Безумный мафиози (ЛП) - Финелли Мила. Страница 29

– Пойдем в дом и позвоним Раваццани. В конце концов, я еще не выразил сочувствия.

– Ты уверен, что это разумно?

– Он будет ждать, что я позвоню. — В конце концов, это было то, что мы делали. Мы использовали любую возможность, чтобы замахнуться друг на друга. Если я не нанесу рану, он задумается, почему, и заподозрит мое участие.

– Это выглядит подозрительно, если я не позвоню.

Мы зашли в дом, и пока Вито набирал номер, я установил на своем телефоне звуки города. Он положил телефон на стол рядом со мной, когда тот зазвонил. Глубоко вдохнув, чтобы успокоиться, я стал ждать, пока testa di cazzo - придурок, ответственный за все мои неприятности, возьмет трубку.

– Pronto - Алло, — сказал знакомый глубокий голос, который я все еще слышал в своих кошмарах.

– Ciao - Привет, Раваццани. Come stai - Как дела?

– Д'Агостино. Прошло много времени. — На заднем плане послышалось движение, как будто он шел куда-то в укромное место.

– Надеюсь, я не застал тебя в неудачное время, — сказал я. – Я слышал, что в последнее время ты не так много работаешь. — Ходили слухи, что он в основном проводит время со своей женой и детьми - то, что делал бы и я, если бы он не украл у меня жизнь.

– У меня всегда есть время для тебя. Как твой отпуск?

Отпуск.Bastardo - ублюдок.

– Я позвонил, чтобы выразить свои соболезнования.

Он молчал долгую секунду.

– По поводу?

– Твоя своячка.своячка Я слышал, она попала в ужасную аварию. Как жальжаль.

– Да, очень ужасно. И любопытно.

Я старался, чтобы мой голос был легким.

– Это так?

– Записи с камер на улице и в ресторане были удалены дистанционно. Потребуется талантливый компьютерный хакер, чтобы стереть эти камеры.

Да, это так - именно поэтому я нанял самых талантливых хакеров в Европе.

– Это странно. Значит, есть подозрения в нечестной игре?

– Мир, в котором мы живем, всегда подозрителен, не так ли?

– Sì, certo - Да, конечно. Именно поэтому я расследую поджог одного из моих объектов. Это в Поццуоли, недалеко от Неаполя.

Молчание с другого конца.

– Я не понимаю, — продолжал я, — потому что дом даже не был оформлен на мое имя. Кто бы ни пришел меня искать, он должен был быть очень разочарован, найдя его пустым. Даже разгневан.

Я почти слышал, как он скрежещет зубами, прежде чем он сказал:

– Может быть, они проделали большой путь и подумали, что меньшее, что ты можешь сделать, это быть там, чтобы поприветствовать их.

– Наверное, но неожиданные гости никогда не бывают желанными. Я планирую переговорить с тем, кто их пригласил. — Другими словами, Джулио Раваццани.

– Я понимаю. Я чувствую то же самое по отношению к тому, кто виновен в смерти моей свояченицы.

– Удивительно, что твое имя не защитило ее в твоей собственной стране, не так ли? Должно быть, это больно. Значит ли это, что ты опускаешься, Фаусто?

– Думаю, со временем мы увидим. Сейчас я должен повесить трубку. Я нужен своей жене и детям. Ты ведь помнишь, как это было? Должно быть, тебе тяжело так долго быть оторванным от семьи.

Я сжал кулаки и представил, как вырываю бьющееся сердце из его груди.

– А как поживает твоя la tua bella moglie - твоя красивая жена? Пожалуйста, передай ей привет.

Он повесил трубку.

Вздохнув, я закрыл глаза. Я так сильно его ненавидел.

– Он подозревает меня.

– Да, это ясно, — согласился Вито. – Но он все еще не знает о несчастном случае с Анжелой.

Это было облегчением.

– А значит, он не знает, что Лука и Никола в Англии. — У него теперь были маленькие дети, и они стали бы честной игрой - возможность, которой любой отец хотел бы избежать.

Вито потянулся, чтобы выключить звук на моем телефоне, когда я не сдвинулся с места.

