Краткая история денег - Остальский Андрей Всеволодович. Страница 37

Но это не значит, что не существует примеров успешных исламских банков. Самый знаменитый – бангладешский «Грамин» (Grameen bank), основатель которого Мухаммед Юнус получил за внедрение этой бизнес-модели Нобелевскую премию.

Банк занимается микрофинансированием, причем бьет в самую больную точку – вытаскивает из бедности и рабской зависимости женщин. Начал банк тридцать лет назад с ссуды в размере 27 долларов, сейчас навыдавал таких мини-ссуд уже на 6,5 миллиарда! Тысячи женщин создали свои бизнесы и избавились от нищеты. Получили вместо рыбы ту самую удочку, о которой так любят говорить экономисты, имея в виду, что настоящая помощь голодным – это научить их самим добывать средства пропитания, а не рассчитывать постоянно на благотворительность!

Такая модель практикуется теперь более чем в 40 странах. И вот недавно «Грамин» пришел уже и в США.

А в этой стране, сколь ни странно, 28 миллионов человек не имеют банковских счетов и почти 45 миллионов – ограниченный доступ к банковским услугам. Им не видать никаких кредитов – никогда, а ведь они вместе зарабатывают больше 500 миллиардов долларов в год!

В Америке банк будет выдавать ссуды на создание парикмахерских, салонов маникюра, пошивочных ателье и так далее. Сначала можете получить 1500 долларов, потом, если дело пойдет, размер ссуды может быть увеличен до 6000 долларов. Причем если вы думаете, что «Грамин» занимается благотворительностью, то вы ошибаетесь. Нет, он, без сомнения, творит благо – но под 16 процентов годовых! Проценты, правда, идут не на формирование сверхприбыли, а на «страхование» рисков – ведь, естественно, их уровень в этой модели очень велик. Но в результате модель работает – и еще как!

Но вывод напрашивается такой – без процентов в банковском деле не обойтись. И из-за инфляции, и из-за рисков.

Так что следующую притчу о Ходже Насреддине можно рассматривать и как насмешку над лицемерием в денежных делах.

Шел однажды Ходжа по рынку, и вдруг набросился на него какой-то торговец, стал требовать вернуть долг – 75 пиастров. «Разве ты не знаешь, – удивился Ходжа, – что завтра я собираюсь отдать тебе 35 пиастров, а в следующем месяце – еще 35? Но в таком случае сегодня я должен тебе только 5 пиастров. И тебе не стыдно набрасываться на меня на глазах у всех из-за такого пустякового долга?»

Торговец растерялся и скрылся с места событий.

Когда вы встречаете в прессе выражение «реструктуризация долга», то вспоминайте эту историю – как Ходжа свой долг реструктурировал, только без всяких переговоров, явочным порядком. И без всяких дополнительных процентов.

Но я лично предполагаю следующее развитие событий. Погоревав, пошел торговец к своему более решительному и физически крепкому коллеге и продал ему долг Ходжи – со скидкой, конечно, с дисконтом. За 60 пиастров вместо 75.

То есть так вот и происходила ранняя, пока еще не очень формальная, торговля долгом. Сегодня же долг – и государственный, и частный – стал одним из основных финансовых товаров мира. Но принцип остается тем же, что и истории Ходжи. Кто-то продает третьей стороне чей-то долг со скидкой, решившись на синицу в руке – на то, чтобы хоть что-то получить. Кто-то же рассчитывает на журавля в небе.

Долг Ходжи можно было бы сегодня назвать «дисконтной облигацией» или «облигацией с нулевым купоном». Такая их разновидность, кстати, не противоречит принципам исламских финансов и широко распространена и на Западе, к ней относятся некоторые виды государственных казначейских бумаг. И чтобы успешно пользоваться ими, не обязательно уже обладать большой физической силой или крутым нравом, достаточно трезвого расчета. Ну и понимания, хотя бы элементарного, того, как эти механизмы работают.

Эх, акция, облигация, куда вы катитесь…

Я решился писать эту книгу, когда один близкий мне человек, очень начитанный и в принципе хорошо образованный, вдруг попросил меня объяснить, чем облигация отличается от акции. Ну, подумал я, если такие люди не знают таких вещей, то есть о чем говорить и для кого писать.

Компании и корпорации не могли бы развиваться без кредита, без одолженных денег. Одолжить их можно у банков – естественных посредников между капиталом и производством. Но есть два главных способа избежать этого небескорыстного посредничества, напрямую привлечь сбережения инвесторов. Первый – это продать свои акции на бирже, второй – продать на рынке свои облигации.

