Под знаком Вовки - Шатохина Тамара. Страница 32

Уже ложась спать, вспомнила – что-то он говорил о обращении к нему по имени. Или это не нужно, потому он и не просит? И к чему тогда было говорить об этом? И о том, что мое общество ему приятно… но это хоть понятно – мы всегда хорошо ладили. Вот еще что я рядом с ним чувствовала – странную беспомощность. И свое несоответствие – умом, возрастом, а отсюда и жизненным опытом. Я тупила и глупила, понимая это с опозданием. Не критично, но… он не мог этого не заметить - Саша исполняла. Как могла и умела.

Ладно, ему не привыкать, Поля тоже умеет, еще и похлеще. Потому и не любит он работать с женщинами… хоть в этом я его понимала.

Глава 23

Приходить в себя или «опускаться на землю» Виктор стал после третьего населенного пункта. Чувствовалось легкое разочарование. Становилось понятно, что отец не понимал реалий, а он в который раз схватился за соломинку. Но выпускать ее из рук, как ни странно, не собирается.

В его вылазках в населенные пункты района будто бы оставаться смысл – поиски Ильи, а на самом деле он просто втянулся в такой способ разнообразить свою жизнь. Каждые выходные он срывался в очередную поездку и не обязательно она была посвящена расспросам и поискам.

Хотя… в самый первый раз он подошел к делу очень даже продуманно и ответственно. Не просто пришел в поселковую администрацию и грамотно задал вопросы… понятно, что запросы по Илье еще тогда были сделаны следователем. Нет - как и советовал отец, он остановился на постой у людей, которых ему посоветовали в магазине, который действительно чаще всего был центром общения.

- У Степановых поспроси – Надька крепка хозяйка, чисто у них и деньги сильно нужны, - ворчал незнакомый дедок, складывая в авоську нехитрый набор продуктов.

- Сильно нужны? – машинально уточнил Виктор.

- А там сам увидишь, - покряхтел дед к выходу.

- Давайте докину вас, а вы покажете мне их дом.

- Не откажусь, чаво уж зря ерепениться…

Надежда приняла постояльца, а с ее мужем Антоном Виктор со временем подружился. Причина приехать к Степановым еще раз обнаружилась сразу же, еще в первый день – мальчик с ДЦП, нуждающийся в очередной операции. Первые два этапа прошли успешно, требовалась третья. И стоимость ее была смехотворной на взгляд Виктора по сравнении с конечной целью: в районе двухсот с небольшим тысяч.

Семья спокойно собирала эти деньги, срочность, как таковая, отсутствовала. Наоборот – между операциями необходим был перерыв. Деньги у Виктора Антон принял спокойно, тут же написав от руки долговую расписку и крепко пожав руку. И, что самое странное, ничего для них не изменилось после этого – для Нади, Антона, старшей Леночки и двенадцатилетнего Антона Антоновича. Они так же, привычно уже, продолжали разумно экономить, собирая деньги уже не на операцию, а на возмещение долга.

В какой-то степени Виктор понимал это, он сам поступил бы точно так же. И не только морально-этическое отношение к вопросу со стороны Антохи принял, как данность, но и понял психологию его действий – тот привык полагаться в первую очередь на себя. Это было надежнее и правильнее, чем ждать чужой помощи.

В этой семье Виктор увидел еще один пример того, как должно быть… не считая родительского. В один из приездов он рассказал им и о поисках Ильи, и в ответ на свои откровения получил уже не сухую официальную информацию, а подробный рассказ о жизни поселка за последние два года. Новых мужиков, похожих по описанию на Илью, на горизонте не наблюдалось. Но… в соседней селе будто отпраздновали за это время две свадьбы и оба жениха были не местными.

Проверять информацию ездили уже вдвоем – Виктор и Антон. Проверяли дотошно, даже свадебные фотографии смотрели. В итоге два пункта на карте были вычеркнуты.

Поисковый штаб в теплом деревенском доме, с картой, разложенной на столе, расположился на кухне…

- К участковым обращаться нет смысла – так или иначе, но они уже отработали в свое время, - задумчиво размышлял Антон.

- А что вы будете делать, если не найдете дядю Илью, дядя Виктор? – спросил Антошка, - приезжать к нам еще будете?

