Алхимаг: Говорящий со змеями (СИ) - Глебов Виктор. Страница 8

— Утверждение было бы верным, если б не договор. И он у меня есть. Поэтому дело идёт, как надо. Я одалживаю души из Нижнего мира, использую для создания Печатников, а потом они возвращаются, куда положено. И все счастливы.

— Звучит, конечно, как музыка. Только в чём интерес бога смерти? Что он получает по вашему договору?

— А вот это уже не твоего ума дело, — ответил Мастер с насквозь фальшивой мягкостью. — Я и так рассказал тебе более, чем достаточно. Подумай лучше, как воспримет отсутствие твоей души в Нижнем мире бог смерти, когда его заметит. Это должно тебя беспокоить гораздо больше. Ведь твой отец никакого договора не заключал.

Он был бы безусловно прав, будь я настоящим Ярославом Мартыновым. Тем не менее, дискуссию пора было заканчивать. Потому что, не выдав, кто я такой, продолжать её было невозможно. А этого делать я ни в коем случае не собирался.

— Прошу прощения, Мастер, — сказал я, изобразив смущение. Всё-таки, формально мне только тринадцать. Нужно вести себя более-менее соответственно. — Кажется, я позволил себе лишнего.

— Ничего, сынок. Тебя легко понять. В конце концов, как ни крути, именно мой парень лишил тебя семьи. Но напомню: и он, и я — лишь орудия. Истинные убийцы не здесь. Но ты до них доберёшься — обещаю.

Плетёт, конечно, красиво. Но доверять этому сукиному сыну? Не смешите мои коленки!

Тем не менее, я кивнул. Пусть и дальше считает меня малолеткой, которому можно навешать на уши лапши.

— У меня есть ещё вопрос, — сказал я. — Если позволите.

Мастер милостиво кивнул.

— Давай. Как я уже сказал, для того мы тут и беседуем.

— Верно ли я понимаю, что нельзя вытащить душу животного из мунка и заменить человеческой?

— Нельзя. А ты это к чему?

— Пытаюсь понять, в чём моя уникальность для вас.

— Ах, вот оно что… Ну, вижу, ты это уже сообразил.

— Надеюсь. Получается, чтобы открыть Карман моего отца, нужно быть тем, в ком наличествует его ДНК, плюс алхимагом? А сочетаю эти два условия только я, и никакого другого мунка, даже созданного моим отцом, задействовать не получится.

— Да, — ответил Мастер. — Правильно говорят, что яблоко от яблони недалеко падает. Николай Мартынов был человеком большого ума, и его сын тоже не дурак. Ты всё правильно понял. Нам нужен именно ты. По этой причине я до сих пор отвечаю на твои вопросы и даже готов пожертвовать заказчиками. Но не думай, что в замке у тебя будут особенные права. Как только мы заключим сделку, менять условия не получится. Ты понимаешь, что я имею в виду?

У-у, как страшно! Нет, будь я реально тринадцатилетним пацаном, непременно проникся бы. Но не родился ещё ни человек, ни бог, который смог бы меня испугать.

— Конечно, Мастер, — ответил я как можно смиренней. — Отомстить убийцам — вот всё, чего я хочу.

Это он легко переварит. Горе тому, кто считает собеседника глупей себя, ибо сам роет себе яму. Моё дело — только лопату вовремя подать и следить, чтобы работалось с огоньком.

— Вот и славно, — сказал Мастер тоном, подводящим дискуссии итог. — Значит, мы договорились?

— Договорились.

Он подался вперёд, протягивая мне руку. Холодные глаза вперились в мои.

Я пожал крепкую, сухую ладонь создателя безумных убийц. Однажды этот человек непременно станет у меня на пути, и мне придётся пронзить его чёрное сердце. Но не раньше, чем я буду готов.

— Рад, что ты оказался действительно умным парнем, — улыбнулся Мастер. — А теперь, раз мы всё решили, давай-ка посмотрим, что с твоим арматориумом. Он уже выдавал системную ошибку?

— Выдавал, — ответил я. — Но исправить не смог.

— Конечно, нет. Ты взломал его настройки напрочь, когда получил доступ к Антивеществу. Твоё Древо уже не будет прежним, знаешь ли. А арматориум на такие изменения не рассчитан. Идём, я всё исправлю.

Поднявшись, Мастер сделал мне знак следовать за ним. Он провёл меня в соседнюю комнату, оказавшуюся лабораторией. Похоже, глава Небесного замка и жил, и работал, и принимал гостей в этой части здания. А что, удобно.

