Финансовые проблемы. Книга 1 (СИ) - Вербицкий Павел Алексеевич. Страница 34

- Сын! – кажется, я разбудил папаню.

- Отец.

- Привет! – тон был уже выше.

- Привет.

- Еге-ге-ге! Как дела сынок?! – резко, словно ломая все серьезность, послышался веселый голос. - Давно не звонил!

- Эх, папа, папа… - проговорил я с неким разочарованием. – Дела у меня хорошо… Могло быть и лучше. Ты сейчас в какой стране?

- В Бразилии… Тут такие пляжи, такие отели, а омары… Ммм… - он довольно вскользь рассказывал о своих поездках, о моей новой маме. Ей было восемнадцать лет. Маркус собирался жениться на ней, потому что у них якобы большая любовь! Просто класс – я был старше мачехи. Забавно. Впрочем, я слушал так же вскользь.

Наконец он закончил и спросил про меня:

- Слышал, сынок, видел в новостях, у вас какие-то неприятности в городе… Надеюсь, с тобой все хорошо?

- Ну, как сказать…

- Ох, приятно было слышать. Рад, что все хорошо! Так, сын, у меня тут экскурсия начинается в какой-то древний храм… Нужно идти!

- Стой, я хотел спросить. Это важно. Скажи, а дом бабушки свободен? Никто из твоих приятелей его не занимает?

- Сын, издеваешься? Пустует конечно! За все время всего один раз кто-то занимал его. Да и то на пару дней. Кто вообще будет жить в той рухляди?

- Я, например, - с укором выдал я. – Хотел спросить насчет него…

- Да, живи, конечно, сынок. О чем вопрос вообще!? Делай, что считаешь нужным, только не грохни никого ненароком! Все пока-пока!

- Пока, отец.

Глава 18

Телефонный разговор снова вызвал разные вопросы и один из них: был у меня отец вообще? Биологически – Маркус, но остальное?.. Иногда возникал и другой вопрос. Намного веселее. А какой бы я был отец? Единственное время, когда мы были с моим папой вместе и то недолго, когда он работал курьером и всегда брал меня на работу. Помню, вместе мы смотрели с ним много фильмов, общались с самыми разными людьми. Да, было клево с папой! Но потом... Мама обвинила его в связях с преступниками, когда обнаружилось, что в результате его очередного заказа умерли люди. Я лично никогда не верил, что такое могло случиться. Отец говорил о своей непричастности, и я ему верил. В суде его потом полностью оправдали. Однако мама все равно ушла от него, уехала обратно в Россию. Такое ощущение складывалось, что она просто искала любой повод, чтобы бросить нашу семью.

Сначала мама изредка присылать мне письма. Впрочем, и они скоро закончились. С папой история не лучше получилась. Разошлись они с мамой, когда мне было уже восемнадцать. «Ну, сын, я тебе ничего не должен больше, вертись сам, как хочешь. Вот тебе на первое время денег. Покеда!..» Далее он продал почти все имущество в столице и уехал заграницу. Навсегда.

С тех самых пор я усвоил для себя одну важную истину: что бы ни случилось, сколько бы у тебя ни было друзей, родных - ты один в этом мире. Ты можешь пытаться быть кем угодно, но будешь всегда только собой!

Почти ни о чем не думая, я, наконец, без происшествий добрался до пригорода. Южная часть Эдембурга. Морально я готовился к чему-нибудь еще - да к чему угодно! К ядерному взрыву, землетрясению, удару метеорита, нашествию купюрных пришельцев. Честно, не удивился бы!

И вот передо мной район Сосновка. Дело шло уже к вечеру. Безоблачное небо с розовым ярким пламенем заката. Горизонт заполнялся видом одиноких домиком и иногда высоких коттеджей. Где-то тут было мое детство. Воспоминания, разлитые по улицам, вросшие в землю и проносившееся по ветру среди ветвей старых деревьев. Казалось, ничего не изменилось здесь. Финанс в сумке почти не двигался, наверное, заснул.

