Язык цвета. Все о его символике, психологии и истории - Рекер Кит. Страница 25

Солнечный свет, преодолевающий такое расстояние, чтобы достичь нас, – белый, в нем сочетаются все длины волн, видимые человеческим глазом (и даже больше). Когда он встречается с атмосферой Земли, более короткие длины волн в синей части спектра рассеиваются, заставляя небосвод казаться голубым. Цвет оставшегося света, лишенный части синего, смещается в сторону желтого. Ежедневный танец неба и солнца включает в себя не только движение, но и преломление, и немного оптических иллюзий.

Гелиоцентризм

На востоке розовый цвет рассвета возвещает о пробуждении солнца – обычно нежного, но иногда и огненно-розового. Оно поднимается по все более голубому небу к бледно-желтой вершине полудня, а затем начинает постепенный спуск к западному горизонту, который, полыхая яркими красками, радушно встречает солнце, отправляющееся на ночной отдых.

Для описания этого ежедневного путешествия по небесам нам комфортно использовать такую антропоцентрическую лексику, как «пробуждение», «подъем», «спуск» и «отдых», хотя наука говорит, что все движения совершаем мы сами. Именно постоянное вращение Земли отвечает за наступление дня, также как наклонная ось планеты и ее эллиптическая орбита движения вокруг Солнца приводят к появлению времен года. Если метафоры бодрствования и сна, пусть и поэтические, не подкреплены фактами, почему же они сохраняют свою яркость? Возможно, потому, что представление о Солнце как о стабильном центре Солнечной системы, было принято как факт лишь относительно недавно.

Знать, что мы знаем то, что знаем, и знать, что мы не знаем того, чего не знаем, – это и есть истинное знание. Николай Коперник

Математик, астроном и юрист Николай Коперник написал свое сочинение «Малый комментарий»^[139], оказавшее большое влияние на науку, в 1510–1514 годах. Его текст бросил вызов господствующей классической модели Аристотеля (созданной в IV веке до нашей эры), представлявшей собой идеально круглую и симметричную систему, центром которой является Земля. Астроном Птолемей в труде «Альмагест»^[140] (150 г. н. э.) скорректировал аристотелевскую модель, сделав орбиты, окружающие землю, эллиптическими, чтобы они учитывали физические наблюдения за движением планет, не вписывавшихся в рамки круговой модели. Коперник заметил, что даже эллипсы Птолемея не могут полностью объяснить наблюдаемое движение планет по небу, и выдвинул идею гелиоцентрической модели с неподвижным Солнцем в центре.

Он был не первым астрономом, бросившим вызов привычному подходу. Еще в III веке Аристарх Самосский выдвинул гипотезу о гелиоцентрической модели Солнечной системы, а также множество других точных идей о Вселенной. Персидские астрономы XIII века, такие как Насир ад-Дин Туси, критиковали модель Птолемея и корректировали ее, помещая Солнце в центр Солнечной системы^[141]. Имя Коперника, а не Аристарха Самосского или ад-Дина Туси и его среднеазиатских современников у нас на слуху, поскольку его труды стали неотъемлемой частью противоборства ученого Галилео Галилея и инквизиции в XVII веке.

Помещение Солнца, а не Земли в центр нашей планетарной системы противоречило общепринятой террацентрической модели Аристотеля.

«Планисфера» Коперника. Иллюстрация в «Гармонии Макрокосмоса», сборник карт звездного неба Андреаса Целлариуса. 1660.

Ты поставил землю на твёрдых основах: не поколеблется она во веки и веки. Псалтирь 103:5

Данные Галилея, полученные с помощью нового усовершенствованного телескопа, подтвердили модель Коперника, ориентированную на Солнце. Однако католическая церковь сочла гелиоцентризм совершенно несовместимым с Писанием, в котором Земля описывается как статичная и неподвижная. Осужденный за ересь, под угрозой пыток и смерти, Галилей публично отказался от своих взглядов и смог остаться в живых, чтобы продолжить научную деятельность, занимаясь уже другими темами. Хотя гелиоцентрическую модель преподавали в академических кругах уже в XVIII веке, Ватикан официально признал научно доказанный факт, что в центре Солнечной системы неизменно находится Солнце, только в 1822 году.

