Предел обороны - Огай Игорь. Страница 17

– В чем суть? – терпеливо переспросил Павел.

– Секта дьяволопоклонников. – Если бы Федор глядел не на дорогу прямо перед собой, наверняка бы заметил, как Павел вздрогнул. – Обнаружена в прошлом месяце. Не очень многочисленная, но крайне фанатичная. Ребята верят в своего гуру, как евреи в Моисея, и сообща ждут конца света.

– Просто ждут? – уточнил Павел. – Приблизить не пытаются?

– В каком смысле? – Больше всего Сергеева поразила серьезность тона, которым был задан вопрос.

– Ритуальные действия? Жертвоприношения?

– Последнего нет. А что до действий, так у нас свобода вероисповедания.

– Тогда откуда взялось дело?

– Ты будешь смеяться. Началось с того, что главарь погорел в супермаркете – свечи воровал. И даже не воровал, а просто набрал сумку и попробовал выйти мимо кассы. А охрана его попробовала повязать. Двое потом очнулись в больнице, а гуру смылся. Хорошо хоть документы выронил во время драки.

Павел пожал плечами.

– Ну и что из того? Статья 213 – хулиганство. В крайнем случае мелкая кража. Почему сразу – секта?

– Ты меня совсем за практиканта держишь? Не стал я его сразу брать – как почуял что-то. Походил за ним недельку, пробил личность, квартиру… В общем, странная там картина. Работы нет, источник доходов не ясен, на какие бабки хата куплена, непонятно… А куплена, между прочим, недавно, уже после подорожания. Потом связи кое-какие стали вырисовываться – типа сподвижники. Некоторых я выяснил.

– Водителя троллейбуса среди них случайно не было? – перебил Павел.

– Это с какой стати? – Снова заподозрив издевку, Федор угрюмо покосился на земляка, но тот был сама серьезность. – В общем, сборища, свечи, пентаграммы – все дела. Только я стал состав подбивать – мошенничество в особо крупных, – как дело у меня отобрали. Лично Железных приперся в кабинет и выгреб из сейфа.

– А чего ж ты сегодня на объект сунулся?

– Так интересно, чем кончилось.

– Да уж. Чего не отнять, того не отнять. Фамилии, адреса какие-нибудь помнишь?

– Ну… кое-что… А тебе зачем?

Павел смерил опера взглядом.

– Федя, ты в самом деле такой тормоз или прикидываешься?

Тот глубоко вздохнул.

– Прикидываюсь. Все никак не привыкну к новым меркам… Это что, все не люди?

– Да нет, почти наверняка люди, – отозвался Павел. – Даже гуру твой мог быть человеком, но наверняка связанным с кем-то из ветвей. Я, пожалуй, поверил бы в его телекинез и даже в черную магию. Но создать прокол землянину точно не под силу.

Телекинез и магию Федор проглотил беспрекословно, тем более что он уже нащупал почву под ногами. Работа со свидетелями – что может быть привычнее для опера?

– Тогда вот здесь направо поверни.

– Зачем это?

– Один из них там живет. Пять минут отсюда.

Колебался Павел лишь мгновение. Он, конечно, обещал шефу сорок минут, но ведь пробки же.

Добротный дом советской застройки, первый подъезд, пятый этаж.

– Кажется, сюда. – Сергеев махнул рукой в сторону нужной двери. Подъем без лифта немного сбил дыхание.

– Ты что, не был здесь ни разу? – удивился Павел.

– Не успел. Да и зачем? Вызвал бы повесткой. Тимохин свидетель, а не бандит.

– Давай звони. Посмотрим, что он за свидетель.

Пистолет Павел трогать не стал. Вытащил сразу лучемет.

– Эй-эй, – озаботился Федор. – Ты с этой игрушкой не перестарайся там.

Павел криво усмехнулся:

– Скажи это атланту, которого сегодня тварь поломала.

Капитан ничего не ответил. Только качнул головой и, посторонившись от двери, нажал кнопку звонка. Пробормотал:

– Небось и дома-то никого…

Закончить он не успел. Дверь распахнулась, будто гостей ждали. Настежь, без лишних вопросов и заглядываний в глазок.

Существо, показавшееся на пороге, не обратило внимания ни на лучемет Павла, ни на «макаров» Федора. Божий одуванчик неопределенного возраста, в синей шерстяной кофте не первой свежести, стоптанных драных тапочках и с мощными очками на носу. Да и голос оказался под стать – резкий, визгливо-надтрестнутый, но абсолютно бесстрашный:

– Кто такие? К Леньчику, что ли?

