Гнев смертных (ЛП) - Пекхам Кэролайн. Страница 9

Продвигаясь вперед, я лениво вращал двумя клинками, ощущая, как они движутся, когда я орудую ими одновременно, и чувствуя правильность того, что пело в моих костях. Меч моего отца теперь был моим, и каждая капля запятнанной крови, которую я им пролью, будет данью уважения его памяти.

— Ты думаешь, они все пришли? — Мрачно спросил Джулиус, двигаясь рядом со мной. Я мог сказать, что его жажда мести была такой же сильной, как и моя собственная, и я не мог не черпать еще больше сил в его обществе.

— Надеюсь, что так, — прорычал я, и жажда смерти отозвалась болью в моей душе.

Сила богини текла по моим венам подобно лаве, нагревая меня до глубины души несмотря на то, что я шагал без рубашки под проливным дождем. Что-то подсказывало мне, что я больше никогда не буду страдать от зимних холодов в полной мере.

Мы вышли за пределы палаток и встали на краю равнины, ожидая нападения монстров, зная, что они прячутся там, в тени.

— Покажитесь! — Заорал я. — Вы, четверо ночных тварей, которые играют жизнями и душами, как будто они ничего не стоят. Подойдите и покажите нам ваши неестественные лица!

Ночь становилась все глубже, когда я почувствовал, что боги придвинулись ближе, их глаза были прикованы к нашим действиям, пока они ждали начала битвы. Мы, как всегда, были всего лишь фигурами на их игровых досках, но на этот раз я был более чем готов играть.

Кто-то двинулся за моей спиной, и я повернул голову, когда Валентина шагнула вперед и заняла позицию слева от меня. Когда я поймал взгляд ее глаз, я увидел силу бури, бушующей в них, молнии, мерцающие в ее зрачках, статический разряд, вздымающий ее темные волосы. Казалось, боги включили ее в свой состав, когда даровали эти улучшения нашему народу. Сила Клана Бури бушевала в ней, как никогда прежде, и я почти ощущал вкус надвигающейся бури, когда вдыхал.

Она подняла руки, и в воздухе зажужжало электричество, когда она обуздала ярость бури. В облаках ослепительно сверкнула молния, и на дальней стороне равнины появились четыре фигуры, на их фарфоровых чертах отразилась неуверенность, пока они оценивали нас.

Они тоже видели это, эту новую силу в нас, и не решались встретиться с ней лицом к лицу, как трусы, которыми я их давно считал. В конце концов, они прятались от смерти, от обещания бесконечных дней в залах Валгаллы. Только трус согласился бы на такую судьбу.

Мой взгляд упал на Эрика слева от группы, и мои губы скривились в диком рычании, а желание его смерти отозвалось жестокой болью в моей груди. Я медленно поднял Венома, направляя лезвие ему в сердце и посылая ему молчаливое обещание. Я стану его концом. Чего бы это ни стоило.

— Это все, что осталось от великой расы истребителей? — Позвал Фабиан, в его голосе слышалось веселье, когда он начал приближаться, а его шаги были полны развязности и сочащейся бравады.

Наша мать встала по другую сторону от Джулиуса, четыре истребителя столкнутся с четырьмя вампирами.

Позади нас собрались оставшиеся члены кланов. Даже те, кому не полагалось сражаться, стояли с нами: старые воины, чьи боевые дни давно миновали, ждали плечом к плечу с детьми, которые едва были достаточно сильны, чтобы владеть клинком. Матери стояли со своими младенцами в одной руке и оружием в другой. Даже Элисса и Элфрик присоединились к нашим рядам, сжимая в руках клинки, которыми они понятия не имели, как пользоваться, и глядя на вампиров со всей яростью бывалых воинов.

Нас было, вероятно, меньше двухсот, что составляет лишь малую часть от нашего числа всего несколько дней назад. Но богиня благословила их всех, и мы встали против наших врагов, сильнее, чем когда-либо прежде. Мне не нравились их шансы на победу.

За Восставшими я мог разглядеть движущуюся тень, наполненную их мерзкими созданиями. Как я и ожидал, они, не теряя времени, обратили еще вампиров, и я почувствовал укол жалости к городу, ставшему жертвой их проклятия.

Я повернулся, чтобы встретиться взглядом с моим братом, и обнаружил, что его тоже переполняет необузданная сила. Боги были щедры на свои дары, распространяя их среди моего народа и давая нам шанс встретиться с вампирами на равных. Я был уверен, что не растрачу их впустую.

