Теория Игры (СИ) - Земляной Андрей Борисович. Страница 9

— Может подмена?

— Проверили, нет. С них же со всех отпечатки снимают, да фотографируют по-всякому, чтобы искать сподручнее было если потеряются, или опознавать там. И когда он комиссию проходил по снятию инвалидности, отпечатки тоже снимали. Да и доктора, знают его с самого детства. Можно сказать, каждую родинку помнят. Так что нет. Он это. Но как такое случилось — сами удивляются. Говорят, не было такого в медицине чтобы органические повреждения плода, которые привели к родам неполноценного, сами собой уходили.

Ну и самое главное. Он, когда Аню привёз сюда, сразу уехал. А что могло быть естественнее дождаться хотя бы похвалы от папа спасённой девочки? В общем чертовщина какая-то. Хоть ладанку с образом Ленина или Сталина надевай. А откуда люди эти взялись мы уже выяснили точно. Это кузоватовские. Он потихоньку выпускает людишек из тюрем, и под себя гребёт.

Генерал-полковник Кузоватов тоже претендовал на роль преемника Брежнева, но служил по правоохранительной части, руководя министерством внутренних дел. Противник серьёзный, и не гнушающийся ничем. Вот и похищение девочки организовал. И до поры, это конечно будет сходить ему с рук, но Агуреев не имел привычки прощать такое. Теперь оставалось решить вопрос с охраной дочки. Но тут лучше всего подойдут парни, которых он пока сберегал для особого дела. Московская ассоциация боевых искусств, руководимая Алексеем Штурминым. Всю историю с созданием ассоциации и ставки под неё выбил Агуреев лично, и московские рукопашники знали кому они обязаны переходом из полуподпольных клубов к планомерной работе и подготовке тренерского состава.

И сейчас, когда Брежнев лежал в коме, без шансов на выздоровление, такие люди на вес золота. Пятьсот рукопашников, плюс Рабочая Гвардия, имевшая на вооружении резиновые дубинки и карабины СКС — грозная сила.

Но что делать с мальчишкой первый секретарь МГК так и не решил. По-хорошему, ему бы спасибо какое подогнать, но, автомобиль не подаришь — рано. Да и мотоцикл. А мопед дарить — несерьёзно. А от истории с заменой мальчишки он отмахнулся. Не дело это руководителя крупнейшей партийной организации страны разбирать разные поповские сказки. Пусть ими товарищ Капица занимается в своей передаче «Очевидное — невероятное».

А у Никиты Калашникова назревали проблемы куда существеннее, а именно он, читая книги к курсу литературы, знакомился с тем, что называется моралью. К счастью в произведениях русских классиков всё звучало вполне непротиворечиво, и довольно быстро он составил себе некий свод правил, куда вошли не только Законы строителя коммунизма и Правила комсомольца, но и вообще, что такое «хорошо» и что такое «плохо».

Следующей трудностью, возникло распределение трёх единиц прогресса выданных скупой системой его нейроассистента. Никита всё же добрался до инструкции пользователя, и полностью прочитав этот документ наконец понял, как ему повезло. Нейроассистент не только залечил все его повреждения выведя организм на генный оптимум, но и существенно поднял его возможности, укрепив связки, мышцы и внутренние органы, для большей эффективности.

Кроме того, выяснилось, что его ассистент имеет какой-то свой канал получения энергии, но тот пока невелик и рассчитывать на него не приходится. Но с ростом уровней носителя, растёт и канал, так что всё в его руках.

Теперь ассистенту для роста требовались не металлы, а другие материалы, частью получаемые из еды, но Никита специально приобрёл в аптеке несколько комплексов микроэлементов, и кормил ими своего квартиранта, тренера и благодетеля.

А прогресс распределил просто, вкинув по единице во все три характеристики, заодно узнав, что единица — это очень большой показатель, и его можно разделить на десять и на сто долей, и сам показатель «Сила» имеет много подпунктов. Скорость движения, скорость реакции, тяговое усилие, выносливость и так далее. Также много подпунктов у интеллекта, и эфира. Но с этим он решил разобраться позже. когда закончится прогресс роста интеллекта, уже подходившего к сорока процентам от вложенных восьми плюс одна единица.

