Поймать фортуну за хвост (СИ) - Олие Ольга. Страница 32

— Я видел, как однажды он достал камни. И не смог удержаться. Я украл их. И, знаешь, как только они оказались у меня, все пошло по-другому. Меня освободили на год раньше срока, как раз вместе с теми, кто должен был выйти на свободу. Мы с тобой смогли купить этот дом по дешевке, ты еще удивлялась данному факту. Мне предложили отличную работу.

Да, все происходило именно так. Лианида стала волноваться вместе с братом. Присматривалась к нему, изучала. Каждый вечер возвращалась домой и интересовалась новостями. А недавно, пару-тройку дней назад она заметила изменения, причем кардинальные. Девушка перепугалась, разнервничалась, начала тормошить брата на предмет происходящего. Он оказался разбитым и удрученным. Вчера он сам вызвал ее на разговор, видимо, полностью осознав, к чему все идет.

— Лианида, это конец. Все в точности так, как происходило с Хэйтом. Мне страшно. Процесс необратим. Две недели мы с тобой купались в везении. Ничего не происходило. А потом, когда я достал камешки, чтобы поблагодарить их за нашу удачу, явился он. Тот, кто освобождался вместе со мной.

— А кто он? И зачем к тебе вообще явился? Поэтому ты был сам не свой, когда я вернулась с работы? — потрясенно застыла Лианида.

— Да, поэтому. Он сначала вытащил другие камни, они были великолепны, я таких никогда не видел, но он вдруг сказал странную фразу, что камни принадлежат ему, и я должен их вернуть. Я не сразу понял, о чем он говорил. Ведь те, которые украл я, были совсем другие: не такие яркие, не такой правильной формы. Просто две симпатичные стекляшки. Я никак не мог понять, о чем он говорит. И мне пояснили…

— Пояснили что? — немного запуталась в объяснениях Лианида. У нее голова шла кругом. То те камни, то не те. И как они вдруг изменились?

— Пока камни работают наполовину, они не принимают свою истинную форму. К тому же их иногда нужно кормить. Этого я вообще не понял. А он вдруг заулыбался и предложил: если хочу и дальше ловить Фортуну за хвост, должен согласиться на сделку. Я отказался, хотя и камни отдавать тоже не хотел. Особенно, когда увилел, какими они стали красивыми. Он попытался отобрать их силой. Я сжал их в руке и тут… — Шартаз судорожно сглотнул. — Мою руку обожгло. Ладонь сама по себе раскрылась. Там оказалась огромная царапина. Я зашипел, а мой гость схватил камни и нехорошо так улыбнулся.

— Что ж, твой отказ принят. А сейчас мне пора, — и он ушел слишком быстро.

— Я сначала разозлился, не понимая, что произошло, а потом… началось стремительное старение. Как? Почему? Я ведь отказался от сделки? Хотел связаться с товарищем, но… не смог вспомнить его координат. И как теперь быть, я не знаю, — брат схватился за голову, начав раскачиваться взад-вперед. Лианида потрясенно смотрела на него, уже начиная ощущать чувство потери.

— Я сообщу в департамент магических преступлений, — вскочила девушка и бросилась к кристаллу связи. Шартаз ни слова против не сказал. Он только встал и подошел к зеркалу, разглядывая себя. За пару дней всего он постарел лет на тридцать.

— Вот и все, — подвела итог рассказу Лианида. — Я тогда сообщила о старении брата, ко мне приехали сразу. Но процесс оказался необратим.

— Меня только интересует один вопрос: почему две недели, пользуясь любовью Фортуны, Шартаз оставался сам собой? — нарушила молчание Затрина, пытаясь осознать, как реагировать на рассказ девушки. Слишком много неясностей. На этот раз все происходило совершенно по-другому.

— Меня тоже заинтересовал этот же вопрос, — согласился с ведьмой Ганр. — Камни были у Шартаза, они должны были вытягивать из него жизнь. Еда, как я понял, это как раз и есть кровь. Недаром они вдруг резко изменились. Пока они были невзрачные и рядом с Шартазом, все было чудесно. Ведь за две недели, как я понимаю, никаких изменений. Так? — обратился шеф к сестре погибшего. Она кивнула. И тут Ноис, спрыгнув с ног ведьмы, начал расхаживать по полу и размышлять вслух.

— А мне кажется, картинка вырисовывается вполне понятная. Смотрите, Хэйт где-то нашел эти слезы. Ему начало везти. Но изменения во внешности сразу никто не заметил. Их и не было. Потому что камни были у него. Потом их украли и… Как раз началось старение, сначала медленное, а стоило Шартазу покинуть тюрьму, стремительное. Теперь улавливаете связь?