— Я последую за тобой до конца, брат, — прорычал Джулиус, поднимая свой меч выше в ожидании моей команды. Теперь это были мои люди. Смерть моего отца сделала меня их ярлом. И они ждали моего приказа, чтобы убить этих тварей. Первое, что я сделаю, но не последнее, если у меня будет хоть какое-то право голоса в этом вопросе.

— За нашего отца, — яростно сказал я, и взгляд матери стал жестче, когда она кивнула. — За ярла Мэллиона! — Я заорал так, чтобы услышали все наши люди.

Громкий боевой клич встретил мой собственный, и я помчался по равнине быстрее, чем когда-либо бегал раньше, сила моих мускулов была странной и удивительной. Дар, который я использую с толком.

Бушевала буря, и дождь лил на нас непрекращающимся каскадом ледяных капель, но я не чувствовал пронизывающего холода так, как должен был. Сама моя кожа, казалось, была наполнена энергией, создавая тепло там, где его не должно было быть, и спасая меня от страданий под потоком, который Валентина поощряла падать с небес.

Восставшие знали, что в нас что-то изменилось, и все четыре пары глаз были прикованы ко мне, когда я возглавлял линию против них.

Фабиан был ближе всех ко мне, и он первым сломал строй и побежал нам навстречу.

Я ухмыльнулся, когда бросился ему навстречу, пригибаясь под ним, когда он прыгнул, целясь на мое горло, движение далось намного легче, чем должно было быть возможным. Он обернулся, удивленно уставившись на меня, но я не терял времени даром и замахнулся Бурей прямо ему в шею. Он увернулся от меня, но Веном уже был наготове, чтобы преградить ему путь к отступлению, и дикая ухмылка раздвинула мои губы, когда я понял, что я более чем способен противостоять этому язычнику.

Фабиан отпрыгнул в сторону, но не раньше, чем лезвие прочертило линию вдоль его предплечья, проливая ярко-красную кровь и окрашивая грязь между нами. Он зашипел от боли, когда рана поджарилась от магии меча, а воздух наполнился зловонием горящей плоти.

От меня не ускользнуло выражение ужаса, наполнившее его глаза. Я предположил, что уже давно никто не был так близок к тому, чтобы убить его.

Я взревел, используя свое преимущество, и он снова попытался броситься на меня. Он схватил мою правую руку своей железной хваткой, и его нечеловеческие пальцы сжались в попытке сломать мне кости. Прежде чем он успел сделать что-то большее, чем оставить мне синяк, я замахнулся другой рукой на его лицо, все еще сжимая в кулаке рукоять Венома.

Костяшки моих пальцев врезались ему в челюсть, и его отбросило от меня, он рухнул в грязь в шести футах от меня и заскользил по ней. Когда он поднялся на ноги, он был с головы до ног покрыт грязью, а ярко-красная кровь все еще непрерывно сочилась из раны на его руке.

Фабиан оскалил на меня зубы, и я оскалил свои в ответ, начав приближаться.

— Кто ты? — прошипел он, отступая на шаг.

— Я — твоя смерть, — ответил я.

Я прыгнул вперед, описывая обоими клинками порочную дугу, рассчитанную отсечь его голову от шеи.

Фабиан отскочил в сторону, в одном выдохе от смерти, прежде чем он отвернулся от меня и побежал обратно к своим сородичам.

Я проревел вызов и бросился в погоню. Моя мать и брат бежали позади меня с клинками наготове и воинственными криками на устах, когда мы мчались за монстрами, которые отняли у нас все.

Четверо Восставших сгруппировались на равнине, глядя на нас в замешательстве с чем-то большим, чем намек на страх, и похоже, признавая, что мы уже не те, кем были раньше, что теперь мы им более чем ровня.

— Вы чувствуете, как жажда гонит вас вперед? — Закричала Кларисса, переводя взгляд на новоиспеченных вампиров позади них, пока искала способ спасти свою шею. — Так идите и пируйте!

Вампиры взвизгнули от возбуждения и хлынули мимо своих создателей подобно разрушительной волне: жажда превратила их чуть ли не в диких зверей, ослепленных потребностью в крови. Они бросились нам наперерез, и оставшиеся члены семи кланов с грохотом бросились им навстречу у меня за спиной.