Эволюция Генри (СИ) - Ильин Владимир Леонидович. Страница 23

В целом, в зеркале я смотрелся не хуже окружающих — вряд ли кто обернется, если выйду на улицу. Обжился, можно сказать.

Жизнь в четырех стенах не казалась скучной. Всегда имелись детали, которые интересно было изучать сквозь стены — например, устройство водонапорной башни на крыше здания, прогревавшейся под солнцем и делавшей холодную дождевую воду умеренно теплой. В палате был закуток со своей душевой — я сунулся было утром и быстро разочаровался в идее смывать мыльную пену холодной водой. Вечером это делать было гораздо приятнее — в итоге с Леткой мы только ужинали, а на завтрак и обед она забегала буквально на минуту. Работы в общине хватало, а вот с выходными было никак — тот единственный, назначенный ей Дэвидом при нашем знакомстве, был редким исключением. Грин Хоум отдыхал на крупные церковные праздники, приходившиеся в основном на середину зимы.

Наставник за все время не появлялся, а Мэри мелькнула всего два раза — поинтересоваться, нет ли жалоб. Жалоб не было — разве что набраться наглости и попросить радио. Может же оно работать? Электричество работает на метр от земли — пусть так, хоть и не понятно, как этого добились. Но что с радиоволнами? Короткие, средние, длинные, метровые — даже при ядерном ударе средним и длинным, вроде как, без разницы. Для коротких волн плохо, а у метровых может вырасти дальность. FM — это вроде метровые и есть… Но у нас и не ядерный удар… Тут и сравнить-то не с чем — вроде все как обычно, просто выше метра техника вырубается.

Осторожно уточнил про радио у Летки, оказалось — радио тоже табу.

— «Лживые голоса», — поясила она шепотом, прижимаясь ко мне. — Так их называют. Без шуток! — Возмутилась она, заметив иронию в моих словах. — Так две общины разорили!

— Это как?

— Выманили, пообещав грузовики с лекарствами и топливом на краю города. «Помощь Федерального правительства», — передразнила неведомо кого Летка. — Те купились и выехали. Там-то их и перестреляли, — тяжко вздохнула она.

— Это наставники рассказали? — Осторожно уточнил я.

— Нет, это наши из биноклей увидели, — ткнулась она носиком мне в плечо. — Тоже хотели направить машину, но решили проверить. Говорят, бандиты передатчик захватили.

В принципе, можно так сделать — более мощный сигнал перекроет федеральное вещание.

— Их поймали? Бандитов этих?

— Может быть, — пожала она плечами. — Радио все равно включать нельзя.

«Так-то разумная предосторожность», — вынужден был я согласиться. — «Если одни смогли выйти в эфир, найдутся и другие — начнут обещать или требовать помощи. Или просто убеждать, что вас всех обманывают, а все на самом деле закончилось».

Главное — радио работает. Приемник или найду или сам спаяю, если схему найду — решаемо.

А пока что главным моим источником информации оставалась Летка. Она не все знала, а стоило спрашивать о внутренних порядках — так и вовсе зажималась или начинала возмущенно шептать «табу!». Но кое-что из разговоров удалось для себя прояснить.

Кроме трех крупных объединений: Грин Хоум, Вайта Бэй и черных — в городе были группы поменьше. Часть — меньшинство — плотно сидели на «своей» земле, в основном из одного-двух кварталов. «Оседлые» кормились с какого-то определенного дела, освоенного после Беды, держали свой периметр и обладали каким-никаким оружием. Именно на них опирался мэр, выступая единым представителем десятка сообществ — они же и были теми, кто его «избрал».

Большинство же «независимых» групп кочевали без определенной территории — собиратели, наемники, секты или просто сброд с заточенным железом, грабивший всех, кто оказался слабее. Последних повыбили за первые годы, но такие все еще есть.

По обмолвкам Летки, независимость «свободных» групп была сомнительной — все они тяготели к крупнейшим общинам города, работая на них и там же закупаясь нужными товарами. Для «Грин Хоум» среди «оседлых» «своими» были общины мебельщиков и химиков, а среди «бродячих» — ватаги охотников, промышлявших мясо вне города и внутри него — звери свободно заходили в город, порою блокируя целые улицы. Плюсом к этому на общину работали с десяток групп «собирателей», тащивших найденное в основном или только сюда.

