Развод и прочие пакости (СИ) - Рябинина Татьяна. Страница 31

Хюгге, одним словом.

- Может, вместе поедем?

- В Геленджик?

- Да куда хочешь.

Эх, на «куда хочешь» мне не хватило бы возможностей. Да и Феликсу наверняка тоже.

- Подумаем, - ответила уклончиво. Сейчас обсуждать это не хотелось.

Хотелось вернуться обратно в постель. И не обязательно продолжать начатое, можно просто валяться, обниматься и болтать. Хотя и продолжить можно, почему нет?

С ним было очень хорошо. Я не хотела сравнивать, лучше или хуже. Очень хорошо и по-другому.

Поставив кружку на стол, Феликс медленно провел рукой по моей ноге, от колена и выше, забрался под футболку. И только я чуть подвинулась, расширяя плацдарм, в прихожей щелкнул замок.

Резко опустив ногу на пол, я вопросительно посмотрела на Феликса, но он и сам был в явном офигении. Встал и быстро вышел, прикрыв дверь. Впрочем, я все равно все слышала.

- Какого черта? – спросил он свирепо.

- Извини, Фил, - ответил низкий женский голос. – Сумка синяя у тебя осталась, а мне завтра в отпуск.

Замечательно! Я даже не знала, что меня зацепило сильнее: что у бывшей есть ключи от квартиры или то, что она назвала его Филом. Хотя наверняка его так звали все близкие и друзья.

- А позвонить что, религия не позволяет?

- Я звонила. И не один раз, можешь проверить. Ты не брал.

- И на этом основании ты решила, что можно впереться как к себе домой? Могла хотя бы в дверь позвонить.

- Ты не один?

- Нет, Лика, я просто теперь ношу женские туфли. Ключи!

Что-то брякнуло и звякнуло: видимо, бросила на тумбочку, а те упали на пол. Откатилась в сторону дверь шкафа-купе, потом закрылась.

- Забирай. Надеюсь, это все.

- Спасибо.

Дверь захлопнулась, загудел за стеной кухни лифт. Феликс остановился на пороге, глядя себе под ноги.

- Извини, Ира…

Я только плечами пожала. Что тут было говорить?

Нет, я ничего не придумала и ни на что не обиделась. На что? Что не забрал у бывшей ключи сразу? Так я тоже у Антона не забрала. Вот вообще забыла напрочь. Если бы не этот милый эпизод, и не вспомнила бы. Кстати, надо будет забрать.

Странно, что он показывал мне фотографию щенка, а пропущенные вызовы не заметил. Или соврала, что звонила? А может, она у него в черном списке, тогда ничего не высвечивается.

Не обиделась, но настроение было испорчено. Не настолько, чтобы одеться и уйти, но достаточно, чтобы не притворяться, будто ничего не случилось.

- Может, надеялась помириться? – я допила остывший кофе. – А тут такой облом, мои туфли.

- Не знаю, Ир, - Феликс сел рядом, положил руку мне на колено. – Я, конечно, ступил, что ключи не забрал. Не хотелось ради этого встречаться. Надо было замок поменять, но как-то закрутился.

Я подумала, что дамочка довольно бесцеремонная. Я бы вот так не пошла к мужчине, с которым рассталась, даже если бы мне что-то очень сильно понадобилась. Пробовала бы дозвониться, а если бы не смогла, то обошлась бы. Вспомнила, как Феликс говорил, что они слишком разные.

- Кто она вообще? – спросила, машинально мешая ложкой кофейную гущу.

- По профессии? Патологоанатом.

- Чего? – не поверила я. – Шутишь?

- Нет, серьезно. И, видимо, отсюда очень своеобразный взгляд на жизнь. Профдеформация. Я пытался к этому привыкнуть, но так и не смог.

- И твоя сестра с ней дружит?

- Еще со школы. В одной готской тусовке были.

- Готской? – я даже присвистнула. – Тогда понятно. Для меня это всегда было дико. Знаешь, мне как-то привили уважение к смерти. Ни романтизации, ни опошления ее одинаково не приемлю. Нет, понимаю, что кто-то должен этим заниматься, но для этого нужен определенный склад характера.

Почему-то вспомнилась «Пляска смерти», которую мы играли каких-то два дня назад. И о том, что идет война. Хотя об этом и так не забывала, конечно.

Зазвонил телефон Феликса. Посмотрев на экран, он скривился с досадой.

- Ну вот, началось. Ария. Наверняка Лика уже доложилась.

