Бек (ЛП) - Слоан Харпер. Страница 32

— По-моему, мама сказала, что приедет навестить тебя где-то в следующем месяце. Ты же знаешь, какая она; она хочет подождать, пока вы с Пей не сможете приехать к ней. — Он смеется над тем, что Джули говорит в ответ.

Я устраиваюсь у него на груди и наслаждаюсь ощущением, как его голос вибрирует у моего тела. Это так здорово — разделить с ним этот момент, даже если он всего лишь маленький. Делать то, что обычные пары считают само собой разумеющимся, для меня огромное достижение. Когда он вешает трубку и поворачивается ко мне, ловя мою улыбку, то отвечает мне такой же широкой улыбкой в ответ.

— Что за улыбка?

— Я просто наслаждаюсь моментом. — Моя улыбка исчезает, когда я понимаю, что пришло время поговорить с ним. — Как Джули? — Спрашиваю я, пытаясь выиграть немного времени, чтобы унять бабочек в животе.

Он фыркает и несколько раз качает головой. Очевидно, он знает меня достаточно хорошо, чтобы понимать мою тактику увиливания.

— Ты действительно хочешь знать или предпочитаешь, чтобы я посидел здесь и дал тебе немного успокоиться, прежде чем мы поговорим? — Он не злится, просто он честный.

— Ты действительно меня знаешь, не так ли? — Я тихо смеюсь. — Я действительно хочу знать, как она, но мне также нужна секунда, чтобы собраться с мыслями.

— Я понимаю. У нас впереди весь вечер. Джулс хорошо. Она жалуется на какие-то занятия, которые посещает. Продолжает твердить, что ей не следовало ждать, пока ей исполнится двадцать восемь, чтобы вернуться и получить степень. Но она разберется с этим. Она говорит, что мама хочет приехать, особенно когда узнала, что ты пострадала. Не волнуйся, я выиграл для нас немного времени. — Его улыбка становится шире, когда он говорит о своей семье. Ему так повезло, что он вырос в такой любящей семье. Даже без отца, в его жизни никогда не было недостатка в любви.

— Я бы с удовольствием увидела их снова. — Не думаю, что до этого момента я осознавала, насколько правдиво это утверждение. Хотя я встречалась лично только с Джули, я несколько раз разговаривала с другими женщинами из его жизни, когда он учил свою мать пользоваться FaceTime.

— Я бы тоже этого хотел. — Я прислоняюсь к нему, и мы оба сидим так несколько минут в уютной тишине. Он делает несколько больших глотков пива, а я провожу время, размышляя, как начать этот разговор.

— Я действительно не уверена, что есть действительно простой способ начать. Я полагаю, было бы проще пойти легким путем и просто отдать тебе мои дневники, которые доктор Максвелл заставляла меня вести. — Нервный смешок вырывается у меня, прежде чем я успеваю подавить его. — Ладно. Давай просто начнем с моего отца.

Он сидит рядом и дает мне возможность помолчать, в чем я так нуждаюсь, медленно поглаживая большим пальцем мое обнаженное плечо.

— В первый раз мой отец ударил меня, когда мне было пять лет, за то что я забыла застелить постель. Тогда же он впервые из многих раз сказал мне, что хотел бы, чтобы я никогда не появилась на свет. Жить с моими родителями было нелегко. Моя мать была такой же противной, как и он, за исключением того, что ее слова были излюбленным оружием. Я очень рано поняла, что мне лучше не высовываться и делать все, что они хотят. — Я украдкой бросаю на него взгляд и вижу, что он зол, но сдерживается, чтобы я могла продолжить.

— Я не буду врать и притворяться, что в моем детстве было много хорошего. У меня была няня, которая дарила мне столько любви, сколько могла, но, когда ее поймали на том, что она тайком приносила мне Барби, чтобы поиграть со мной, мои родители уволили ее. Я опущу все грязные подробности, но, что бы ты ни вообразил, это, вероятно, в точку.

Его рука на моем плече слегка сжимается, но, когда я поднимаю взгляд, он напряженно кивает, чтобы я продолжала.

— Я знаю, что мой отец — это семя, которое положило начало моему страху перед мужчинами и растущими отношениями. Не было ни одного человека, который был бы заинтересован именно во мне, а не в деньгах семьи. Это укрепило мою веру в то, что мужчины только и делают, что меняются после того, как получают желаемое. Доктор Максвелл говорит, что, поскольку у меня не было положительных отношений с мужчинами до двадцати лет и до моей дружбы с Грегом, вполне логично, что у меня есть глупая вера в то, что все мужчины изменятся. — Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть ему в глаза. Мне нужно увидеть его и убедиться, что он понимает следующую часть. — Пожалуйста, знай, что теперь я это понимаю. Я правда понимаю, что проецировала на тебя свои страхи, но они были настолько глубоко укоренены, что я не думаю, что смогла бы просто отключить их, и ты не представляешь, как я сожалею об этом.

