Звездный торговец - Андерсон Пол Уильям. Страница 25

Некоторое время мы разглядывали друг друга.

— Ты не очень изменился, — солгал он. — Такой же хилый и неприятный, как и раньше. Метан в атмосфере вполне удовлетворяет тебя?

— Там, где я был последнее время, — аммиак, — поправил я его. — Длительные переходы без ночевок, случайные пули и бесконечная торговля по мелочам. Ты выглядишь отвратительно — лоснящийся и самодовольный. Как Сигрид?

Как и большинство мужчин, Гарри в конце концов начал семейную жизнь, которая у него сложилась вполне удачно. Он построил дом на скалах над Хардангер-Фиордом и растил там мастифов и сыновей. Что касается меня, то… но это не относится к делу.

— Хорошо. Она шлет тебе нежнейший привет, и с ним коробку домашнего печенья. В следующий раз ты должен добиться длительного отпуска и навестить нас.

— А парни?

— Тоже ничего, — легкий норвежский акцент немного резал ухо. — У Пера были неприятности, но все кончилось благополучно. Он тоже здесь сегодня.

— Что ж, очень хорошо. — Когда я его последний раз видел и спрашивал о старшем сыне, тот был учеником на борту одного из кораблей Ван Рийна, где-то близ созвездия Геркулеса. Но с тех пор прошло много лет. А если вам посчастливилось остаться в живых, то вы сможете довольно быстро сделать карьеру в Лиге. — Думаю, у него уже звание мастера.

— Да, совсем недавно. Плюс искусственное бедро и интересные рассказы. Идем же, присоединимся к ним.

«Гм, — подумал я, — значит, старый Ник вновь экономит на домашних харчах: у него достаточно собственных анекдотов, и незачем собирать чужие, если они не нужны ему для какой-то цели. Его добрые дела в конечном итоге обязательно приносят ему выгоду».

Мы прошли через фойе и несколько комнат длиной в световой год и оказались в дальнем конце гостиной. Здесь, у экрана, занимавшего всю стену, сидели трое мужчин. Экран был прозрачным, и на нем были видны небо и город. Только один из сидящих встал. Он сидел немного в стороне, в его фигуре чувствовалась напряженность отдыхающего тигра. Он был мне незнаком, смуглый, худощавый, на поясе бластер, немало, видимо, послуживший его владельцу.

Николас Ван Рийн глубже погрузился в кресло, поднял пивную кружку и проревел:

— Ха! Добро пожаловать, капитан. Выпейте с нами немного перед обедом, — после этого он потянул себя за бородку и пробормотал: — Габриэль так много говорил сегодня, что я устал, пробираясь через его английский. Думаю, я заслужил маленькую выпивку.

Я поклонился ему, отдавая должное торговому королю, повернулся и протянул руку Перу Стенвику.

— Прошу прощения за то, что не встаю, — сказал он. Лицо его было бледным и изможденным: здоровье еще вернется к нему, но молодость уже никогда. — Меня слегка покалечили.

— Я слышал. Не волнуйся, все наладится. Мне страшно подумать, сколько раз мне заменяли что-нибудь в организме, но пока важнейшие части еще целы.

— О, да, я уже почти здоров. Спасибо Мануэлю. Да, Мануэль Филипп Гомес из Нью-Мехико. Мой помощник.

Я представился, соблюдая все формальности, столь важные для этих бедных, но высокомерных колонистов из дальней окраины Галактики в области Арктура. Он ответил мне столь же вежливо и тут же повернулся, чтобы удостовериться, что повязка на ноге Пера цела. Он не садился и не брал свой стакан кларета, пока мы с Гарри не уселись. Слуга — живой мужчина, а не робот, в этом Ван Рийн был расточителен — принес наши заказы: аквавит для Гарри и мартини для меня. Пер вертел в руках стакан с вермутом.

— Долго ли будешь дома? — спросил я Гарри после обмена любезностями.

— Сколько понадобится, — быстро ответил он.

— Не очень, я думаю, — с неменьшей быстротой добавил Ван Рийн. — Ни одного мгновения больше, чем потребует природа. Он молод и силен, поэтому нечего бездельничать.

— Прошу прощения, сеньор, — сказал Мануэль мягко и равнодушно, но в то же время в его голосе был слышен звон сталкивающихся звезд. — Я не хотел бы противоречить своим начальникам… Но это мой долг — знать, в каком состоянии мой капитан, а доктора глупы. Я надеюсь, сеньор не откажет ему в небольших каникулах накануне рождества.

Ван Рийн поднял руки.

