Манулов, прекрати! Том 4 - Ангел Илья. Страница 5

– Только сразу не горячись, – поднял предупреждающе он руку. Сам Шмелев выглядел уставшим и немного дерганным, что точно не могло говорить о благоприятном исходе допроса, длившегося почти четыре часа. – Кондор сразу же пошел на сделку. Учитывая влияние его рода, это был самый верный способ выйти сухим из воды. Причастность к покушению доказана не была, а в обмен на предоставленные им сведения, он потребовал, чтобы его имя в принципе больше не фигурировало в списке подозреваемых.

– То есть, его просто отпустили? – решил все же уточнить я, сжимая кулаки.

– Не совсем. Сейчас они вместе с Тигровым и прибывшим по его просьбе Медведевым, начальником имперской службы безопасности, выдвинулись в столицу, где предстанут перед императором. Там как раз будет решаться вопрос о подобного рода сделке, – прикрыл глаза Шмелев, после чего сел на край стола, сложив руки на груди. – Он обещал рассказать все, что ему известно о Сапсанове, плюс некоторые тоже вполне интересные сведения, относительно влиятельных домов империи. И да, учитывая, что он один из немногих портальщиков, который может не только пробиваться на изнанку вплоть до десятого уровня, так и еще стабилизировать сделанные им проколы, его отпустят.

– Как обычно, все угрозы сильных мира сего всего лишь слова, а все решает деньги и место в обществе, – подытожил я. – Но это не вся плохая информация, ведь так? Я и сам прекрасно знал, что обвинить этот род будет проблематично.

– Ольгу ждет судьба ее матери. Ее лишат магического дара и запрут на исправительном уровне одной из изнанок. С ее памятью очень хорошо поработали, поэтому узнать хоть что-то о том, кто ее надоумил на подобное и откуда она взяла этот артефакт не удалось. Но все может поменяться. Она принадлежит роду Сапсановых, и многое будет зависеть от главы ее рода. Евгения, как исполнителя, ждет пожизненное заключение на пятом уровне. Я был не прав, когда говорил, что он может находиться под подчинением или у него могут быть какие-то ложные воспоминания. Он просто малолетний идиот, решивший помочь сестре, которая и к его роду-то формально не относится, – вздохнул он, покачав головой. – А вот сам глава рода признан невиновным, после допроса специалистом имперской службы, нашими сенсорами и самим Тигровым. Сейчас он ждет официального решения по своим внукам, а завтра его направят в Москву, где будет решаться вопрос о понижении статуса его рода и, возможно, принятия еще каких-либо мер. Все будет вновь зависеть от императора.

– Его всего лишь понизят до барона? Серьезно? – я не понимал, Шмелев сейчас надо мной смеется или я чего-то не понимаю. – То есть, трое членов его семьи будут гнить в тюрьме на изнанке, обвиняемые в покушении на меня, мою жену и ее семью, а все при этом делать вид, что он ни о чем не подозревал?

– Он дальний родственник князя Мышкина, правой руки императора, о чем он постоянно всем напоминает, несмотря на то, что завязал на себе слишком много ресурсов империи, владея одним из самых больших графств Сибири. У него слишком много влияния, чтобы можно было легко его вывести из игры без железных доказательств. Если бы ты его поймал с артефактом в руках, то ему было бы не отвертеться, а так… – Он глубоко вздохнул и развел руки в стороны. – Я уверен, что Тигров это просто так не оставит, он не тот человек, который разбрасывается словами. Все эти решения просто временная мера и то, потому что сейчас в поместье находятся главы двадцати пяти родов, и нужно было принимать решение быстро, не навредив ни тебе, ни себе.

– Я могу поговорить с графом? – после несколько минут тишины, спросил я, обдумывая случившееся. Я не мог его просто так отпустить и надеяться на кого-то со стороны, хоть на Тигрова, хоть на Кречета.

– Мы догадывались, что ты об этом попросишь, поэтому Ужинцев пока оставлен в поместье. Но только в моем присутствии и в присутствии агента имперской службы. Ни мне, ни особенно тебе неприятности не нужны, ты же это понимаешь? – не мигая, посмотрел он мне в глаза. – Если с графом что-то случится на территории Сапсановых, то первым подозреваемым станешь ты, как наиболее заинтересованная в мести сторона.