Из дверей отчетливо пахнуло перегаром. Оба оперативных работника переглянулись.

– К нему, – согласился наконец Федор. – Дома жилец-то?

– Какой он тебе жилец? Хозяин он здесь. Да только… – Старуха вдруг снизила тон до доверительного: – Не жилец он давно. Опухоль в башке вон какая…

Она сунула ему под нос сухенький кулачок.

– Это, бабуся, нас не касается, – отмахнулся Федор, отводя за спину руку с пистолетом. – Дома он, твой Ленчик, или нет?

– Да кто его знает? Вчера вроде как заперся на ключ у себя, так и не открывался. А вообще-то я спала…

– Так мы посмотрим? – осведомился Павел, шагая через порог и огибая старуху.

– Вторая дверь справа, – любезно подсказала та. – Да не туда, дурень, там сортир!..

Павел остановился перед обшарпанной комнатной дверью, попробовал ручку, но та не поддалась. Федор тут же оказался рядом.

– Санкция, как я понял, нам не нужна, – проговорил он.

И приналег на створку плечом. Хилый замок не выдержал. Косяк раскололся пополам, и дверь распахнулась внутрь. Принимать боевую стойку оказалось незачем – комната была пуста.

– Так, – проговорил Павел, пряча оружие. – Ну-ка осмотрись, капитан. Ничего не напоминает?

Тот запихнул «макаров» под мышку. Буркнул:

– Напоминает. Бомжатник.

Комната действительно нуждалась в капитальной уборке. Хотя отремонтировать целиком ее было бы, наверное, легче. Заплеванный окурками линялый дощатый пол, пропыленная мебель – стол, пара стульев, шкаф, диван… Затянутое плотным серым налетом окно, какое-то тряпье по углам.

– Не туда смотришь, – укорил Павел. Приблизился к столу, погладил ровный полукруглый срез, где раньше был угол. – Остальное найдешь?

– Ага… – озадаченно крякнул Федор, осматриваясь уже по-новому. – Характерные выемки на подлокотнике дивана и в центре пола. Остатки шнура от лампы.

– Точно. – Павел ступил в выемку в полу. – Здесь он и стоял.

Обрезанные края предметов мебели вполне соответствовали воображаемой сфере объемного прокола.

– Посмотри тут, что к чему, – распорядился Павел и повернулся к старухе, жадно следящей за происходящим с порога комнаты. То-то будет ей о чем потереть с соседями! Обнаружив интерес к своей персоне, она сумела заговорить первой.

– Ну что, освободилась жилплощадь-то наконец?

– Жилплощадь? – Павел хмыкнул. – Это смотря для кого. Вы кто Ленчику будете, мамаша?

– А вот мамаша и буду. Только не ирода етого, а Светланы, жены его бывшей, земля ей пухом.

Старуха попыталась пустить слезу в голос, но не сумела.

– Понятно, – кивнул Павел. Система взаимоотношений жильцов квартиры мгновенно прояснилась. – Хозяин-то дрянь, видать, человек был?

Он почему-то ждал рьяного согласия, но старуха вдруг смутилась.

– Ну почему сразу дрянь?.. Не ангел, конечно, да только кто сейчас ангел? Пил, было дело, много. Аж до рака допился. Но опять же последний месяц в завязке вроде…

Павел понимающе покивал.

– Ну так понятно, если рак. Видать, о душе задумался. В церковь ходить не начал?

– Не-е-е, какая там церковь?! У него на эту тему в другую сторону шарики заклинило. Все твердил о конце света и о дьяволе, который над миром воцарится. Как вы, товарищ майор, думаете – врал негодник?

Павел крякнул, озадаченный сразу двумя вещами: неожиданно присвоенным званием и абсолютной серьезностью тона старухи.

– Я не майор, – проговорил он, выгадав секунду, чтобы собраться с мыслями.

– Ну, сержант, – легко согласился божий одуванчик. – Какая мне, старухе, разница.

– Никакой, – подтвердил Павел с каменным лицом. – Ты лучше вот что скажи, мамаша: дружков Ленчик не водил?

– Водил, водил. Таких же чокнутых. Бывало, соберутся впятером-семером, свечи расставят, песню какую-то свою заноют… А водку, между прочим, не пьют! И другим, сволочи, не наливают!..