Степень сравнения (СИ) - Бран Адерин. Страница 15

Эмине опомнилась и быстро дочавкала комочек гёзлеме и прокрутила колесико мышки, чтобы продолжить чтение.

'Ваша бакалаврская работа была мне чрезвычайно интересна. Также хочу заметить, что я внимательно ознакомился с её содержанием и могу с уверенностью эксперта сказать, что имеющегося в ней материала вполне достаточно для того, чтобы дать вам магистерскую степень. Возможно даже, с этим материалом при некотором дополнении можно было бы даже побороться за степень доктора философии [7].

Я возмущён попытками некоторых членов комиссии снизить Ваш балл. Также я глубоко разочарован и расстроен тем, что Ваш благородный порыв изучать историю нашей страны непосредственно на месте её совершения был срезан на корню. Да. Я осведомлён и об этом.'

Эмине почти прилипла носом к экрану, она неловко сняла очки и бросила их на столик, едва не разбив. У неё почему-то похолодели пальцы.

'Я считаю, что подобные препятствия на пути юных умов выставлять просто преступно. Тем более, что причина для отказа, на мой взгляд, совершенно отвратительна. Я никоим образом не считаю, что женщины должны, как они выражаются, знать свое место.

В связи с этим я с огромным удовольствием применил все имеющиеся у меня связи для того, чтобы Вы получили разрешение на проведение раскопок в Конье, Бурсе и Сёгюте.'

В этот момент Эмине больно икнула. Её глаза, давно вылезли из орбит, она читала письмо с открытым ртом. Девушка с трудом верила, что этот текст ей не мерещится.

'К этому письму я прилагаю электронную копию разрешения на проведение раскопок. Также сообщаю вам, что на Ваш банковский счет перечислена сумма в один миллион турецких лир. Я надеюсь, что этих средств Вам хватит.

Я прошу прощения за столь наглое вмешательство в Вашу жизнь. И прошу в качестве благодарности одного — ни в коем случае не держать в секрете результаты Ваших исследований, какими бы безумными они ни были.

Желаю Вам удачи, Эмине-ханым!'

Эмине дрожащими руками открыла приложенный к письму файл. В нем на гербовой бумаге типографским шрифтом было выведено её имя и города, в которых ей разрешалось проводить раскопки. Эмине смотрела на фотографию, не шевелясь.

И вдруг она горько фыркнула. Кто-то просто подшутил над ней! Ее однокурсники знают о том, как ей хочется организовать собственную экспедицию. Тем более, об этом прекрасно знают Бора-бей и её отец.

Естественно, они оба осведомлены о том, что разрешение она не получила. Добить её — это вполне в духе её отца. Разрешение вполне можно нарисовать в любом графическом редакторе. Эмине захлопнула крышку ноутбука и взялась за телефон, чтобы позвонить матери и спросить, не хохочут ли там Бора-бей с её родителем в этот самый момент.

На экране смартфона висело обновление о непрочитанном смс-сообщении. Эмине открыла его и увидела сообщение от банка.

«Зачисление на счет: 1000000 турецких лир, ваш баланс 1003479,56 турецких лир.»

Мир пошатнулся. Эмине казалось, что пол под её ногами зашатался. Если бы она не сидела в этот момент на стуле, она бы точно упала на пол. Дрожащими пальцами она судорожно открыла приложение банка, ввела пароль и открыла баланс собственного счета.

Когда сумма, высветившаяся на экране, совпала с тем, что было в смс-сообщении, Эмине сглотнула. Во рту у неё мгновенно пересохло. Про деньги этот Османец сказал правду. Значит, возможно? Ведь это возможно, что разрешение на раскопки есть?

А если это правда, то значит, она сможет! Она сможет найти хоть что-нибудь! Она точно что-нибудь найдет! У неё впереди целый месяц до начала нового учебного года! Если она придет в Стамбульский университет, имея на руках хоть какое-то, хоть маломальское археологическое открытие, отношение к ней будет совсем другое, и она сможет общаться напрямую с ректором! Она сможет обойти этого проклятого Бора-бэя!

В её дверь уверенно постучали. Эмине подпрыгнула на месте, её сердце едва не выскочило из груди от испуга. На ватных ногах девушка подошла к двери и сипло спросила:

— Кто там?

