Николай I Освободитель // Книга 9 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич. Страница 30

Быстрее всего среагировали валлахи и венгры. Просто потому, что именно по территории этих двух стран в этот момент шло строительство двух магистральных ж/д веток: Пешт-Белград и Бухарест-Белград. Обе были еще не достроены, однако для срочной переброски войск уже частично пригодны. Уже 18 сентября передовые части Венгерского королевства перешли границу и двинулись в сторону Бухареста, опередить их успели только черногорцы, но учитывая местную географию не факт, что в Белграде это вообще заметили.

Сербские войска по большей части остались в местах дислокации и не пытались оказать сопротивления. За эти семь дней произошло сразу много чего: «всплыл» младший Обренович с женой, чета во время переворота успела сбежать и козьими тропами добраться до валашской границы, откуда 24-х летний Михаил I Обренович объявил о своем вступлении на престол и начал рассылать по стране курьеров с призывом к оставшимся верными его семье вельможам выступить против узурпатора. А сам Александр Карагеоргиевич успел нацепить на себя корону и издать манифест о преобразовании Сербии в Сербохорватскую унию, чем немало подгадил многим следующим поколениям местных правителей.

На полное подавление мятежа понадобилось еще две недели, и уже в начале октября в Белград вернулся законный монарх. Поняв, что Карагеоргиевич совершенно точно не станет королем, просто потому что соседи ему этого не позволят, большая часть сербской верхушки до того колеблющейся и выжидающей, на какую сторону забора упасть, быстро сделала правильный выбор. А учитывая то, что верных непосредственно ему войск у узурпатора практически не было, Карагеоргиевич мгновенно остался фактически в одиночестве. Ждать, пока законная власть придет и возьмет его за задницу, он естественно не стал и успел сбежать за границу, всплыв через некоторое время в Париже. Впоследствии пришлось проводить полноценную операцию по его устранению силами СВР, нужно было показать всем заинтересованным сторонам — как своим, так и чужим — что никакого посягательства на свой курятник мы не потерпим и наказывать за такие попытки будем максимально жестоко.

Гораздо дольше впоследствии пришлось разбираться с хорватскими сепаратистами, отряды которых — вооруженные австрийцами на деньги Франции и Британии — еще несколько лет барагозили в местных горах, пока их всех постепенно не прищучили.

История с Белградским переворотом естественно имела отклик и на международном уровне. Если австрийцы в итоге всерьез рыпаться поостереглись — Вене давно уже было сказано, что любая следующая война приведет к потере чешских и словенских земель — то французы и англичане попытались было всерьёз надавить на нас в плане возможности проведения международной конференции для определения будущего статуса сербских и хорватских земель. Благо сейчас расстановка сил на континенте позволяла нам на такие предложения просто не реагировать.

Более того, в ответ мы уже предложили британцам встретится пообщаться насчет статуса Ирландии и вообще всего того, что происходило на острове. На этом собственно история с попыткой переворота в Сербии и закончилась.

Глава 9

— Господа, я собрал вас здесь чтобы сообщить неприятное известие, — приглашенные на совещание чиновники после этих слов заметно подобрались. Только глава МВД на правах старого друга и ближайшего соратника переспросил.

— К нам едет ревизор?

Юсупов уже давно просился в отставку. Не мальчик уже, здоровье пошаливать начало, да и с семьей Борис хотел проводить побольше времени. Ему наконец удалось разрушить «фамильное» проклятие малодетности, и теперь по дому у него бегало аж шестеро меленьких юсупчат. С учетом того, что сам министр никогда к административной власти не стремился и с деньгами проблем никаких не имел, желание его было понятно. Вот только замены своему министру внутренних дел я пока не нашел, поэтому и отправлять его в отставку не торопился.

