Любовь опаснее меча - Легостаев Андрей. Страница 68

Он специально ходил в замок и несколько раз встречался со служанкой, совратившей его. Кроме ненависти ее вид не вызывал в душе отца Свера никаких других чувств, хоть тело при этом и ныло едва ощутимо в сладкой тоске. С телом совладать можно, а то, что ему не хочется вновь обладать пышнотелой соблазнительницей означало, что падение его было случайным, и прощение возможно. С еще большим усердием он возносил мольбы Господу.

Каково же было потрясение преподобного отца, когда через несколько недель после его падения, в порыве откровения его племянник, отец Флоридас, признался, что Сарлуза (к тому времени Свер уже знал ее имя) соблазнила и его. Отец Свер был взбешен. Сурово осудив внутренне самого себя, он не менее сурово осудил племянника. И повелел тому усердно замаливать грех. И ни в коем случае не повторить падения.

Но через два дня он принимал исповедь у брата (обычно графа исповедовал сам епископ, но в тот день отец Гудр занемог) и Свер услышал, среди перечисления прочих адюльтеров графа, равнодушное упоминание служанки по имени Сарлуза. Для мирян простительно нарушение седьмой заповеди (а для владыки здешних мест — подавно) и неудивительно. Отец Свер отпустил грехи графу, но какое-то тяжелое страшное чувство закралось в мятущуюся душу.

Через месяц такое же признание на исповеди он услышал и от Педивера, и от Морианса — Сарлуза соблазняла всех мужчин рода Сидмортов! Было в этом что-то странное, страшное, необъяснимое, но что — отец Свер понять не мог.

И как благодарность Божию воспринял поездку в столицу саксов Лондон для встречи с тамошним епископом по велению папской буллы — там собирались представители всех европейских епархий, а старый епископ ехать не мог. На какое-то время отец Свер мог отвлечься от тяжких дум. В жарких богословских спорах он забыл о своем падении, гневно осуждая других за малейшие отступления от церкви. Постепенно он стал прежним, уверенным в себе священником.

Но когда Его Преосвященство вчера вызвал его, протянул подметное письмо, подброшенное к воротам епископской резиденции и поручил разобраться с этим делом, отец Свер, прочитав послание, все понял — Сарлуза пособница Дьявола! Дьявол хочет извести род Сидмортов! Но видно молитвами его, отца Свера, это пока не удалось. Медлить было нельзя и отец Свер с отрядом воинов тут же отправился на поиски Сарлузы.

Действительность подтвердила все его ожидания и страхи — Сарлузу поймали в колдовской пещере, полной дьявольских причиндалов. Какие еще требуются доказательства? Святой гнев отца Свера требовал немедленного возмездия.

Он спустился в подземелье графского замка и прошел мрачным коридором. Идущий впереди с факелом слуга открыл тяжелую дверь в камеру, куда затолкали Сарлузу. Отец Свер сделал знак сопровождающим подождать за дверью, взял у слуги факел и, перекрестившись, держа крест в правой руке, вошел в камеру.

Маленькое окошко в самом верху каземата не пропустило бы и голубя. Льющийся оттуда свет едва освещал мрачное помещение, стены которого были предусмотрительно окроплены святой водой, чтобы Дьявол не смог выкрасть свою прислужницу.

Сарлуза стояла спиной к двери, обратив взгляд к маленькому окошку, которое ограждало ее от небесного простора и жизни. Она понимала, что часы ее сочтены. Но она ни о чем не жалела, хотя безумно хотела жить. И не обернулась на скрип открывающейся двери — наверняка это пришли ее палачи.

Священник воткнул факел в специальный держатель справа от двери. Дверь захлопнулась за ним.

Он смотрел на ее обнаженную спину, лохмотья порванной, совсем недавно белой, рубашки свисали по бокам. И вдруг с ужасом осознал, что готов вновь яростно наброситься на нее, хватать пальцами эту упругую дьявольски соблазнительную плоть, кусать зубами, раздирая в клочья, наслаждаясь ею, упиваясь ею, обладаю ею. Перед глазами всплыло багряное пятно.

Он с трудом отвел взгляд, прошептав одними губами слова святого Писания:» Господи! Ты испытал меня и знаешь…»

— Ты можешь сказать что-нибудь в свое оправдание? — спросил он колдунью неровным голосом, он чувствовал как в холоде каземата пот выступает у него на лбу.