Виктор оторвался от карты и, взглянув на ребенка, задумался на минуту…

- Всегда, Антоша. Подрастешь – будешь жить у меня, пока выучишься.

Он не кривил душой - этот месяц стал для него лучшим за последние пару лет. Он был наполнен смыслом и даже не в Саше дело! Все как-то... комплексно. Помощь Антошке он чем-то из ряда вон… не считал – в финансовом отношении для него это оказалось абсолютно безболезненно. Но было приятно, очень приятно от того, что сделано. И нового друга – надежного, работящего и рассудительного Антона, Виктор не хотел терять ни сейчас, ни в будущем.

И впечатления от поездок тоже – заснеженная дорога, новые места зимней рыбалки, куда они уже успели выбраться втроем – он, Антон и, как ни странно – батя… они накладывали свой позитив. Тихие застолья в гостеприимном доме, простая деревенская еда, спокойный уют, созданный Надей; живые, воспитанные дети – в тот период все это стало частью жизни Тура. Но поиски Ильи нужно было продолжить, когда-то они подтолкнули и продолжали придавать еще больший смысл его настоящему и будущему.

А потом на его счет вдруг капнули бабки – сумма, даже чуть большая, чем объем уже выплаченного им кредита. Сказать, что Виктор удивился – ничего не сказать…

- Цепкая деваха, - восхитился батя, - не мытьем, так катаньем, но возьмет тебя под колпак.

- Под какой… колпак еще?

- Под колпак Мюллера, - веселился отец, - карма твоя такая – жить не с женщиной, а с бабой.

- А в чем отличие? В разнице слов? – батя часто удивлял его способом мышления.

- Женщина – это мамка наша, Надя Антохина, Саша твоя… наверное. А Лариса – та баба, которая спец по коням и избам. Присмотрись, Витька… серьезно тебе говорю – пока хотя бы присмотрись. Это сильно удобно – за чей-то спиной. Ты пока просто не понимаешь. В семье всегда кто-то один главный. Так почему обязательно - мы? Что за дискриминация нах?.. И потом - она сильно изменилась и похоже, что… - проговорился отец и зыркнул на сына исподлобья: - Заходит иногда ко мне в гости. Умная баба – союзника вербует. Вначале звонит, чтобы на тебя не нарваться. Чаи с ней гоняем, за жизнь говорим…

- Странно это, бать, и неприятно тоже. Не ждал от тебя, - остановил машину сын, съехав на обочину – они возвращались со своей дачи, той самой – в Середке.

- Годы твои идут, Виктор - убегают, - посерьезнел мужчина, - вот мы сейчас в доме были… редко ездим, а будем еще реже – не тянет туда, потому что пустой он. И твой тоже - пустой.

- А у тебя?

- У меня своя история, а у тебя – одни метания, даже странно это. С Ларисой, согласись – теплее у тебя было. Бесила она – да… но они каждая по-своему бесят, даже любимые до безумия. Твоя мамка морковку вечно в супы крошила, хоть ты кол на голове… форточки всегда распахнуты тоже - зима ли, лето… Насыплет в тарелку – сижу, молча выбираю. Потому что с души воротит меня от морковки. А она злится - витамины мол, овощи, а сквозняки – свежий воздух. Я терпел, сынок – кто-то должен терпеть. А раз она не могла без воздуха…

- Батя, не нужно вот этого! Лариса типичная мажорка и никогда не изменится. Она воду в ванне градусником меряет, кремы на каждую точку тела у нее свои, еда… о ней вообще не хочу!

- Не кипятись – причины нет. Женить тебя насильно никто не станет. Не хочешь, как хочешь. Что с деньгами решил?

- Оставлю. Похоже – не последние у нее, нашла источник, - зло усмехнулся Тур.

- Ревнуешь? – прищурился батя.

- Видеть ее не хочу.

- Ну не видь…

Не получилось – Лариса явилась отдать ключи от его квартиры. Держать ее на пороге Виктор не стал – не принято, так и получилось… Батя сразу и слился, тихо отполз в свою комнату и там закрылся. А они, слово за слово…

- О чем ты говоришь, Лара? О чем уже речь? Я почти забыл тебя, ты тоже - новую жизнь строишь! – кипел Виктор, - что еще «между нами возможно», о чем ты? Ты же прожженная… таких только могила исправит.