Поставив в мойку кружки и пустую тарелку, я ушла в гостиную. Толкнула мышку на столе и села в кресло, глядя на гнездо. Аист неподвижно стоял на одной ноге, под ним копошились белые с серыми пятнами птенцы. Прилетел второй, держа что-то в клюве, начал распихивать кусочки детям. А потом мама с папой так же, как вчера, стали разговаривать. Без звука, правда, его Феликс выключил. Но все равно это выглядело… умиротворяюще. Я невольно улыбнулась.

- Любуешься?

Феликс подошел, положил руки на плечи. Я встала, обняла его, поцеловала.

К черту! Все к черту!

Все потом. А сейчас только я и он. Мы вдвоем…

Часть 4. Глава 42

ФЕЛИКС

На аистов я натолкнулся еще в апреле. Случайно, когда искал на ютубе какую-то музыкальную запись. Тогда они высиживали яйца, сменяя друг друга. И смены эти сопровождались настоящими ритуалами – с хлопаньем крыльями и щелканьем клювами.

Казалось бы, ну что такого, ну аисты – подумаешь. Но первое время я буквально залипал в экран, наблюдая за ними. Ира правильно сказала, как аквариум. Завораживает. Потом привык немного, но не выключал, поглядывал время от времени. Было очень интересно наблюдать, как вылупились птенцы, как они росли.

То, как отреагировала на этот стрим Ира, было своего рода маркером. А вот Лика, когда увидела, только хмыкнула: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы водки не просило. И тут же добавила: а ты знаешь, Фил, что аисты слабых птенцов убивают?

Иногда мне казалось, что тесный контакт со смертью отравил ее душу, и она сама отравляла каждого, кто оказывался рядом. И только, пожалуй, сейчас, по контрасту, понял: нет, не показалось. Так и есть.

Я, конечно, здорово облажался, что сразу не забрал у нее ключи. Ее бесцеремонный визит словно набросил тень на это солнечное, такое яркое и безмятежное утро. Я видел, как сразу пригасла Ира. Так бы и надавал себе по мордасам.

Но вот удивительно, аисты нас из этой тени вытащили. Разорвали ее в клочья своими длинными красными клювами. Я думал об этом сейчас, когда Ира задремала носом в подушку. Спальню затопил солнечный свет, мы лежали в его лучах, как на пляже. Тонкий светлый пушок на ее руках отливал золотом, так и тянуло погладить.

Когда я поговорил с Арией и вернулся к Ире, она сидела перед компьютером и смотрела на аистов, которые обсуждали что-то свое, семейное. Подумал, что они попались мне на глаза не случайно. Наверно, нет вообще ничего случайного. Это был повод задуматься.

Когда Оля ушла, я сказал себе, что больше не женюсь. Если верить статистике разводов, шанс второй раз наступить на те же грабли был велик, а как больно терять, я уже знал. Обходился чем-то недолгим и несерьезным – тем, что заканчивалось без особых сожалений. Но, видимо, то, что в тебе заложено с детства, палкой не выбьешь. Я рос в дружной любящей семье, и эта модель прошилась в меня накрепко.

А еще я сильно скучал по Аньке. Когда она только родилась, я был молодым и глупым. Парил в эмпиреях. От того времени в память отложились вопли, пеленки и болезни. А сейчас жалел – слишком много важного прошло мимо меня. Потом тем более – когда остались только разговоры по скайпу, переписка и редкие встречи.

Я сколько угодно мог врать себе, что не хочу, но на самом деле хотел – семью, детей. Хотел любить, хотел, чтобы любили меня. Если бы сказал об этом Лике, она бы фыркнула в своей обычной манере: что, проснулся инстинкт гнездования? Впрочем, с ней я как раз семью представить и не мог. А вот с Ирой – мог. В теории, конечно. Мы были еще слишком мало знакомы. Но я чувствовал в ней что-то очень близкое, нужное.

Я смотрел на нее, спящую, и не мог насмотреться. В ложбинке груди выступила испарина, хотелось собрать ее губами, языком. Нет, пусть отдохнет, ночью почти не спали. Вместо этого облизывал ее взглядом, всю-всю, с ног до головы.

Такая красивая и такая… светлая. Тут тоже был резкий контраст с Ликой. И не хотел, но все же невольно сравнивал их. А еще никак не мог поверить, что все так круто переменилось. Каких-то два дня назад, когда играли на Дворцовой, почти не сомневался, что между нами ничего не будет. И вот вдруг она спит рядом со мной. Я могу дотронуться до нее, поцеловать, разбудить, и мы снова займемся любовью. Как ночью, как сегодня утром…