— Все считают меня апокалипсическим зверем, — простонал он, — а я всего лишь одинокий старик в море горестей, пытающийся удержаться на поверхности. Я нашел многообещающего парня, я наблюдал за ним с тех пор, как он ходил в мокрых штанах, так как знаю его семью. Я дал ему блестящее образование, надеясь, что потом он поможет мне, а теперь он хочет запереться в своем домашнем ящике, а тем временем несколько моих новых планет станут добычей волков.

— Да поможет бог этим волкам, — улыбнулся Пер. — Не беспокойтесь, сэр. Я буду готов, как только вы потребуете.

— Эй, эй, я ничего не требую. Я слишком стар и толст. Вам кажется, что сейчас у вас неприятности, но подождите, когда состаритесь и станете бедным старым хрипуном вроде меня. Тогда вам не будут доступны никакие удовольствия. Абдал! Абдал, ты, существо с ногами из студня, неси выпивку! Ты хочешь, чтобы мы высохли от жажды? Как это только мой стакан опустел?!

— Неужели ты хотел бы вновь увидеть Каин? — спросил Гарри, взглянув на Ван Рийна.

— Конечно! — Ответил Пер. — Он ждет настоящего человека. Целый мир, отец! Разве ты не помнишь?

Гарри взглянул на экран и кивнул. Я поторопился нарушить молчание.

— Где ты был на этой планете, Пер?

— Везде, — сказал Пер. — Эта планета совсем не исследована. Даже сотая часть ее территории не нанесена на карту.

— Как? Даже с орбиты?

Выражение лица Мануэля сказало мне, что он думает о картах с орбиты.

— Но сначала нас больше всего привлекали меха и травы, — продолжал Пер. Не говоря ни слова, Мануэль извлек из кармана маленькую коробочку, открыл ее и протянул мне. В ней лежало несколько синевато-зеленых листьев. Я попробовал. Удивительный вкус был у этого растения, непередаваемый вкус. Он будил во мне глубочайшие воспоминания, затрагивая самые отдаленные участки мозга.

— Химический состав мы не сумели установить, поэтому не синтезировали, — сказал Ван Рийн, закуривая сигару. — Ба! Мои химики ничего не делают целыми днями, только забавляются в лаборатории с алкоголем. А что касается шкур, то Лупеску из компании «Пелтри» согласен покупать их у меня. Этот тип с этикой параноидальной ласки повсюду разослал своих шпионов и за последний месяц истратил пятнадцать тысяч на то, чтобы узнать, где эта планета.

— Откуда вы знаете, сколько он истратил? — спросил Гарри.

Ван Рийн постарался принять самодовольный и в то же время чуть скромный вид.

Пер с беспокойством проговорил:

— Я никогда не упоминал координаты. Это в созвездии Пегаса. Карликовая звезда типа G-9, светимость — половина солнечной. Восемь планет, одна из них с условиями, подобными земным. Открыл ее Брандер. Он же решил, что планета интересная, и сел на ней, чтобы узнать больше. У него было немного времени, поэтому он только освоил язык туземцев той местности, где высадился, и провел некоторые исследования по биотехнике и планетологии. Но он же привез сведения о мехах и травах, поэтому меня направили туда организовать постоянный торговый пункт.

— Его первый рейс в качестве капитана, — вставил Гарри, хотя это было известно всем.

— Неприятности с туземцами? — спросил я.

— Неприятности — не то слово, — ответил Ван Рийн. — А то слово не предназначено для нежных ушей, — он нырнул в пивную кружку и быстро вынырнул, отфыркиваясь. — После всего, что я сделал для них, святые ввергают меня в такую разорительную историю.

— Но нам казалось, что все наладится, — сказал Пер.

— Ах, вам так казалось? — Ван Рийн ткнул в него волосатым пальцем. — Но мы хотим быть более уверенными, парень, иначе нам придется терять дорогостоящие корабли.

— А также настоящих людей, — прошептал Мануэль так тихо, что его с трудом можно было расслышать.

— Я читал доклады людей Брандера, — сказал Ван Рийн. — А также ваши. Мне кажется, я понял, в чем дело. Когда побываешь на стольких планетах, молодой капитан, всегда находишь аналоги для новых явлений. Однако я не уверен, я думаю иногда, что бог позволяет себе невинные шутки с нами, бедными смертными. Поэтому я не выскажу собственного заключения, пока не услышу от вас, как все это было. Доклады, даже по видеоэкрану, как-то нереальны. Слушая вас, я снова переживу все события, все схватки, все, что недоступно теперь бедному старику.