Иногда солнце свирепствует

Расцвела земля, когда ты просиял, и принесли плоды растения, когда ты засмеялся, родили потомство животные, когда ты повернулся. Греческие магические папирусы

При всем уважении к науке факты намного скучнее мифов и историй, которые им предшествовали. Даже ученые не могут не ссылаться на древние символы, когда говорят о солнце.

Научный термин «гелиоцентризм» связан с Гелиосом, древнегреческим богом солнца. Его имя происходит от праиндоевропейского корня (*seH₂wol), давшего начало словам, связанным с солнцем, во многих древних языках: sol в латыни, sól в норвежском, sunne в древнеанглийском, surya в санскрите. Современные лексемы – soleil во французском, sol в норвежском, sun в английском, helium в естественной науке и многие другие – продлевают его жизнь, и его история, возможно, насчитывает десять тысяч лет. Существование упомянутых слов на протяжении тысячелетий отражает неизменное восхищение человечества огненным шаром, главенствующим на дневном небе.

Как мы видим на современных детских рисунках и в (якобы) взрослых погодных эмодзи, лучистый желтый диск и его вариации являются центральным элементом нашего повседневного опыта – как и в древних легендах в культурах всего мира. Мы бы хотели, чтобы солнечные дни были спокойными, однако старые мифы не столь безмятежны: они привносят в символический ряд желтого цвета непостоянность, непредсказуемость и даже некоторую опасность.

Согласно «Метаморфозам»^[142] Овидия, Гелиос жил во дворце с золотыми дверями, изображавшими идеальный, изобильный и упорядоченный мир, на который он взирал, когда каждый день проезжал по небу в колеснице, запряженной четырьмя лошадьми. Неизвестно, однако, сколько времени бог мог проводить там: его мифическое расписание кажется весьма насыщенным. Каждое утро его сестра Эос, богиня утренней зари, отворяла для него врата небес на востоке. После того как он целый день орошал землю и человечество светом, на западе его ждали золотая чаша или ложе. Там Гелиос отдыхал перед путешествием на восток, чтобы начать все сызнова.

Похоже, что бог был очень привержен собственным привычкам; лишь изредка ход его работы мог быть нарушен. Когда Афина появилась на свет из головы отца, Зевса, говорят, что Гелиос осадил лошадей и остановился. Визит его незаконнорожденного сына Фаэтона также внес изменения в жизнеутверждающий распорядок дня.

Обиженный насмешками другого полубога по поводу его сомнительного происхождения, Фаэтон по научению матери, Климены, отправился к отцу, чтобы получить подтверждение из первых рук. Щедрый Гелиос, желая успокоить сына, пообещал на реке Стикс исполнить любое его желание в доказательство их родственной связи. Фаэтон попросил позволения один день править солнечной колесницей отца, чтобы весь мир увидел его за поводьями и раз и навсегда утратил все сомнения в том, чьим ребенком он является.

Гелиос знал, что подобный шаг обернется катастрофой, но согласился. Фаэтон сел в колесницу, и когда Эос распахнула восточные ворота, свирепые и огненные кони устремились в небеса. Из-за юношеской самоуверенности он не придал значения предупреждениям и просьбам быть осторожным: с силой ударил кнутом по спинам коней, тянущих его вверх… и почти сразу же потерял управление. Лошади отклонились от привычного пути и взлетели высоко в небо, из-за чего земля замерзла, а затем устремились вниз, так что деревья и посевы обуглились и были уничтожены. Крики людей привлекли внимание Зевса к беспорядку, и он метнул молнию в Фаэтона, который разбился насмерть в устье реки, называющейся теперь По.