— Ложись, — велел он, указав на кресло вроде того, что я видел в доме Мартыновых. — Процедура тебе, полагаю знакома. Будет больно.

Ну, хоть на этот счёт не врал.

Я забрался в кресло, Мастер отрегулировал наклон и придвинул громоздкий аппарат с монитором и множеством кнопок.

— У твоего отца был не такой, да? — спросил он, беря иглу, подсоединённую тонким гибким шлангом к прибору.

— Нет. Он делал это с помощью штуки, похожей на пистолет.

Мастер понимающе кивнул.

— Да, мы ушли далеко вперёд в создании гомункулов. Наши технологии гораздо современнее. Но боль они не облегчают.

С этими словами он закатал мне рукав и вонзил иглу в локтевой сгиб. Закрепил пластырем и повернулся к аппарату.

— Сейчас сделаем обновление, и арматориум примет изменения системы. Будет работать, как надо. Готов?

— Готов.

— Тогда поехали.

Процесс оказался долгим и гораздо более болезненным, чем прежде. Приходилось терпеть. Мастер время от времени поглядывал на меня, но без особого интереса и тем более — сочувствия. Уверен, он даже был рад, что причиняет мне страдания. Наверняка я подпортил ему настроение своими чересчур умными вопросами.

Наконец, он содрал пластырь, вытащил иглу и кивнул.

— Готово. Проверь своё Древо.

Сосредоточиться сразу после процедуры было непросто, но спустя минуту мне всё-таки удалось увидеть свою энергетическую схему. К появившимся ранее узлам добавились ещё два — олово и медь. Знаки Юпитера и Венеры «расцвели» на ветках, мерцая и пульсируя от проходящей сквозь них силы.

Чёрный змей, моё альтер-эго, обвился вокруг ствола. Его присутствие обнадёживало, ведь наравне с монетами, которые отрыгивала Василиса, свидетельствовало о том, что моя связь с родным миром постепенно растёт. Я уже мог говорить со змеями. Мои способности, божественные Дары медленно, но верно возвращались. Ещё бы трезубец раздобыть… Но до этого ещё явно далеко.

— Что видишь? — требовательно спросил Мастер. — Два новых узла есть?

— Есть, — проговорил я. — Олово и медь.

О змее, само собой, упоминать не собирался. Он в комплект, ожидаемый Мастером, не входил.

— Отлично. Значит, всё, как надо. Попробуй-ка встать.

Я слез с кресла и немного прошёлся. По сетчатке бежали сообщения арматориума. Все показатели были полностью восстановлены. Отлично!

— Вроде, неплохо, — наблюдая за мной, проговорил Мастер. — Думаю, пора тебе познакомиться с куратором вашего курса. У нас тут вроде Менториума, но со своими особенностями. Уверен, ты быстро освоишься. Ученики потихоньку работают с Антивеществом. Дело непростое и опасное. Видишь ли, в отличие от остальных алхимагов, считающих, что Магистерий, или Латырь, как его называют у нас в России, является философским камнем, дающим бессмертие и полную власть над материей, мы придерживаемся мнения, что Магистерий является упомянутым в ещё древних трудах Чёрным руном и даёт власть над Антивеществом и хаосом. Казалось бы, разные названия, а суть одна. Но уверяю, что это разные концепции. Ты и сам это поймёшь со временем. А теперь вернёмся в зал, и я передам тебя куратору.

Как только мы вышли из лаборатории, Мастер нажал на столе возле телевизора кнопку и сел на диван. Указал на стоявшую справа от экрана вазу с фруктами.

— Апельсинку?

Пожав плечами, я взял оранжевый шар и принялся очищать его от тонкой блестящей кожуры.

Прямо как на медосмотрах в детском доме, где после приёма врач давал нам дешёвые карамельки в прилипших намертво фантиках в качестве поощрения.

Не прошло и минуты, как на зов явился Семён в компании высокой, стройной и весьма атлетической блондинки в чёрном комбинезоне, не скрывающем, а лишь выгодно подчёркивающем её выдающиеся формы. Лицо тоже было примечательным: полные губы, высокие скулы, прямой тонкий нос и выразительные серые глаза в обрамлении пушистых ресниц. В мире, где алхимаг может сделать любые черты лица — и не только его — а также разгладить морщины, используя органическую трансмутацию, определить возраст на глаз трудно. Ей могло быть и двадцать три, и восемьдесят. Хотя двигалась, как молодая.