— Почти, — усмехнулся я. Гоголь и в этой истории написал «Ревизора». Хоть он и отличался, некоторым образом, от читанного в школе оригинала, глобально в своей сути пьеса осталась той же. К сожалению, не смотря на очевидные сдвиги, активный приток свежей крови из «подлого сословия», победить русское чиновничество, в массе своей ленивое и вороватое, нам не удалось. И боюсь, что никогда и не удастся, разве что действительно получится воспитать какого-то совсем «нового человека», но боюсь это дело так и останется уделом фантастических книг. — Империя начинает постепенное движение в Среднюю Азию. Это обширная территория, населенная мусульманами. Как вы могли догадаться по составу присутствующих, речь сегодня пойдет именно о религии.

Признаюсь честно, вопрос ассимиляции мусульман в империи я как-то упустил. Ну то есть разобравшись с Северным Предкавказьем, переключился на другие вопросы и больше к тому вопросу практически не возвращался. Какая-то работа там шла, процесс переселения русских людей из центральных провинций на окраины был налажен у нас уже практически в автоматическом режиме, однако именно работа с мусульманскими верующими и их иерархами по большей части отсутствовала как класс.

Тут нужно пояснить, что в отличии от христиан, мусульмане четкой административной пирамиды подчинения не имели. Теоретически каждый мулла, имам, кади и улем был единицей автономной. На практике они часто объединялись под руководством муфтиев по территориальному признаку, но власть последнего была, мягко говоря, не всеобъемлющей. Ну а принятый Египетским правителем титул халифа всех мусульман и вовсе мало, что давал ему в практической плоскости. Получалось, что мусульманская общность была с одной стороны достаточно аморфна для влияния сверху и с другой — достаточно податлива на проникновение идей через горизонтальные связи. Естественно подобное положение мне нравиться не могло, кому нужны подданые, на которых ты влиять не можешь, зато может какой-нибудь пришедший со стороны проповедник. Это же фактически бомба замедленного действия.

— Я так понимаю, Николай Павлович, у вас есть конкретные предложения по этому вопросу, которые вы хотели с нами обсудить? — Юсупов обернулся и посмотрел на сидящих рядом с ним чиновников — главу Священного Синода, который фактически стал исполнять роль такого себе министра по делам религий, руководителя СИБ, столичного епископа Порфирия и еще несколько человек рангом поменьше. По глазам присутствующих было понятно, что тему совещания до них заранее не доводили.

— Все так, Борис Николаевич. Все так.

— Прошу меня извинить, Ваше императорское Величество, — вскинулся епископ, который представлял при дворе сидящего в Москве патриарха. Тот естественно каждый день мотаться в Николаев из Первопрестольной возможности не имел, поэтому и появилась такая себе должность спецпредставителя, на которой молодой Порфирий прекрасно прижился. Мужчине было совсем немного за тридцать, что в эти времена в общем-то было не большим удивлением. «Площадь покрытия» РПЦ вместе в числом окормляемых прихожан росла буквально как на дрожжах, поэтому приходы повсеместно занимала молодая поросль выпускников духовных академий, и даже в епископы попадали вполне молодые еще иерархи. — Но какую помощь в деле переустройства российского магометанства может оказать православная церковь? Мы и так активно занимаемся миссионерством в том числе и среди волжских татар, я надеюсь речь не пойдет о насильственном крещении, как показала история, дело это не только не богоугодное, но и малопродуктивное. Сил уходит целая гора, а толку — с гулькин нос.

К сожалению, это тоже было правдой. Все попытки христианизации что мусульман, что иудеев, что католиков — тех с переводом в православие из католицизма — в Российской империи стабильно проваливались. Только с поляками в итоге что-то вышло и то для этого пришлось устроить войну на собственной территории, а потом четверть населения западных губерний выдавить за границу. Повторять подобные истории с теми же татарами мне совершенно не хотелось. Они как минимум этого не заслужили, демонстрируя всемерную лояльность власти что сейчас, что в прошлом, что в известном мне будущем.