Безумный мафиози (ЛП) - Финелли Мила. Страница 14

Вито изучал меня, и я почти видел, как он переключает внимание.

– Ты не никого туда не пустишь? Даже члена экипажа? — Когда я не ответил, он закатил глаза. – Ей нужно будет поесть, сходить в туалет. Принять душ.

Я провел рукой по волосам. Когда идея о клетке пришла мне в голову, я не подумал ни об одной из этих обыденных практичности.

Странное чувство охватило меня, темный узел в животе. Это был гнев на себя, на брата. Злость на женщину в клетке за то, что она не могла что она не спряталась от посторонних глаз. Хуже того, это было собственническое желание оставить ее только для меня, чтобы только мне было позволено видеть ее.

Око за око - этого недостаточно.

– Она женщина, а не мужчина, — добавил Массимо, как будто я нуждался в этом напоминании. – У них нет такой силы, как у нас.

Мне захотелось рассмеяться. Если бы он был тем, кому пришлось возиться с Джиа в клетке, он бы не сказал, что она слабая.

– Она сильная, —прорычал я. – И я дам ей все, что ей нужно.

Хотя это звучало как грязное сексуальное обещание, я имел в виду предметы первой необходимости.

Она не получит ничего, кроме того, что дам я. Я позволю ей есть с моей руки, но только после того, как она будет умолять меня накормить ее.

Вито нахмурился.

– А если ты занят?

Я наклонился и прорычал:

– Почему ты меня подталкиваешь к этому? Надеешься, что я позволю тебе самому ухаживать за ней?

– Нет, но ты ведешь себя очень странно. Как будто ревнуешь.

– Отвали. Я пытаюсь отомстить.

– Правда?

Сжав кулак, я ударил им в стену. Боль пронзила мою руку, и я приветствовал ее, используя для разжигания гнева.

– Это не твоя гребаная забота. Вы оба прекратите меня допрашивать!

Вито не отступил, именно поэтому он и был моим консильери.

– Это моя забота, и Массимо тоже. Мы будем страдать от последствий, когда

Раваццани узнает о том, что ты сделал. Cristo santo - Святой Христос. Мы прожили с тобой на этой яхте четыре года. Мы имеем право знать твои планы.

Insieme siamo più forti.

Вместе мы сильнее.

Когда я отдышался и успокоился, я понял, что они были правы, хотя я не хотел признавать это.

– Отлично. Я попрошу Сесилию присмотреть за ней.

Вито погладил свою челюсть, это был сигнал, когда он собирался сказать что-то, что, как он знал, мне не понравится.

– Ты же не собираешься принуждать ее?

Я не мог поверить, что он снова спрашивает об этом. Я помнил крики матери, слышал, как она умоляла отца остановиться. Только он никогда этого не делал. На следующий день он исчезал, а она оставалась в постели, вся в синяках и болячках, говоря нам, что она «заболела». Но я знала правду.

И мой брат тоже это знал. Я посмотрел на Вито.

– Если бы даже мысль о том, чтобы воткнуть в нее свой член, не приводила бы меня в тошноту, думаешь, я бы сделал это?

– Нет, но ведь ты взял ее одежду.

– Поскольку это то, как он поступил со мной. Я буду переживать каждый из своих кошмаров на Джии Манчини, и вам двоим лучше не пытаться остановить меня.

Оттолкнув их обоих, я направился к нижним палубам, где обычно можно было найти членов экипажа. Сесилия, вдова консильери моего отца, была экономкой на яхте, в ее подчинении находились две горничные и кухонный персонал. После смерти мужа она попросилась на эту работу, сказав, как сильно ей хочется поплавать по открытой воде. Платил я ей хорошо, и она была очень предана Д'Агостино, в частности мне, так что забота о Джии не была проблемой. Сесилия будет следовать моим инструкциям до мелочей.

Любые попытки Джии добиться сочувствия или помощи Сесилии потерпели бы крах.

□

Джиа

В клетке я стремилась вести активный образ жизни.

Несмотря на то, что камеры, несомненно, следили за каждым моим движением, я занималась йогой и растяжкой, затем отжималась и приседала. Если Д'Агостино думал, что ограничение свободы ослабит меня, я была полна решимости доказать, что он ошибается. Я должна была оставаться в форме и быть готовой. Мне нужна была лишь одна маленькая возможность сбежать, и я ею воспользуюсь.