Уставшие глаза и мысли наполнились радостью, едва я увидел дом бабушки Дуси, нашей соседки. Он со временем изменился, его отремонтировали, перекрасили, поставили новый заборчик. Но яркие воспоминания, как мы с Барбарой наведывались туда и иногда просто ради азарта и смеха воровали яблоки и дразнили гусей, остались прежние. А вот и заброшенный домик дяди Вовы, военного. Очень серьезного, но доброго и общительного. Он всегда давал мне покататься на своем внедорожнике. Иногда мы выезжали за город на рыбалку, где он учил меня премудростям вождения. Было интересно послушать его забавные истории, где он в очередной раз спасал мир в Куликовской битве за французов против персов. Прирождённый сказочник! Может, именно из-за него я тоже начал фантазировать?..

И вот дом моей бабушки. Двухэтажный широкий, выделявшийся из царства всех остальных деревянных домиков этого уголка города. Отец почти его не переделывал, не ремонтировал. Желтая, старая, немного облезшая в разных местах краска; совсем низкий деревянный заборчик. Пологая крыша. Все прямо как у европейцев. И, помню, мы были первыми, кто устроили себе такую дачу. Да, может, кто-то скажет, что выглядит она не очень, но для меня это целая жизнь. Кусочек души, что остался здесь навсегда!

Пронзительный и до дрожи вызывающий старые воспоминания скрип калитки, ровно пятнадцать шагов до порога по каменной дорожке. Вокруг газонная низкая трава, которая никогда не росла выше четырех сантиметров. Особый сорт. Папа, вроде, говорил, что привез его из Австралии. Очень удобно на самом деле. Ключ под ковриком. Два поворота в замке. Механизм поддался сразу. И вот я дома.

Вынув проснувшегося, непоседливого Финанса, я дал ему первому войти в дом.

- Ура, хозяин! Новый дом, гав, гав… - весело пролаял и проговорил зверек, а затем побежал по холлу в коридор. Начал носиться, как угорелый по комнатам.

Я вошел следом, поражаясь, что его речь еще больше преобразилась. Он уже почти не гавкал, а просто отвечал мне напрямую, понимал видно все. Нужно будет с ним поговорить как с настоящим собеседником. Вдруг он сможет рассказать мне что-то стоящее про себя и свое происхождение.

Осматриваясь, я прошел в холл и бросил сумку на пустую тумбочку для обуви. Сразу отправился в подвал, освещая путь фонариком. Прямо за дверью нашел генератор и дернул нужный рубильник.

- Да будет свет! – взмахнул я рукой и нажал на переключатель в коридоре.

Финанс в холле вздрогнул от света, что мгновенно заполнил пространство и снова принялся изучать все вокруг. Я с улыбкой немного походил по дому. Кухня, гостиная, ванная, выход во дворик, лестница наверх - все приятно знакомое. Почти ничего не поменялось с детства. Бабушка никогда не была любительницей перемен. Белые стены, деревянный паркетный пол, резная деревянная мебель – очень дорогая и старая, но хорошо сохранившаяся. На все, на каждый предмет тут было свое воспоминание, которое проецировалось в голове, как в компьютерной игре, когда наведешь курсор на активную вещь. И пыль давно основала здесь свою империю. В гостиную я не стал заходить, чувствовал себя уставшим, и поднялся наверх по ровной лестнице в свою комнату. Финанс побежал со мной. Наверху было еще три комнаты.

Так и прошли первые мои минуты в доме девства. Я лежал на кровати. Застелил ее первым постельным комплектом, что отыскал в шкафу. Сумерки почти поглотили округу. Финанс устроился рядом со мной.

- Хозяин тебе хорошо, гав? – спросил он.

- Да, мне очень хорошо… - отвечал я спокойно, почти умиротворённо. – Мы с тобой дома.

- Гав, мне тут нравится… - ластился ко мне питомец.

В какой-то момент мне показалось, что вся эта история только и случилась, чтобы я мог вернуться домой и насытиться этими прекрасными воспоминания, как самым изысканным деликатесом. И знаете, я доволен этим! А еще, вряд ли бы мне было так приятно на душе и спокойно, если бы не белый комочек радости, который ворочался у меня в ногах и готовился ко сну.

- Хозяин, я люблю тебя, гав! – послышался во тьме комнаты нежный голосок.

Я задрожал от радости, чувствуя, как прошибают слезы. Засопел, начал шмыгать носом. Чувствовал себя, словно одиноким костерком в бесконечном пространстве. Но я пока находил в себе силы держаться, ощущать себя.

- Хозяин, все хорошо, гав? Ты переживаешь?