдыхали правительственные чиновники, когда им требовалось переговорить без свидетелей.

Они успели обсудить реформу вооружённых сил, согласно новой доктрине применения ядерного удара, изменение структуры государственных запасов и расширение спецотдела, который теперь кроме охоты за инопланетянами, в связи с тотальным ксеноцидом последних, начинал заниматься противодиверсионной и противопартизанской деятельностью, как наиболее боеготовое подразделение КГБ.

Частично подразделения КГБ СССР уже резались с американцами в горах Афганистана, и несмотря на помощь оккупационному правительству и поддержку Китая, вполне успешно. Афганцы традиционно умели прятаться и имели в горах тысячи пещер, где располагались госпитали, учебные центры, склады и вообще всё что нужно.

Тайными тропами, маленькие караваны увозили оружие и боеприпасы от советско-афганской границы, а иногда вертолёты, совершали короткие вылеты, высаживая и подбирая диверсионные группы.

Количество захваченных бойцов американского, британского и германского спецназа, превысило двести человек, и люди всё прибывали.

А ещё прибывала различная разведывательная аппаратура, штурмовое снаряжение и другие полезные вещи. А текущие в обратную сторону боеприпасы и оружие, стремительно прореживали американское воинство и особенно доставалось авиации, вынужденной в горах работать с низких высот. ПЗРК[2] «Стрела 2», отлично сбивала всю летающую сволочь, а спасатели, часто оказывались рядом с потерпевшими крушение пилотами, в одной цепочке пленных.

При этом, каждый залёт американцев или европейцев на территорию СССР, заканчивался одинаково. Взлетавшие с помощью ракетных ускорителей МиГи 25, мгновенно догоняли нарушителей, и не вступая в разговор, сбивали.

И такая война очень не нравилась бледнолицым. Они трясли кулаками на международных конференциях по безопасности, призывали мировое сообщество выступить как один, но остальные государства планеты, уже весьма утомились от зловонной как помойное ведро, политики США, и тихо саботировали процесс. А в военных училищах уже приступали к занятиям группы будущих офицеров афганской армии.

Так что перспективы конфликта выглядели вполне благоприятно, особенно на фоне практической зачистки территории страны от инопланетников, что как-то небрежно подводило к теме дальнейшего и наиболее эффективного использования одного советского школьника.