Пожиратель империй. Часть 2 (СИ) - Розин Юрий. Страница 33

— Почему же? — улыбнулся я. — Насколько мне известно, после того как зачистка Аллеи Кошмаров силами государственных структур была множество раз провалена, эта возможность была предоставлена всем желающим. Я лишь хочу попытаться захватить Рощу, не обременённый необходимостью заботиться о других претендентах.

— Но твоя Сущность пожирания может позволить тебе… — она запнулась, осознав, что не может продолжить фразу так, чтобы это звучало убедительно.

— Я готов временно предоставить тебе эксклюзивные права на зачистку Аллеи, — дождавшись, когда Амала сядет обратно на место, пышущая гневом, но не способная его никак выразить, ответил мне Эргал. — Но ключевое слово тут именно: «временно». Аллея в перспективе — важный стратегический ресурс Единства, так что я не могу позволить тебе барахтаться там бесконечно долго. Скажем, десять лет? Что скажешь?

- Тридцать, — парировал я. — Начиная с дня, когда я буду освобождён из Форта.

— Сойдёмся на двадцати, — тоном, не предполагавшим возражений, закончил эту часть диалога Эргал. — Теперь что касается последнего пункта. Через семьсот тридцать семь лет, в честь десятитысячелетия Содружества состоится грандиозный фестиваль. Я хочу, чтобы на этом фестивале ты представлял именно Единство, а не Тейю и тем более не мир какого-либо другого Байгу.

— Семьсот лет? — я приподнял бровь. — Не слишком ли далеко заглядываете?

— Чем раньше мы договоримся — тем лучше. Будет обидно, если завтра тебя найдут посланники из того же Улья и предложат свою цену. Тем более что для Майигу семьсот лет — это вовсе не долго.

Кстати, да. Это мне с моими шестьюдесятью было сложно вообразить срок в десять раз больший. А для персонажей типа Тивальда или Амалы семь веков действительно не были чем-то грандиозным.

Тем не менее, я понятия не имел, куда меня занесёт нелёгкая через семьсот лет, и совершенно точно не хотел давать никаких обещаний на такое далёкое будущее.

— Знаете, давайте сделаем так. Мы отложим этот разговор лет эдак на семьсот тридцать, а я обещаю, что не буду принимать ничьи предложения, с этим связанные.

— Семьсот тридцать лет — это слишком много, — покачал головой Эргал, видимо, как и Катрион, не воспринимавший юмор. — Списки составов делегаций будут составляться по меньшей мере за полвека до фестиваля.

- Значит отложим на шестьсот восемьдесят.

— Меня это устраивает, — немного подумав, кивнул отпрыск Байгу. — На этом, Тим, я попрощаюсь. Разумеется, если у тебя появится желание присоединиться к Единству или ко мне лично — мои двери всегда для тебя открыты. Но сейчас, как я понимаю, любые мои попытки тебя убедить будут бессмысленны.

- К сожалению.

— Ничего, я понимаю. Помнить и ценить свои корни — это важно.

С этими словами Эргал поднялся с дивана. Тивальд и Амала поднялись следом. Триарх Исс, проходя мимо меня, задорно подмигнул, во взгляде аватара Руйгу, что она бросила на меня от дверей переговорной, читалась неприкрытая ненависть.

В общем и целом можно было сказать, что переговоры прошли успешно. Я выбил неприкосновенность для Тейи, а также получил права на Аллею Кошмаров — место, игравшее критически важную роль в моих планах по разграблению сокровищницы Семургдалиона.

И теперь оставалось только одно. Прежде чем снова стать законопослушным гражданином, я должен был выжать всё возможное из преступного мира Единства.

Глава 38

Плавно минуло ещё три месяца.

За счёт Укамвы, нового связного Аргиронта, я восполнил пробелы в знаниях относительно подчинённых блохастому организаций, появившиеся из-за того, что Сущность пожирания миров не смогла поглотить его воспоминания полностью.

Пережил ещё несколько попыток покушения от других заключённых, видимо подкупленных кем-то из бывших последователей Аргиронта. Передал прибывшему аватару Кримзона всю имевшуюся у меня информацию, чтобы тот потихоньку готовился к тому, что начнётся после моего выхода.