– Разумеется, – я пожал плечами. Нельзя, чтобы с ним что-то случилось на нашей территории, я тебя услышал, дядя.

– Пошли, – он снял наложенные на комнату заклинания и вышел в коридор, идя в направлении подвала, не оглядываясь.

Внизу поместья ничего не поменялось. Тот же холод, серые стены и железные двери. Только вот охраны, с предыдущего моего визита сюда, было гораздо больше, и по навыкам несравнимо выше. Отворив дальнюю дверь, внутрь первым зашел Шмелев, в сопровождении мужчины, стоявшего в дверях. Дверь закрылась, как только я зашел в комнату, которая оказалась на удивление довольно просторной. Только из мебели, как и в прошлый раз, был лишь стол и несколько стульев. Сидевший по одну сторону от стола мужчина выглядел расслаблено, прикрыв глаза. Я подошел к столу, отметив, что Шмелев с агентом имперской службы остались возле двери.

– У тебя пять минут, – произнес дядя, от чего Ужинцев резко открыл глаза и встрепенулся, хотя я прекрасно видел, как сердце участило свой ритм в тот момент, как мы только зашли. Наигранная расслабленность словно показывала, что ему нечего скрывать и доказывала его невиновность. Старый фокус, сам частенько подобным пользовался.

– Что вам тут нужно, барон? – усмехнулся граф, окидывая меня пренебрежительным взглядом.

– Где Глеб Сапсанов? – прямо спросил я, решая не ходить вокруг до около, теряя отведенное мне время на болтовню. Не за этим я сюда пришел.

– Понятия не имею. Кажется, где-то за границей, – развел он руки в сторону. – Я уже ответил на все вопросы, даже о том, какого цвета у меня трусы, в присутствии хорошего обученных людей и сенсоров, которых невозможно обмануть. Ты-то что можешь мне сделать? – закатил он глаза, сложив на груди руки.

– Ой, да брось, – протянул я. – Сенсоров за нос водить особо ума не требуется. Врать-то ты в их присутствии, конечно, не можешь, но вот недоговаривать – запросто. Так где он? Неужели тебе, с твоим влиянием, которым кичишься, еще не надоело терять родных во благо его желаний? Сначала ты направил по мою душу прирученных скорпинид и потерял такой ценный боевой ресурс. Потом свою дочь, теперь внуков. Неужели ты, граф, такая бесчувственная сволочь, которая во благо своего положения и денег даже родственников не считает? – покачал я головой. Он не сводил с меня взгляда, буквально прожигая меня им. Сердце начало ускорять ритм, а кровь в его теле потекла быстрее. Вот она точка, на которую нужно давить. Как бы он не старался выглядеть невозмутимо, он переживает за то, что случилось с членами его рода. – Кем ты еще готов пожертвовать, чтобы избавиться от меня и Сапсановых?

– Я ко всему этому никакого отношения не имею, – покосился он в сторону агентов, после чего перевел взгляд на меня.

– Да конечно имеешь. Только прежде, чем тебя отсюда увезут, я хотел посмотреть в твои глаза и честно предупредить, что всех, кого ты пошлешь по мою душу, я буду истреблять, как бешеных зверей, не отдавая никого в лапы имперского правосудия. В конечном итоге, ты останешься один, влачить жалкое существование на горе золота и крови своих близких.

Граф резко вскочил со своего места и, вскинув руку, накрыл нас толстым багряно-красным щитом, через который не было видно ничего, что творилось снаружи.

– Я такие угрозы не оставляю без ответа, щенок, – процедил Ужинцев, не сводя с меня налившихся кровью глаз. – Ты еще не дорос до того, чтобы открывать свой рот в присутствии графа.

Меня окутал красный туман, который стремился проникнуть внутрь моего тела, но я был готов к этому. Все, что мне было нужно, это его спровоцировать, чтобы он первым ринулся в атаку. Магия жизни зеленым потоком хлынула из рук, образуя своеобразный щит, через который не мог проникнуть уплотнившийся, разъедающий мою кожу дым. Когда изумрудного цвета кокон был полностью сформирован, я разбил его, развеивая тем самым заклинание старого графа.