Будь это даже прыжок за борт.

Мне нечего было терять. Весь мир считал меня мертвой. Если я утону, это будет лучше, чем оказаться во власти Энцо Д'Агостино. Одному Богу было известно, что именно за ужасы задумал для меня этот псих.

Тянулись часы, и мне захотелось пить.

– Мне нужна вода, — в десятый раз кричала я, размахивая руками. Я не могла видеть камеры, но не могло быть и речи о том, чтобы не следить за мной. У Фаусто в замке была целая комната, отведенная под охрану, и Энцо наверняка был таким же.

Параноидальные мафиози, ублюдки.

– Вода, Энцо! Алло!

Совсем скоро мой мочевой пузырь присоединился к веселью, и мне отчаянно захотелось в туалет. Моя кожа пылала от негодования и ярости. Я что, должна была мочиться в этой чертовой клетке? Уф.

Как раз когда я думала, что взорвусь, я услышала за дверью звук ключей.

Вошел Энцо, выглядевший посвежевшим и хорошо выпившим, что заставило меня возненавидеть его еще больше. Я прислонилась к решетке, чтобы посмотреть на него.

– Вовремя ты, stronzo - ублюдок!

За ним в комнату вошла пожилая женщина. Ее белые волосы были собраны в пучок, а на ней было хлопковое платье с цветочным принтом - из тех, что делают всех женщин грушевидными, независимо от типа фигуры. Не понимая, что она делает в компании с Д'Агостино, я не могла понять, что она делает, но в данный момент у меня были проблемы поважнее.

– Мне срочно нужна вода и ванная.

Он засунул руки в карманы джинсов, небольшая улыбка искривила его губы. – Это не отель, Джианна. Если тебе что-то нужно, ты должна вежливо попросить меня.

О, этот сукин сын.

– Если ты не хочешь, чтобы я пописала в этой клетке, тебе лучше отвести меня в ванную.

– Тогда мочись в своей клетке. Никто не будет убирать за тобой, и ты будешь вынуждена оставаться в своей собственной грязи. Как и я.

– Ты чудовище.

– Мне так говорили. Это Сесилия. Когда ты станешь хорошей девочкой, я позволю Сесилии водить тебя в ванную и кормить. Готова ли ты попросить меня по-хорошему?

Я глубоко вдохнула и задержала дыхание, пока мои легкие не загорелись. Я не хотела играть с ним в эту игру. Я хотела, чтобы он отпустил меня. Но он бы точно уморил меня голодом и дал бы мне умереть от обезвоживания, если бы я этого не сделала.

Выдыхая, я пыталась заставить свои губы сформировать слова... но не могла.

Секунды шли, пока Энцо не сказал что-то Сесилии по-итальянски.

Он уперся плечом в решетку, достаточно близко, чтобы я мог его схватить. Конечно, я этого не сделала, потому что это было бессмысленно. Я бы поборолась с ним, но только после того, как выйду из клетки.

– Ты не сможешь победить в битве со мной, micina - котенок. Я дам тебе то, что тебе нужно, но только после того, как ты будешь хорошо себя вести. — Он прошелся пальцем по тыльной стороне моей руки, где она была обхвачена прутьями. – Ты сломаешься, Джианна. Te lo prometto - Я обещаю. Сопротивляться - пустая трата нашего времени.

– Выпусти меня отсюда.

Он поджал губы и покачал головой.

– Это не слишком вежливая просьба.

– Пожалуйста.

Оттолкнувшись от прутьев, он направился к двери. Я вздохнула с облегчением.

Наконец-то он позволил Сесилии отвести меня в ванную.

– Очень жаль, что ты не смогла сотрудничать, — сказал он через плечо.

– Возможно, еще несколько часов сделают тебя более сговорчивой.

– Что? Нет! Я сказала, пожалуйста, ради всего святого! — Я рванула решетку, паника закрутилась в моей груди. Он не мог уйти. Это было невыносимо. – Что ты хочешь от меня?

Он приостановился, держа руку на дверной ручке.