Он грустно улыбается и берет мои руки в свои.

— Я знаю это, детка. Я никогда не сомневался, что ты боролась с чем-то неподвластным твоему контролю.

— Боже, я не заслуживаю твоего понимания.

— Прекрати. Не сомневайся в своей самооценке, только не со мной. — Его тон не оставляет места для возражений, и я киваю.

— Я учусь этому. Иногда мне кажется, что я потерялась, потому что понятия не имею, что я здесь делаю, но могу сказать, что ты не такой, как они. Просто у меня ушло на это время. Мне не следовало сравнивать тебя с ними.

— Ди, мы можем исходить только из того, что знаем, а ты никогда не видела ничего, что заставило бы тебя поверить, что я не такой, как эти засранцы.

Я сижу так еще несколько секунд, собираясь с силами для следующей части.

— Я когда-нибудь говорила тебе, что это я познакомила Брэндона и Иззи?

Его глаза расширяются, прежде чем он качает головой.

— Да, это была я. Я свела свою лучшую подругу с человеком, который чуть не отнял ее у меня. Мне всегда было интересно, что было бы, если бы я их не свела. До недавнего времени меня съедало чувство вины, но Иззи помогла мне осознать, что я не могла этого знать. Теперь я понимаю это, но легче от этого не становится.

— Я действительно думала, что он был одним из хороших парней. — Я слабо смеюсь. — Какой же я была дурой.

Он снова берет меня за руки и ждет продолжения.

— Мне потребовалось около года, чтобы понять, насколько я была неправа. Она начала отдаляться, и я видела ее все реже и реже. Но я не сдавалась; я продолжала звонить и пыталась увидеться с ней. Я думаю, что это была неделя моих постоянных звонков, прежде чем это случилось. Я знаю, что была занозой в заднице, но я просто хотела поговорить с Иззи.

Я не осознаю, что отключилась, пока его рука не сжимает мою почти до боли. Я поднимаю взгляд от того места, где смотрела на наши руки. Мне приходится закрыть глаза, когда я вижу боль в его глазах. Он знает, что сейчас все станет по-настоящему ужасно.

— Все в порядке, Ди. Я слушаю.

— Уверен, что хочешь знать остальное?

Он резко кивает, и я вздыхаю.

— До недавнего времени, с помощью доктора Максвелла, я не понимала, почему мне было так тяжело после того, как все это случилось с Брэндоном. Я знала, что отталкиваю тебя из страха, но даже сама не могла этого понять. Ты должен понять, что у меня никогда не было положительных отношений с мужчиной, поэтому, когда ты начал сближаться, я испугалась. Внешне ты настолько совершенен, что меня просто ужаснуло, что ты можешь измениться так же легко, как и все остальные. — Я останавливаюсь, когда он кряхтит, но он жестом велит мне продолжать. — Да. Так что, возможно, ты поймешь, почему его нападение послужило для меня толчком. Примерно через два года после их свадьбы он загнал меня в угол. Я избавлю тебя от кровавых подробностей, но как я выглядела несколько недель назад? Это похоже на то, как он избил меня, только зашел гораздо дальше.

Он вскакивает с дивана, опрокидывая свое пиво на пол. Я не отрываю взгляда от пенящейся жидкости, льющейся из перевернутой бутылки. Я знала, что он посмотрит на меня по-другому, но все равно больно осознавать свою правоту. Зачем ему желать какую-то бедняжку?

— Он поднимал на тебя руки? Сукин сын! Если бы он не был уже мертв, я бы убил его. Выпотрошил этого жалкого ублюдка. — Он расхаживает перед диваном, с отвращением прорычав каждое слово. — Блядь! — Он продолжает расхаживать по комнате еще несколько минут, прежде чем замирает на месте и смотрит на меня. Он качает головой, и на его лице появляется выражение абсолютного ужаса. Я наблюдаю, как в замедленной съемке он понимает это, прежде чем я успеваю ему сказать. Каким-то образом он просто знает, и когда я вижу, как весь его гнев превращается в такую сильную боль, что он падает передо мной на колени, моему миру приходит конец. — Нет, нет, нет…