Королевская охота (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович. Страница 46

Вестником оказался вихрастый мальчишка в простой одёжке. Загребая босыми ногами песок, он подскочил к воротам и распахнул калитку.

— Донна Асунта изволит вас принять, судари! — звонко произнёс он, бесстрашно обхватывая пса за шею. Тот не сопротивлялся, но холка у него встопорщилась.

— А собака нас не сожрёт? — поинтересовался Рич. — Может, его на цепь посадить?

— Дарвиш никогда на цепи не сидел, — ответил паренёк. — Идите, он вас не тронет, пока я держу его.

— Сомнительно, — покачал головой дон Ардио, но Рич уже первым вошёл во двор, и не отрывая взгляда от раздувающего ноздри Дарвиша, остановился, закрывая нас своим телом. На случай, если всё же лохматый сторож вздумает прыгнуть. Дождавшись, когда я с Леоном оказались за его спиной, подмигнул мальчишке и заспешил за нами.

Нас ожидали. Пройдя по аркой, обвитой виноградной лозой, мы оказались перед широкой лестницей, ведущей на террасу первого этажа. На самом верху стояла стройная пожилая женщина в светло-лиловом платье с открытыми плечами. Её чёрные волосы, разбавленные серебристыми прядями, были собраны в аккуратную причёску. Чуть заострённый подбородок нисколько не портил мягких черт лица донны Асунты, а тёмно-зеленые глаза, в которых навечно поселилась грусть о тяжёлых потерях, не потеряли своего блеска. Хозяйка виллы излучала спокойствие и надменность, которая, я сразу заметил, была присуща многим фарисцам.

— Сеньоры… — она обвела нас взглядом, словно пыталась угадать, кто здесь высокородный. — Чем могу быть полезна? По какому поводу ко мне приехали люди из самой Скайдры? Не ближний путь, я понимаю.

— Донна Асунта, — я выступил вперёд и приподнял треуголку в знак приветствия. — Я — эрл Игнат Сирота-Толессо. У меня есть сведения о вашем сыне Ригольди, с которым мне довелось встретиться на архипелаге Керми в весьма необычных условиях…

— Мой сын умер, — глухо произнесла женщина. — Уже пятнадцать лет я скорблю о нём и зажигаю свечи поминовения в день его рождения. А с бандитами мне не о чём разговаривать. Покиньте мой дом.

— Э-аа, — я даже растерялся, не зная, как продолжать разговор. Значит, она прекрасно знала, что фрайман Эскобето подался в пираты. — Позвольте немного развеять ваши заблуждения, сеньора. Вот эти господа, которые стоят рядом, три года назад вместе со мной попали в плен к пиратам. Чтобы сохранить свою жизнь, нам пришлось сделать жестокий выбор: стать морскими разбойниками или кормом для акул. Может быть, чтобы остаться благородными в своих убеждениях, следовало умереть, не знаю. Мы же стали пиратами. Ригольди Эскобето, на чьём корабле нам пришлось служить, командовал флотилией на Инсильваде….

— Подождите, — взмахнула рукой донна Асунта. — Не понимаю истинной цели вашего приезда, но лучше продолжите свой рассказ в доме. Разжалобить меня не получится, учтите это.

Мы вместе с хозяйкой вошли внутрь виллы, миновали арочный коридор и вдруг оказались во внутреннем квадратном дворике с уютным небольшим фонтанчиком и зелёными деревцами, под которыми стояли мягкие диваны и кресла. Этакий уголок для приватных бесед. По дороге донна Асунта что-то сказала служанкам, и через несколько минут, когда мы расселись вокруг столика из красного мрамора, они принесли фрукты, лимонад и обычную воду в стеклянном кувшине.

— Вина не предлагаю, — сразу предупредила женщина, аккуратно разгладив платье на коленях. — В доме нет мужчин, а гостей я принимаю редко. Вас я не ждала. Угощайтесь и расскажите всё, что хотели.

Я обстоятельно, но упуская некоторые детали, которые могли потянуть за собой опасные вопросы, рассказал о знакомстве с Ригольди Эскобето, о том, как он доверил мне подготовку неопытных рекрутов, то бишь пленников, согласившихся вступить в Вольное Братство, как мы вместе с ним взяли власть в свои руки, уничтожив старых фрайманов, как расстались друзьями. Всё это время донна Асунта слушала меня очень внимательно, покручивая в руке изящный стакан, наполненный лимонной водой. По её лицу нельзя было догадаться, как она воспринимает сына через призму чужого взгляда. Оживилась хозяйка только после рассказа, как мы сбежали с Керми. Романтическая история спасения богатой наследницы рода Толессо растопила её сердце куда быстрее, чем упоминание о пропавшем Ригольди.