Сарлуза медленно повернулась к нему. Руки ее были скрещены на груди, волосы — прекрасные густые черные волосы, сводящие с ума, — спутаны. Она увидела священника, невесело усмехнулась и опустила руки. Глазам отца Свера открылась ее налитая жизнью грудь. На правой груди расплылся огромный уродливый синяк — заталкивая в камеру, ее, верно, били.

И совершенно неожиданно святой гнев испарился в священнике. Порыв чувств охватил его — нежности к ней, жалости к ней, желания ее, и оправдание этой невинной заблудшей овечки, одурманенной врагом рода человеческого. Он спасет ее! И от смерти и от власти дьявольской! Он бросит все, он уедет с ней далеко отсюда, далеко от этой страны за моря, он начнет новую жизнь с ней! С милой и в шалаше рай, а эта женщина достойна самой великой любви!..

Сарлуза провела соблазнительным розовым язычком по губам, подняла рукой навстречу священнику тугую грудь. Ей нечего было терять.

— Хочешь? — дерзко спросила она своего тюремщика.

Эти слова в миг отрезвили священника! Не жертва она дьявольского дурмана — потаскушка самая обыкновенная, пошедшая на сделку с Дьяволом корысти ради!

— Ты — Дьявол! — закричал он. — Покаяние неведомо тебе!

— Ты помнишь, как нам было хорошо? — поддразнила колдунья и резким, но не очень ловким движением (ее, наверное, все-таки сильно побили, пока доставили в тюрьму) подняла юбки.

Вид срамного женского места привел священника в бешенство — Сарлуза ожидала совсем другого, но видно опять ошиблась. Ошибки в последнее время обходятся ей слишком дорого — придется платить за них жизнью.

Вместо того, чтобы жадно наброситься на нее и овладеть ею тут же, на грязном холодном поту, он всю ярость вложил в кулак, который ударил в эти наглые прекрасные соблазнительные губы.

Сарлуза отлетела к каменной стене. Не успела встать, как новый удар сразил ее. Ногой священник ударил в обнаженную грудь, которая отныне будет сниться ему каждую ночь, доводя до исступления своей недоступностью.

Удары — сильные, жестокие, ногой, сыпались на бедную жертву один за другим. Она успела невесело подумать, что до костра сможет и не дожить — зверь проснулся в священнике, овладев его разумом.

— Колдунья!.. Дьявол!.. Ты хотела погубить меня и весь мой род!.. — диким голосом кричал отец Свер.

Жестокое избиение прервал звук открывающейся двери. Отец Свер остановился, непонимающим взглядом посмотрел на дверь и увидел взволнованные лица сопровождающих.

— Она — колдунья! — хрипло произнес отец Свер. — Она попыталась околдовать меня, но Господь помог мне избежать соблазна. Велите во дворе разложить костер — сегодня же вечером святое пламя очистит ее… И велите послать за Его Преосвященством… И пусть все обитатели епископского дворца придут читать молитвы за ее грешную душу… Оповестите всех жителей окрестных деревень и Маридунума. Пусть придут смотреть на казнь, дабы не возникло ни у кого больше соблазна идти на сделку с Дьяволом!

Он выдернул из держателя факел и кинул взгляд на скорчившуюся в углу девушку.

— Будь ты проклята! — сказал он и пошел прочь.

Часы Сарлузы были сочтены. Сегодня виновница его страшного грехопадения, и его второго падения (как еще можно расценивать недостойные священника чувства, нахлынувшие на него внезапно и не иначе как под действием ее колдовства?), сгорит в священном пламени и прах ее будет развеян.

Губы святого отца Свера шептали:» О, если бы Ты, Боже, поразил нечестивого! Удалитесь от меня, кровожадные! Они говорят про Тебя нечестиво; суетное замышляют враги Твои. Мне ли не возненавидеть ненавидящих тебя, Господи, и не гнушаться восстающими на Тебя? Полною ненавистью ненавижу их; враги они мне. Испытай меня, Боже, и узнай сердце мое; испытай меня, и узнай помышления мои, и зри, не на опасном ли я пути, и направь меня на путь вечный.»

Сарлуза с трудом подняла голову и сплюнула — кровавая была слюна. Все тело ломило от боли. Случайный комар, сдуру залетевший в мрачный каземат и не понимающий куда занесла его судьба, сел на кровоточащую щеку. Не было сил отогнать его — Сарлуза слабо помотала головой, волосы залепили глаза. Это конец — она отчетливо слышала последние слова фанатичного священника, некогда совращенного ею по приказу Белиала. Как легкомысленно она отнеслась тогда к отцу Сверу — священник и так легко поддался…