Прямо за углом (СИ) - Катлас Эдуард. Страница 11

Я его почти и не слышал, продираясь глубже вслед за слепцом. Если бы не его чуткий слух, я бы сказал, что мой ведущий гвардейца не мог услышать совсем.

Я вспомнил о полной темноте червоточины другого мира, когда Уно завалил проход. До этого какой-то остаточный свет еще доходил до моих глаз, теперь же темнота сомкнулась окончательно.

Слепой что-то сказал, но я услышал лишь его бормотание, не больше. Он пробирался вперед, и пока нигде не застрял — и этого мне было достаточно.

Это лаз не был полноценной пещерой. Насколько я мог судить, скорее это было ущелье, словно холм перед мостом попытался развалиться надвое, а затем передумал. Не просто передумал, а засыпал все обратно. Кое-где земля не засыпала все полностью, то ли из-за корней того самого дуба, то ли еще почему, и этой оставшейся щелью мы и пытались воспользоваться.

Эта дорога была в один конец. Первые несколько метров я вообще удивлялся, что удается двигаться, затем, когда мы забрались поглубже, стало чуть попросторней, но о том, чтобы здесь развернуться — не было и речи. Я наощупь выдирал какие-то корни перед собой, за некоторые наоборот — хватался, чтобы протащить себя вперед еще чуть-чуть. Сильно помогало то, что слепец впереди уже торил дорогу, я немного побольше него, и думаю, если бы пополз первым вообще бы застрял.

Очень скоро я потерял счет времени, и снова вспомнил червоточину, в которой время для меня вообще перестало существовать. Наверное, впервые задумался, не лучше ли было оказаться сейчас там, чем здесь.

Там хотя бы было пространство вокруг, и я не был зажат со всех сторон.

Я наткнулся рукой на ногу слепца. Судя по его движениям, он пытался раскопать проход перед собой. Странно, мне казалось, что лаз слегка даже расширяется. Скорее всего, Слепой наткнулся на препятствие.

Как только мы остановились, сразу стало казаться, что воздуха не хватает, душно, и на меня накатил страх удушья. Заняться все равно было нечем, и я, изображая крупного червяка, начал чистить стенки вокруг себя, сдирая с них все, что можно было содрать и неуклюже выталкивая землю, редкие теперь корни, и камешки назад.

Слепой опять что-то сказал, но я снова не услышал, но счел правильным одобряюще похлопать его по пятке. Пятка слегка дернулась, словно Слепой был раздражен.

— Что может расстроить человека в таком чудесном месте? — вслух сказал я. Воздух действительно становился все более спертым.

Как ни странно, мой ответ Слепого удовлетворил, не знаю уж, услышал ли он его, или просто успокоился от звука моего голоса. Он продолжил копаться впереди. И дал мне возможность навести уют у меня. За недолгое время я обкопал себя вокруг настолько, что мог бы, при желании, даже покрутиться вокруг своей оси. Не то, чтобы это желание у меня возникало.

Правда, красоту моей темной берлоги портило то, что напарник периодически, также как и я, выталкивал грунт ногами — только этот грунт собирался вокруг моей головы. Я отгребал его, сначала под себя, потом животом, руками, боками, бедрами назад, а в конце выталкивал еще дальше ногами.

Пришлось остановиться после того, как пару раз на меня осыпалась земля сверху. Несильно, но кто предупрежден — тот вооружен. Не хотелось обрушить на себя весь холм.

Как раз в это время Слепой вновь пополз вперед. Мне показалось даже, что воздух посвежел, хотя скорее это было лишь самообманом.

Пробравшись на корпус вперед, я понял, что был прав — Слепой уперся в камень. Я ощупал валун. Сначала ведущий пытался обойти его сверху, потом снизу, и лишь затем обошел его с одного из боков, который оказался ближе. Этот валун сильно нас задержал, но все же мы были живы.

Лаз начал мне нравиться. Компенсируя возможную клаустрофобию, мозг переработал ее в образ уютной колыбели, и некий аналог младенца, которого туго перепеленали. Тут можно было в любой момент остановиться, отдохнуть, и для этого не надо были ни вставать, ни ложиться — все под рукой, тепло, защита из пеленок-земли вокруг.

Я начал уставать, и идея полежать-отдохнуть приходила ко мне все чаще.

Был бы я один, возможно, так бы и сделал. Но Слепой упорно полз вперед, и я следовал за ним.