Вообще изначально план был совсем иным. Прикончить кошака и через Укамву объявить о том, что занимаю его место.

После этого мне бы пришлось разбираться с куда бо́льшим количеством желающих меня прикончить. Однако, справившись со всем этим, я бы сумел достаточно прочно закрепиться в статусе нового «крёстного отца».

Тогда, даже если бы какие-то подчинённые Аргиронту ветви отказались следовать за мной из излишней преданности или, наоборот, чрезмерной самостоятельности, это было бы не так важно. Мне, Кримзону, Тейе и Тарсии вполне хватило бы и тех ресурсов, что получилось бы выжимать из оставшихся в течение нескольких лет.

Однако активный отпор, который дал мне блохастый, настолько активный, что Янну пришлось принимать активное участие в его убийстве, закрыло для меня этот путь. Никто из преступного мира не стал бы подчиняться тому, кто убил Аргиронта при поддержке главы колонии.

Смерть Аргиронта отныне означала не смену власти, а обезглавливание теневого спрута. И его щупальца, лишившиеся управления, с каждым днём всё больше погружались в пучины агонии и хаоса.

Конечно, так было не везде. В некоторых местах нашлись достаточно сильные лидеры, способные удержать власть в рамках своих ячеек даже после смерти блохастого.

Но примерно в шестидесяти процентах тех организаций, что Кримзон и компания обнаружили четыре года назад во время поднятого мной бунта, на трон воссела Её Величество Анархия.

Аргиронт был не просто лидером, он был самым настоящим символом преступного противостояния системе. Сколотив себе поистине жуткую репутацию ещё до поимки, он сумел удерживать её почти неизменной на протяжение пятнадцати тысяч лет.

Для многих из тех, кто состоял в подчинённых ему организациях, Аргиронт был буквально живой легендой, которой они поклонялись и ради которой были готовы на всё.

А потом эта легенда умерла.

Те, кто начал заниматься всем этим нелегальным дерьмом по чисто меркантильным соображениям, могли махнуть рукой и сказать: «Ну умер и умер. Схемы дохода от этого не изменились, так что работаем».

Но на изнанке Единства, особенно среди Майигу, было огромное количество тех, кто выбрал путь грабежей, убийств и прочей мерзости по «идеологическим» соображениям.

Быть послушными и покладистыми они были готовы лишь до тех пор, пока знали, что служат САМОМУ. Когда сдерживавшая их непререкаемая репутация Аргиронта исчезла, исчез и контроль.

И так как я, объединившийся с Янну для того, чтобы убить легенду, уже не мог стать новым идолом, шансов на восстановление прошлой структуры организации блохастого не было никаких.

Вообще, я даже немного затянул с выходом из Форта. За эти три месяца многие ячейки, находившиеся под контролем Аргиронта, наверняка уже успели либо полностью исчезнуть, либо передислоцироваться, либо настолько измениться, что их уничтожение оказалось бы под большим вопросом.

Однако у меня были причины поступить именно так, и главной из них были осколки личности Аргиронта, засевшие в моём сознании. Пока я не был уверен, что мои мысли, планы и решения были исключительно моими, я был готов сидеть в Форте хоть до посинения.

На самом деле, даже после этих трёх месяцев я не мог быть уверен в том, что сумел полностью превратить Аргиронта просто в набор воспоминаний. На самом базовом уровне, куда было невозможно залезть даже в самой глубокой медитации, мы могли настолько смешаться, что отделить одно от другого стало решительно невозможно.

Тем не менее, теперь я по крайней мере не ощущал даже малейшей толики диссонанса в процессе мышления, что вполне можно было зачесть как успех.

А ещё, справившись с настолько масштабной и сильной личностью, как Аргиронт, я стал куда лучше разбираться в самом процессе поглощения чужой личности. И выяснил довольно интересную и полезную для себя закономерность.

Использование абсорбции на ком-то, сравнимом с Аргиронтом по объёму жизненного опыта и силе характера, было для меня по-настоящему опасно. Причём чем больше таких персоналий я бы собрал, тем больше была вероятность заработать расстройство личности.