Но и прогресс в эфире, как стало понятно из инструкции, отвечавшем за магию в целом, тоже оказался с приятным вложением. Чудеса он пока творить не мог, но зато появилась возможность определять энергетические аномалии. Направление на них, и расстояние, если она попадала в круг активности сенсора. Что это такое и нахрена нужно, Никита не знал, но любые возможности для чего-то и пригодятся.

Четвёртого сентября в понедельник, Никита обнаружил, что в школе произошли явные изменения. В коридоре, напротив дверей в кабинет где учился восьмой А, стал дежурить скромно одетый молодой человек, а Анну, после учёбы встречать Чайка с водителем и ещё одним охранником.

И к удивлению одноклассников, Анна, обычно державшаяся чуть отстранённо, пересела к Никите за парту, общаясь с ним словно со старым другом. Но ещё удивительнее вели себя новые охранники девочки. Молодым каратистам было абсолютно наплевать на всякую мистику и сложности, а вот то, что парень тремя ударами убил трёх взрослых мужчин, они понимали очень хорошо, воспринимая его как ещё один контур охраны. И только в разговорах между собой делали разные предположения, откуда такое чудо вылезло. Большинство склонялось к Сталинской Школе Партийного Состава, а некоторые более осведомлённые ратовали за Ясеневский Кадетский Корпус.

Имплант гарантировал абсолютную память, но не мог помочь в усвоении материала, и Никите приходилось стараться из всех сил, впихивая в голову школьные премудрости, но раз полученные знания уже никуда не девались, оставаясь в голове навсегда.

С таким желанием учится и горами прочитываемых книг, Никита стал получать одни «пятёрки», и большинство преподавателей души не чаяло в молчаливом и спокойном мальчишке.

Одноклассники как-то попытались выкатить что-то вроде бойкота для одноклассника, но Никита даже не заметил этих потуг. Он и раньше практически ни с кем не общался, а теперь и вовсе ограничился лишь Аней и преподавателями.

Временами за ним заезжала Волга директора Главмосторга, и Никита отправлялся рисовать очередной портрет, после чего его счёт в Сберкассе вновь заметно тяжелел, так что вопрос приобретения новой квартиры встал во весь рост. Никита понимал, что сестре требовалось личное пространство, и даже возможность пригласить молодого человека «на чай», но сам в эти истории не лез совершенно, отрегулировав подавление сексуального влечения ассистентом, и забыв об этой проблеме.

День двадцатое сентября выдался довольно дождливым, и Никита надел в школу светло-серый плащ, взял большой зонтик и подхватив портфель как всегда набитый книгами, отправился в школу.

Восьмой класс уже как старшеклассники не сидели в одном помещении, а ходили из класса в класс к преподавателям — предметникам.

Уроки шли своим чередом, когда на уроке химии в класс ворвался один из парней, охранявших Анну, и жестом вызвал её и Никиту в коридор.

— Аня. — парень торопливо поправлял вытащенный откуда-то бронежилет, взводя затвор пистолета, и пряча его в кобуру на груди. — Мы позвонили твоему папе, и подмога уже идёт. Но тебе нужно уходить. — Он обернулся в сторону Никиты. — Ты её выведешь из школы и довезёшь, до Новой Площади, или до нашего Дворца Спорта в Лужниках. Там тебя тоже ждут. Домой не ходи, сестру твою тоже предупредят. — Он прислушался, и кивнул. — Давай в кабинет военки, там есть пожарная лестница на первый этаж, и выход с торца здания. А мы их тут придержим.

— Сделаю. — Никита кивнул, и накинув ремень от портфеля, на плечо, потащил Аню дальше по коридору.

— Постой, я забыла плащ… — Лепетала девушка, увлекаемая вдоль дверей кабинетов.

— Он стоит твоей или моей жизни? — Спросил Никита, и распахнул двери кабинета Начальной Военной Подготовки.

Как всегда, на столе у преподавателя лежал учебный АКМ с примкнутым штыком, но Никите нужен был не нож, а шомпол, который он в полном молчании класса и преподавателя отстегнул от автомата, вытащил пенал из приклада, и подведя девочку к аварийному выходу, закрытому на ключ, одним ударом вывернул дверь наружу, порвав дужки навесного замка.