Мы продолжали наш путь.

Расщелина увеличивалась, но в основном вверх и вниз. Вскоре мы скорее спускались, чем ползли.

Мы выходили, выползали, к мосту, лишь двое — половина из тех, кто к этому мосту отправился. А день едва перевалил через середину.

Появился свет, но еще раньше появился туман.

Я еще полз, Слепой уже смог подняться на колени, когда первое щупальце забралось к нам со стороны выхода, к которому мы так стремились. Туман на этом уровне густел еще сильнее — я мог разглядеть хоть что-нибудь лишь на пару метров от себя, дальше все тонуло в пелене. Слепому это не мешало. Он протащил свое оружие через нору, хотя длинный посох явно сильно мешал ему в дороге.

Первым ударом он лишь прижал щупальце к камню, как раз деревянными ножнами, воспользовавшись этим прижимом дернул посох назад, сбрасывая чехол и обнажая лезвие. Это же лезвие моментально рубануло щупальце наискосок — справа и слева пространства по-прежнему не было, это усложняло горизонтальные удары, наиболее эффективные с оружием слепца.

Но он справился и так. Лезвие на кончике посоха работало словно перо ручки, филигранно, точно, тонко и даже изящно. Когда первый удар не заставил щупальце отступить, тут же последовал еще один порез. И еще один. Щупальце, которые я все эти мгновения видел лишь как тень в сумраке, уползло назад.

Слепой сделал несколько быстрых скачков вперед — прямо на коленях, постепенно перейдя на гусиный шаг, я прополз за ним и тоже приподнялся в освободившейся нише.

— Вперед, — шепнул Слепой, — перелезай через меня. Режь тех, что снизу.

Мелькнула мысль, что Слепой струсил, или устал. Но это казалось невероятным. Все оказалось проще, я понял это когда выдвинулся вперед, перебравшись прямо по Слепому. Мои ножи здесь были намного эффективней. Я мог просто отмахиваться от щупальцев, рубить их кончики.

Впервые у меня появилась возможность проверить на деле уровень осознанности действий монстров. Они точно искали нас не в визуальном спектре. Может быть, по теплу, по звуку — почти наверняка, но не глазами. Это было объяснимо — в тумане глаза бесполезны, зато важны другие органы чувств, что неоднократно доказывали слепцы.

Насколько монстры связаны с туманом? Понятно, что они живут только в нем, но что он дает им? Почему они к нему привязаны?

Второе щупальце появилось скоро, однако по характеру его хаотических движений явно было видно, что нас монстры еще не почувствовали. Скорее всего — из-за камней и земли вокруг. Скорее всего, это сильно ограничивало их возможности. Мы все еще были лишь часть скалы, земли.

Щупальце приблизилось, и я отрубил его кончик на пару ладоней длиной.

— Вперед, — снова шепнул Слепой, но теперь его команда имела другое значение. Нам надо было двигаться, как бы мало щупалец не было сейчас, они будут только прибавляться, мы не сможет обороняться здесь вечно.

Я карабкался вперед. Щупальца появлялись все чаще и чаще, пока не стало понятно, что теперь то нас точно обнаружили.

Нападения стали целенаправленней, щупалец больше. Они стали появляться откуда-то сверху, как только высота расщелины, из которой мы выбирались, стала достаточно большой. И тут обнаружилась еще одна причина, по которой Слепой вытолкал меня вперед.

Первое щупальце он обрубил прямо надо мной, я даже не успел его заметить. Его лезвию тяжело было работать в узком проеме, зато оно было весьма эффективно на высоте. Ошметок упал на меня, но я лишь вздрогнул, но не стал поднимать глаза — наверху ничего не было видно, щупальца оттуда могли появиться слишком быстро, и, в отличие от Слепого, я не мог действовать в полном тумане. Мне нужна была хотя бы тень, по которой я мог ударить.

Оставив Слепому верхний ярус нашей скоротечной драки, я двинулся вперед.

Как бы мне ни хотелось быстрее покинуть нору, превратившуюся в расщелину, это было не так-то просто. Щупальца прибывали, но все же нельзя было сказать, что ситуация была тупиковой. По сравнению с последними боями наверху, можно сказать, что мы пока отделывались легко. Лезвие Слепого разило у меня над головой, но вскоре он понял, что все обрубки сыплются прямо на меня, придвинулся ко мне еще ближе, и создал нечто вроде смертельного козырька чуть впереди меня.