— Курьер. Доставка для Эмине Гюлер. Это вы?

Девушка посмотрела в глазок. За дверью стоял молодой человек форме почтальона. Эмине ослабевшими пальцами отодвинула задвижку и открыла дверь. Молодой человек посмотрел на нее скептически и повторил:

— Эмине Гюлер — это вы?

— Да, — шёпотом ответила Эмине.

— Для Вас заказное письмо. Будьте добры удостоверение личности.

Эмине неловко похлопала себя по карманам и вытащила свою библиотечную карточку, в которой была её фотография. Она показала её почтальону.

— Этого достаточно?

Эмине сейчас, в таком состоянии, точно не смогла бы найти свой собственный паспорт. Она была слишком ошеломлена и потрясена внезапно вспыхнувшей надеждой.

— Да, вполне, — улыбнулся курьер и игриво подмигнул Эмине.

Он протянул ей большой белый конверт с несколькими печатями и марками, а потом — планшет и ручку.

— Подпишите, пожалуйста, вот здесь.

Он ткнул пальцем в бумагу, и Эмине, не глядя, поставила какую-то закорючку, мало похожую на её подпись. Не попрощавшись, она захлопнула дверь перед носом курьера и закрыла дверь на замок, после чего перевернула конверт. Адресантом был указан офис министерства культуры Турецкой республики.

Руки Эмине мелко затряслись, когда она открывала конверт. Вскрыв его, она долго не решалась сунуть руку внутрь и посмотреть на вложенные туда бумаги. Наконец, когда часы пробили одиннадцать, она вытащила из конверта, несколько листов.

Верхним в стопке лежал лист с красивой гербовой печатью. И ровно тем же текстом, который Эмине прочитала в электронной версии, приложенной к письму от загадочного Османца. В её руках был билет в её будущее.

Эмине вдруг запрыгала от счастья и запищала на высокой ноте. По её щеке покатилась слеза. Она танцевала добрых полчаса пока не выдохлась. Потом она упала спиной на кровать и уснула прямо в одежде, не выпуская из рук заветный листок.

Утром Эмине отправилась в Бурсу первым же паромом.

[1] Турция — мусульманская страна, тем не менее в момент основания Турецкой республики её законы акцентировали секулярность. В 1937 году, когда Мустафа Кемаль Ататюрк внес поправки в Конституцию, обязательное ношение покровов женщинами было отменено. Позднее отмена обязательного ношения головного платка превратилась в запрет. Долгое время ношение хиджабов было запрещено в государственных и общественных учреждениях. Религиозным турчанкам приходилось идти на хитрость: девушки при входе в учреждение надевали парик. Таким образом, они сохраняли светский вид при том, что сохраняли голову покрытой. В начале 21 века запрет на ношение головного платка был отменен. В данный момент более половины женщин в Турции покрывают голову. Тем не менее 41% женщин заявил о том, что они не носят головного платка. В наше время ношение головного платка оставлено на усмотрение женщин. Естественно, в религиозных семьях влияние родителей на выбор девочек очевидно. В самых советских городах существуют кварталы, в которых женщины носят платки поголовно.

[2] Название головного платка в Турции.

[3] В Турции действует европейская система обучения. В школе дети учатся 12 лет, по 4 года на начальную среднюю и старшую школы.

[4] Законный светский брак в Турции можно заключить девушкам в 17 лет, а юношам — в 18.

[5] Гёбеклитепе, также известный как Пузатый холм. Храмовый комплекс, является одним из крупнейших мегалитических сооружений в мире. Его возраст оценивается в 12000 лет. На данный момент считается одним из древнейших храмов, существующих в мире.

[6] Османец (тур.)

[7] Учёная степень европейской системы. Примерно соответствует нашему званию кандидата наук. К самой философии не имеет отношения. Здесь слово «философия» употребляется в своём прямом значении, в переводе с греческого оно означает «любовь к мудрости»

Глава 7

Переговоры, прошедшие утром следующего дня, Марат даже не особо запомнил. В них не было абсолютно ничего примечательного. Марат проводил такие десятками. Очередной стандартный контракт российской компании с турецкой. Русские любят строить вместе с турками. Он расправился с работой за полдня, пожал руку клиенту, и тот, довольный подписанным контрактом, укатил в сторону аэропорта Стамбула.