Продавая акции, вы отдаете за деньги часть своей компании, часть своего бизнеса. Купивший, хотите вы этого или нет, становится вашим партнером, как говорят в Англии, «заваливается в вашу кровать». Будет ли он хорошим партнером, совершенно неизвестно. Преимущество добычи капитала путем продажи акций – новый партнер, если он в своем уме, заинтересован в том, чтобы ваш бизнес процветал. Вместе с вами он будет получать регулярную прибыль от бизнеса – эти выплаты называются дивидендами. В тяжелую годину держателя акций иногда можно уговорить обойтись без этих выплат или удовлетвориться дивидендами уменьшенными, если он поверит, что от этого зависит будущее процветание или вообще выживание компании. Может, он даже согласится и на дополнительную эмиссию акций, которая грозит размыть, уменьшить его долю в бизнесе. Но что делать, если нет другого выхода. В любом случае для таких решений нужно получить большинство голосов на общем собрании акционеров.

Облигация же – это корпоративный (или даже государственный) «вексель», долговое обязательство. Продав облигацию, вы берете на себя обязательство вернуть основную сумму к определенному сроку. Кроме того, при покупке чаще всего назначается и процент, который вы по этому долгу будете весь этот срок выплачивать. (По традиции для его обозначения используется французское слово «купон». Когда-то к облигации физически прикреплялись отрывные купоны, которые надо было реально отстригать и сдавать в обмен на каждую выплату. Отсюда и идиома – стричь купоны.)

И тем и другим – и акциями и облигациями – активно торгуют, и их рынок измеряется триллионами долларов. Правда, для того чтобы получить право выйти на инвестора, на Западе надо пройти достаточно сложные процедуры. Нужно обеспечить прозрачность бизнеса, чтобы все было наглядно видно насквозь – и каков оборот, и каковы денежные потоки, и доходность, и накладные расходы, и отчисления, и так далее, и тому подобное. И вот специалисты проведут технический и фундаментальный анализ вашей компании, и это скажется на курсе ваших акций (в конечном итоге его определяет спрос и предложение на бирже).

Что же касается облигаций, то соответствующие агентства оценят, насколько надежен и перспективен ваш бизнес, и присвоят ему соответствующий долговой рейтинг. Который, в свою очередь, определит ваш «купон», то есть процент, который вы должны будете платить. Чем неопределеннее, чем рискованней ваши дела, тем выше вам надо устанавливать процент, если хотите свои облигации успешно продать и тем самым собрать необходимую вам сумму. При низком рейтинге ваши облигации могут оказаться в категории так называемых «бросовых» или высокорискованных облигаций, но именно на них можно особенно хорошо заработать. Недаром еще одно и, кстати, более официальное название таких облигаций – «высокодоходные»!

Выпущенные из рук компаний, и акции и облигации становятся товаром, ими активно торгуют на вторичном рынке. Что касается акций, то это более или менее понятно, но в чем смысл торговли облигациями? Заплатил свои деньги, назначили тебе твой процент, так сиди себе и стриги купоны! В чем тут смысл купли и продажи?

Работает этот механизм вот как. Допустим, у вас есть 100 тысяч долларов. В банке за срочный вклад вам дадут, например, 5 процентов в год. Но вы предпочли купить облигацию, не бросовую, конечно, не мусор какой-то, а хорошей всемирно известной корпорации с таким же купоном – те же 5 процентов. Сроком на 10 лет. Но представьте себе, что Центробанк взял и дернул за волшебную веревочку, повысил учетную ставку. И вот уже коммерческие банки предлагают по срочному вкладу не 5, а 6 процентов в год. Если вы теперь продадите свою облигацию и положите те же 100 тысяч в банк, то будете получать не 5, а 6 тысяч долларов в год доходу. А тысяча на дороге не валяется! Но за сколько можно ее продать? За 100 тысяч никто ее теперь не купит – дураков нема! Может, возьмут за 90? Ведь если их положить под 6 процентов, то все равно получается, есть смысл – 5400 долларов в год явно лучше, чем просто 5000! И за 90 тысяч, может быть, кто-то и купит, или за 85, все зависит от господствующих представлений о качестве компании, о которой идет речь, и ожиданиях будущих движений Центробанка. Профессионалы, кроме того, применяют хитрые математические формулы, с помощью которых пытаются высчитать риски и зависимость ценности облигации от процентной банковской ставки и срока погашения.