— То есть вы не истинный Толессо? — уточнила она, когда я замолчал и ополовинил стакан с лимонадом. Неразумно, конечно. Туда могли запросто сыпануть отравы, как и в вино, впрочем. Но пить хотелось страшно. Здесь было очень жарко, надо признать.

— Нет. Эрл Эррандо Толессо в знак благодарности за спасение внучки официально признал меня наследником, поэтому и фамилия такая странная, — я улыбнулся.

— Да, я сразу заметила, когда услышала знакомое имя, — кивнула донна Асунта. — И не могла понять, что вообще это значит. О трагедии Толессо я наслышана, но в только сейчас узнала истинную историю. Что ж, поздравляю вас, эрл, с женитьбой, желаю много наследников, и чтобы род Толессо не прервался никогда.

— Спасибо, сеньора Эскобето, — я приложил руку к сердцу. — Но, откровенно говоря, я здесь ради вашего сына. Печально, что вы считаете его мёртвым.

— Когда мой муж узнал о судьбе сына, он стал много пить. Дворянская честь для фарисца — не пустой звук. Пойти по пути бесчестия, кровопролития, грабежей и убийств для семьи Эскобето недопустимо.

— Я не буду оправдывать Ригольди, потому что не знаю, каким образом он стал пиратом. Возможно, пошёл по тому же пути, что и мы, сохранив себе жизнь клятвой верности Вольному Братству.

— Это не отменяет моего решения отказаться от сына, — жёстко ответила донна Асунта. — Ригольди служил на корвете «Аист» в звании лейтенанта и был вторым помощником капитана. Второй Флот дислоцировался в Сурже, поэтому очень часто приходилось совершать походы к архипелагу Керми. Дважды он сопровождал «золотые караваны», получил именной кортик за второй рейд. А потом мы узнали, что «Аист» пропал. Искали его долго, но так и не нашли. Через год муж поехал в Рувилию, чтобы через Адмиралтейство выяснить судьбу Ригольди. И там узнал, что часть офицеров и матросов с погибшего «Аиста» оказались в плену у пиратов. За них предлагался огромный выкуп. Даже список прислали, и среди них имя нашего сына.

Асунта замолчала, а мы не торопились задавать вопросы. Главное, удалось стронуть пласты льда на сердце женщины.

— Мы собрали деньги для выкупа, муж снова поехал в столицу, а там ему сказали, что Ригольди Эскобето предал короля и нарушил присягу, перейдя на сторону пиратов. Отныне он вне закона.

— Вы пытались выяснить, откуда Адмиралтейству стало известно о предательстве Ригольди? — я переглянулся с доном Ардио, но тот незаметно покачал головой, как будто хотел сказать, что командор мог сам принять решение, а не под давлением обстоятельств. — Порой слухи бывают неточными…

— К сожалению, слухи подтвердились, — с горечью произнесла женщина. — Лорд Торстаг утверждал, что видел Ригольди в числе фрайманов — кажется, это высшее командование пиратов?

— Да, сеньора. Ваш сын был командором флотилии, — подтвердил я. — Но откуда Торстаг знал его?

— Лорд служил на фрегате «Спящий лев», входящий в состав Второго Флота, и, видимо, знал Ригольди.

Я крепко задумался. Версия, которая неоднократно приходила в мою голову, начинала подтверждаться. Эскобето намеренно перешёл под пиратский флаг. Даже если он и попал в плен после боя, то случайная встреча с лордом Торстагом могла стать переломной в его жизни. Скорее всего, он был глазами и ушами Адмиралтейства, шпионом в стане врага. Вот почему мы так тесно сошлись друг с другом. Ригольди искал единомышленника, который бы помог ему вернуться на родину не как предатель, а как истинный герой. Одно только могло разрушить эту стройную версию: нападение на «золотой караван». Почему он не предупредил своих? Или командование Королевского флота решило пожертвовать парой галеонов ради того, чтобы начать полномасштабную зачистку Керми? Вроде как появился повод. А раньше? Что им мешало врезать по Вольной Республике всей мощью флота и армии?