— Да, действительно, — хлопнул по подлокотнику рукой дракон. — Но тут еще один вопрос возникает. Как же наш злодей эти две недели убивал других? И откуда узнал, что камни именно у Шартаза.

— Я думаю, наш убийца еще в тюрьме каким-то образом смог навесить метку тьмы на остальных, или… — начал было Шайр и сам застыл от своей догадки. — … Камней не два, а три. Тогда понятно, как на ладонях у всех погибших оказывался порез.

— Подожди, но ведь Шартаз сказал… — начал было Льен, пытаясь внести свою лепту в обсуждение, но тут же замолчал.

— Он не уточнял количество камешков, — быстро поняв, о чем хотел сказать юноша, отмахнулась от него Затрина. — Просто сообщил об изменении внешнего вида.

— И мне кажется, его близость как раз и видоизменяет камни, находящиеся у жертвы, — задумчиво протянул дракон.

— А еще третий камень как раз для того, чтобы всех нас запутать, как мне кажется, — протянула девушка. — Хотя лично я, если честно, только сейчас узнала, что камней два.

— Мы до недавнего времени вообще не могли понять, что такое слезы, — нахмурился Шайр. — И почему именно два? Это какая-то символика?

— Давным-давно существовала легенда, первый маг, появившийся в этом мире из ниоткуда, призвал тьму, уж больно он хотел власти. Только о последствиях он не знал и не предполагал. Тьма же пока решила пощадить мага, дать ему возможность насладиться всеми благами. Да и сама действовала постепенно. Но в мире стали появляться другие существа, наделенные, как светом, так и тьмой. Да и драконы тогда слишком строго блюли магический фон нового мира. Сделки с тьмой строго контролировались. И тогда маг создал три кристалла, с помощью которых можно было управлять людьми. Но только теми, кто полностью лишем магического дара. В противном случае сила человека, какой бы маленькой она ни была, могла неправильно повлиять на задумку чернокнижника, особенно, если преобладала светлая сила, — дракон на миг замолчал и прикрыл глаза.

— Откуда ты это знаешь и почему не рассказал раньше? — удивился Шайр, недруменно глядя на товарища.

— Мне самому только сейчас все рассказали, — пожал плечами Жʼаш. — Этой легенды нет ни в одной летописи. Я посылал отцу магический вестник с запросом о тьме и слезах-камнях. Он нашел эту легенду, изъятую из всех источников, только сейчас в запрещенной библиотеке. А я рассказываю вам то, что ему удалось узнать.

— Продолжай, пожалуйста, — попросила ведьма. — Что было дальше?

— Мир развивался, маг жил за счет чужих жизней. Сам при этом не старел и не изменялся. Но ему вдруг стало мало власти и богатства, которое он обрел за несколько веков. И мужчина захотел весь мир. Вот тогда он и потерял осторожность, выпустив камни на свободу и выпивая всех подряд. Драконы всполошились. Магический фон просто зашкалил тьмой. И они вмешались. С помощью ритуала им удалось запечать силу тьмы, самого мага превратив в гримуар и приковав его магическими путами глубоко под землей. Камни исчезли вместе с магом. И несколько веков было все спокойно. Пока совсем недавно кто-то не освободил гримуар и не выпустил тьму на свободу, — закончил повествование дракон.

— Но как же наш убийца узнал, где и что надо искать? Ведь ты сам сказал, легенда хранилась в запрещенной библиотеке. И человек до нее не смог бы добраться, — недоумевал Шайр. Этот же вопрос волновал и всех остальных.

— А вот тут я бессилен. Не могу прочесть мыслей злодея, — развел руки в стороны чешуйчатый. — Чтобы это узнать, необходимо его поймать.

— Но я пока так и не поняла, какую роль играют камни? — поинтересовалась Затрина.

— Вот тут все просто, — пожал плечами чешуйчатый. — Один камень всегда находится у злодея, два других, как средство связи с жертвой. Через них и происходит своеобразное заключение сделки даже без согласия человека. Стоит только поранить руку и все. Кровь. Еда для тьмы через кристаллы. Попав на камень, она обрекает человека на смерть. Так подписывается приговор. И жертва обречена. Особенно, когда слезы изымаются. Чем дальше они находятся от жертвы, тем стремительнее начинается старение. Так было в случае с твоим близнецом и с Шартазом. С теми, кто не пожелал заключать сделки. Остальные, по всей вероятности, согласились на нее, не сразу сообразив, что подписывают себе смертный приговор. К тому же, как вы успели уже узнать, они были в хорошем подпитии. А пьяного можно соблазнить чем угодно.