Мой механический роман - Фолмут Фэролл Алексин. Страница 12

– Тебя интересует шлюховатая одежда? – спрашивает Люк, а потом добавляет: – Можешь передать адаптер?

В ответ я закатываю глаза, а затем, взяв в руки искомый предмет, говорю:

– Подключить его к выходному преобразователю?

– Чего?

– «Шлюха» – это очень оскорбительное слово.

– Да нет, что ты только что спросила?

– А-а. Я спросила, нужен ли тебе выходной преобразователь.

– Да, давай. И вообще-то, я сказал «шлюховатая», – категорично говорит он. – А это другое.

– Все равно звучит мерзко. – Я протягиваю руку к тому месту, где он перебирает лишние провода. – Кажется, тут нужен антенный адаптер.

– Да, он вон там, – указывает Люк подбородком примерное направление местонахождения адаптера, чего моя мать терпеть не может. Пока он соединяет проводку радиоприемника, я ищу среди инструментов крохотный переходник.

Мы с Люком не всегда ладим, но в последнее время его присутствие странным образом радует меня. Во-первых, так у мамы нет возможности кричать на меня за то, что я ругаюсь или забываю убрать за собой, ведь большую часть времени она занята тем, что уговаривает Люка перестать лениться и вернуться к учебе. Кроме того, он устраивает еще больший бардак, чем я.

Но есть еще одна, чуть более глубокая причина: я не всегда могу сопоставить то, как выглядит моя жизнь сейчас, с тем, как выглядела раньше. Иногда я просыпаюсь по утрам и пытаюсь вспомнить, существовал ли последний год моей жизни на самом деле, и это отвратительное ощущение. Или я ложусь спать, испытывая грусть безо всякой на то причины, и вот это уже точно тревожный звоночек. Я не люблю разговаривать об этом, потому что обычно люди либо не понимают, либо если понимают, то просто жалеют меня, отчего мне становится только хуже.

Так что хорошо, когда есть кто-то, кому не надо ничего объяснять, даже если этот кто-то продолжает таскать мои йогурты.

– Меня взяли в команду по робототехнике, – выпаливаю я.

Я еще не знаю, как отношусь к этому сама, а Люк почему-то выступает некой лакмусовой бумажкой. И, опять же, мне больше некому рассказать о случившемся.

– Что? – переспрашивает Люк.

– Роботы.

– Ты поосторожнее с роботами, – отвечает он, не поднимая глаз от своей машины, которая старше нас двоих, вместе взятых. – Я слышал, что в одной компании, занимающейся разработкой программного обеспечения, изобрели двух роботов, и они уже через пять минут начали общаться на своем каком-то секретном языке, так что проект пришлось срочно свернуть, пока они не сговорились и не захватили всю Землю.

– Да ну, там есть над чем поразмыслить, – замечаю я. С тех пор, как Люк ушел в академический отпуск, он определенно играет в свои видеоигры слишком много. – Но, кажется, мне не нужно будет наделять роботов разумом. Я буду делать только руки и все такое.

– То есть просто строить их?

– Ага.

Он вытирает лоб рукавом.

– Но тебе же это нравится, да? – спрашивает он, пожимая плечами. – Ты крутилась возле нас с папой в мастерской лет, кажется, с десяти.

– Наверное.

Вообще-то это действительно так, но что еще мне оставалось делать? Наша мать – медсестра, которая постоянно дежурит на сменах, и за день одиночества можно успеть наплести так много макраме, что растения, которым требуются кашпо, рано или поздно закончатся.

– Но я никогда ничего не строила сама.

– Разве ты не сказала «команда»?

Команда Тео Луны и его приспешников, судя по тому, что я сегодня наблюдала.

– Наверное. Но…

– Твои отмазки звучат как-то неубедительно. Гейб занимается гораздо более странными вещами, так что какая разница, – резюмирует Люк. Похоже, это его окончательное мнение по данному вопросу.

– И то правда, – вздыхаю я. – Ладно, я, пожалуй, пойду на эту вечеринку. Только не говори ничего маме.

– Она работает допоздна сегодня, – отзывается Люк и заводит машину, чтобы проверить новую акустику. Басы тут же становятся такими громкими, что я едва слышу, что он произносит дальше. Кажется, что-то вроде: – Если вернешься домой к десяти, то она вряд ли заметит, что ты вообще уходила.

– Но я хотела остаться у своей подруги Джейми! – перекрикиваю я песню Kid Cudi.

– Как скажешь, – отвечает Люк.