– Я могу попытаться отложить тест ДНК, если хочешь.

– Да, все, что потребуется. Если офицер не хочет брать взятку, давай попросим Стефано или одного из других удалить все необходимые записи, чтобы замедлить процесс.

– Конечно. Ты поднимешься в офис?

Я проверил свои часы. Она была скованна в течение трех часов, голая и возбужденная. Достаточно ли она настрадалась?

Предвкушение захлестнуло меня, когда я подумал о ее набухшем клиторе, давящем на металлические украшения. Соски затвердели в прохладном воздухе. К тому времени, как я вернусь, моя micina - котенок будет в бешенстве, отчаянно требуя облегчения. Я не мог ждать.

Пора было пойти и поиграть с моей любимицей.

Джиа

Я проснулась в ловушке и дезориентированная.

Подушки и мягкие простыни. Точно, кровать Энцо. Он оставил меня здесь, и я снова заснула. Я попыталась пошевелиться, но не смогла. Что-то тяготило меня.

Тогда я полностью проснулась, прищурив глаза от яркого солнечного света, проникающего сквозь стекло. Вдали, насколько я могла видеть, не было ничего, кроме синего цвета.

Почему я не могла пошевелиться?

– Наслаждаешься сном?

Вот засранец! Я извернулась и оттолкнулась ногами, чертовски надеясь, что зацепила его за причиндалы.

– Отстань от меня!

Он усмехнулся.

– Жаль. Ты мне нравилась сонной и сладкой.

Я попыталась отпихнуть его подальше без помощи рук.

– Освободи меня, Энцо.

В мгновение ока он оказался сверху, все его твердые мышцы прижали меня так, что я не могла пошевелиться. О, Господи. Я чувствовала его везде, особенно его член, который упирался мне в живот. Борьба с ним только возбуждала нас обоих, и теперь я думала о сексе. Об этом большом члене и о том, что он будет чувствовать внутри меня.

И я ненавидела его за это.

Горячее дыхание обдало мою щеку, когда он прижался ко мне.

– Ах, тебе нравится трахаться и драться, когда ты просыпаешься, не так ли, troietta - потаскушка? — Его губы пробежались по моей челюсти, заставив меня вздрогнуть.

– Отстань от меня. — Мой голос был слабым, как будто мое тело не было полностью согласно с этим решением.

– Ты готова умолять об этом? — Он уперся бедрами в мою щель, и я чуть не застонала, когда мой пирсинг уперся в его ствол.

– Я никогда не буду ни о чем тебя умолять, мафиози.

Он мрачно усмехнулся, а затем удивил меня, перекатившись с меня.

– Не хочешь посетить туалет?

После нескольких часов, проведенных в наручниках на кровати, я бы подумала, что ответ очевиден. Но если он думал, что я буду умолять об этом снова, он ожидал другого. Сначала я обмочу его кровать.

– Да.

Ничего не говоря, он расстегнул ремешки на моем запястье.

Подозрительно глядя на него, я потерла запястья и попыталась вернуть чувство в онемевшие руки.

– В чем подвох?

– Никакого подвоха. Я доверяю тебе сходить в туалет, а потом вернуться в постель.

– А если я этого не сделаю?

– Тогда я буду преследовать тебя - и тебе не понравится, что случится, когда я тебя поймаю.

Мое сердце сильно билось в груди, возбуждение от того, что я ослушалась его, проникало в меня, заманивая меня, несмотря на риск. А это было очень рискованно. Моя жизнь была в руках этого человека. Ничто не мешало ему снова посадить меня в клетку. Черт, он мог бросить меня в океан, зная мою слабость. Он может пытать меня. Он мог отрезать части тела и отправить их по почте моему отцу, если бы захотел.

И все же желание взбунтоваться не покидало меня.

– Я буду хорошей, — сказала я ласково. Слишком мило, но мне действительно нужно было в туалет и побыть с ним наедине.

Его брови опустились, как будто он мне не доверял.

– И не доставляй себе удовольствия там, потому что я узнаю и накажу тебя.

– Серьезно, как тебя до сих пор не убила женщина? Ты самый худший.

– Vai avanti - иди, — сказал он и махнул рукой в сторону ванной.