Что до двух других крупных объединений — черные осели на складах Волмарта на западе. Казавшиеся безразмерными, склады за два года подъели достаточно, чтобы вынудить группировку атаковать караваны с продовольствием. Раньше грабили просто для души.

Группировка «Вайта Бэй» рубила железо, грузила в вагоны и отправляла на юг Калифорнии — там их переплавляли на запасах угля два года назад остановившейся электростанции, металл перековывали в лопаты, грабли, молотки и весь тот хлам, который раньше шел от китайцев, но за два года был сломан или утерян. Когда-то «Вайта Бэй» хотели просто брать с каждого проходящего поезда процент — и забазировались в здании вокзала. Но приехали военные и выбили треть группировки, наглядно объяснив, что железную дорогу трогать нельзя. С тех пор банда откочевала в сторону стадиона и занимается условно честным делом — правда, используют рабский труд, не особо церемонясь с правами человека… Так что с Ральфом и компанией мне, может быть, даже повезло — наткнись я на эту банду, еще не ясно, как все повернулось бы…

Поразмыслив, пришел к выводу, что, если бы не геноцид, устроенный армейцами, именно Вайта Бэй владели бы городом. С юга, вместе с лопатами, приходило какое-никакое оружие — арбалеты и болты к ним. И только «Вайта Бэй» решали, кому в Вигстоне это все продать. Огнестрел, порох, гильзы — за два года или потрачено, или приберегается на совсем уж черный день. На военных складах сидели армейские, которые делиться не желали. А жизнь становилась все опаснее, поэтому спрос был — община «Грин Хоум» те же арбалеты покупала. Рано или поздно дойдет до мечей с копьями…

Ну, а так — главной властью в городе был мэр. С его-то талантом договариваться, не мудрено… Хотя, если бы не люди из десятков мелких общин за его спиной — пристрелили бы, и никакой талант бы не помог.

Отдельной строкой шли бродячие торговцы — банды на нескольких добронированных грузовиках или автобусах, закупавшиеся где подешевле чем угодно и отвозившие это туда, где дороже дадут. Относились к ним со здоровым подозрением — никто не знал, купили они свой товар честно или отняли. Но торговцы были единственными поставщиками специй, соли, химикатов, консервов и оружия с порохом на продажу — а значит, были необходимы крупным общинам, которые охотно шли на обмен. В Грин Хоум торговцы ждали сбора урожая, готовя кузова под картошку. Говорят, повезут на север — тут я насторожился.

Было над чем подумать. Это, в общем-то, и было основным занятием — тем более что с кровати никто не гонял.

Так что вызов на четвертый день, признаюсь, я воспринял с понятной долей лени и нежелания. Быстро переборол, правда — я тут в роскошных условиях, пока готов работать.

— Ты Генри? — Заглянул в комнату мужчина средних лет, традиционно выбритый налысо, как у них тут заведено, в белом халате. — Одевайся, у выхода ждут. — Не дожидаясь ответа, дверь закрыли.

Особых переживаний не было — надел брюки поверх трико, вдел ноги в кроссовки и поспешил за ним из палаты, на ходу застегивая рубашку. На крыльце поискал глазами машину, не нашел, чему слегка удивился.

— Пойдем, — произнесли за спиной.

От стены отошел тот самый мужик — уже без халата, в обычной для общины одежде — и, опередив меня, спустился по лестнице, затем двинулся по дорожке на восток. Я пристроился следом.

Вскоре линии автодомов остались позади, а рощицу, окружавшую больницу, сменили длинные полосы обработанных полей, уходившие по пологому склону сначала вниз, потом поднимавшиеся по холмам под самый горизонт, над которым возвышались силуэты далеких гор. Земля в основном черная — урожай уже был снят и собран в мешки, выставленные на желтых дорожках между соседних участков. Над пока еще зелеными линиями полей трудились люди — сотни две, наверное. Мужчины, женщины, дети — сбор урожая шел под хоровое пение, довольно ритмичное и бодрое. За деловитой суетой наблюдали конные охранники, прохаживающиеся по дорожкам вдоль полей, а в стороне, по границе поля, метров через пятьсот друг от друга стояли деревянные вышки, на площадках которых то и дело можно было заметить блеск стекол бинокля или еще какой оптики дежуривших там постовых.