Полагаю, разговор окончен. Здесь слишком шумно, и кто-нибудь из соседей наверняка скоро спустится вниз, чтобы пожаловаться.

– Только будь осторожна, – кричит мне вслед брат. – Ну, или не будь. Без разницы.

– Супер! Отличный совет, Люк, спасибо! – кричу я в ответ, решив надеть на вечеринку свои джинсы с птицами.

Примерно год назад я захотела купить классные джинсы с двумя маленькими изящными воробушками, вышитыми спереди, но моя мать сказала, что они слишком дорогие.

– Любой может сделать такие джинсы, – заметила она тогда в своей привычной манере «не трать мое время на всякую чушь». Так как я посчитала, что ничуть не хуже «любого», то вечером упросила папу взять меня с собой в магазин для рукоделия.

В итоге, помимо нашивок с птицами, я накупила там множество других штучек. Папа научил меня пользоваться инструментом, чтобы крепить маленькие металлические кружочки – люверсы – к ткани. Я распорола старые джинсы по бокам, наклепала люверсы по обе стороны от швов, а затем перешнуровала их бархатной лентой. И теперь у меня есть пара чудесных джинсов с птицами и бархатной шнуровкой всего за пятнадцать долларов, что, скажу я вам, сильно дешевле стоимости их собратьев в магазине. К тому же мы с отцом отлично провели день, что случалось не так уж и часто.

Если вообще случалось.

– Боже мой, шикарные джинсы, – восклицает Джейми, когда я сажусь в ее машину.

– О, эти? Они у меня уже сто лет, – отмахиваюсь я.

Как самая настоящая лгунья. По правде говоря, эти джинсы – самая крутая вещь в моем гардеробе, поэтому, несмотря на то, что выбранной к ним футболке уже несколько лет, чувствую я себя просто прекрасно.

– Ты тоже выглядишь потрясающе.

– Спасибо, – улыбается она.

На Джейми черные джинсы и рубашка на пуговицах, которую она завязала спереди узлом, но особенно восхищает меня, как всегда, ее шарф, перехватывающий волосы. В нем виднеются крохотные пайетки – а я просто балдею от блестящих вещей.

– Удачный был сегодня день, а? – спрашивает меня Джейми, включая радио.

– Ну, классно, что теперь мы ходим на физику вместе.

Я со вздохом откидываю голову назад. По радио начинает играть что-то бодрое и запоминающееся. Мне нравится думать, что у меня эксцентричные вкусы в отношении большинства вещей в мире, но Тейлор Свифт мне тоже импонирует. В конце концов, я ведь обычный человек.

Джейми с улыбкой поправляет ожерелье, выжидая на светофоре, прежде чем повернуть. «Очень не хочу, чтобы меня остановили», – сказала она однажды мрачным голосом, с чем я, естественно, не стала спорить. Не зря же она хочет стать юристом.

– Мак классный, правда ведь? – беззаботно спрашивает она.

– О, эм… Наверное, – говорю я, потому что на самом деле мистер Макинтош совсем не показался мне классным. На мой взгляд, он выглядел отчаявшимся. И вообще, какой взрослый захочет, чтобы его называли Мак? – Мисс Восс тоже была неплохой. Мне она нравилась.

– Ну, еще бы, ты же явно была ее фавориткой, – отвечает Джейми. – Вроде ее любимого проекта.

Я корчу гримасу.

– Может, она просто хотела избавиться от меня.

– Ой, заткнись.

Джейми начинает подпевать песне, слишком взволнованная вечеринкой, чтобы копаться в моих проблемах с самооценкой. После припева она поворачивается ко мне с широкой ухмылкой.

– Боже, мы и правда едем к Тео Луне! – не то кричит, не то поет она, и поддаться ее энтузиазму, когда она сидит прямо здесь, рядом со мной, являя собой воплощение абсолютного подросткового счастья, очень легко.

– Он прислал код, чтобы попасть на территорию, – самодовольно сообщает Джейми, тыча мне в лицо своим телефоном.

К тому времени, как мы добираемся по извилистой дороге через каньон до ворот Тео, я понимаю, зачем это было нужно, ведь его дом вырисовывается издали, словно чертов дворец. Я смотрю на дом папиными глазами разнорабочего и восхищаюсь ландшафтным дизайном и ультрасовременным оформлением территории, и даже с крутой (очень крутой!) подъездной аллеи мы можем различить фигуры, потягивающие что-то из красных стаканчиков на крыше, которая, судя по всему, является террасой.