Любовь сильнее меча - Легостаев Андрей. Страница 28

Ламорак, встав на стременах, проорал:

— Бросайте алмазы, черт вас побери, и скорей на берег!

Трое в реке и сами догадались, что надо как можно быстрее выбираться из воды. Тот, что держал в руках копье, на котором болтался флажок с гербом Ламорака, опираясь на него как на шест, почти приблизился к желанному берегу. Но было поздно.

Вода в реке забурлила, точно вскипала в огромном котле; волны добежали до обоих берегов и вскинулись стеной, отгораживая любителей даровых алмазов от леса. Водяные пузыри лопались и из них вырывались на воздух, на волю из водяного плена, какие-то прозрачные, едва различимые, блестящие на солнце существа неопределенных очертаний.

Крики воинов и нечеловеческие повизгивания водяных существ едва доносились до двух друзей, заглушаемые поднявшимся вдруг ветром и шумом листвы и еловых крон.

Ламорак выхватил меч, собираясь направить коня к берегу.

— Стой! — крикнул Радхаур, едва удерживая коня на месте. — Им ты уже не поможешь! Они сами виноваты!

— Но не могу же я равнодушно смотреть, как гибнут мои люди!

Тот, что был с копьем, отбивался им, словно дубиной, от водяных тварей, стараясь стукнуть по голове, но древко проходило сквозь них, не причиняя вреда. Остальные двое, прижавшись спиной к спине, выхватили мечи. Но водяные существа не торопились нападать — плясали в бешеном танце, брызгаясь на воинов, напуская на них отбрасывающие назад волны, не давая им выйти из воды.

Ламорак, размахивая мечом, пытался развернуть коня в сторону реки, но тот стоял, словно копыта приросли к земле. Потом конь Ламорака подался было в сторону леса, но, заржав, попятился на несколько шагов к реке, снова подался к лесу и встал, низко наклонив голову, точно хотел спрятать ее меж ног, чтобы не испытывать странного, неясного ужаса. Почти то же творилось с конем графа.

Радхаур, придерживая дракончика, не мог отвести взгляда от реки.

Там, с глухим грохотом, из средины реки вздымался огромный каменистый холм, повалив троих мужчин в воду; они пытались вставать, чтобы не захлебнуться, но почва снова уходила из-под ног. Мелкие камушки осыпались с вырастающего холма, он становился все выше и тоньше. С каким-то непредставимым треском почти у верхушки проснувшегося монстра разверзлась пасть, в которой блеснули огромные бриллиантовые зубы. Вода взбугрилась по краям круга, который защищали водные твари, их пленники уже валялись на камнях — один стоял на четвереньках, двое других, выронив оружие, пытались закрываться руками от неотвратимой гибели.

Каменный монстр ловко изогнулся и схватил того, что стоял на четвереньках.

Сквозь жуткий шум Радхаур и Ламорак различили дикий предсмертный крик.

— Лес! — вдруг закричал Радхаур, указывая в сторону. — Он подступает к берегу. Прочь отсюда, скорее! Туда! — он указывал в даль дороги, куда умчались обезумевшие лошади оруженосцев.

Действительно, происходило нечто невообразимое — лес, с двух дальних сторон от дороги, приближался к реке. На том берегу реки тропы вообще уже не было — деревья сомкнулись, словно солдаты в передовой шеренге.

Радхаур и Ламорак пришпорили своих коней и те, словно обрадовавшись, что хозяева на что-то решились, помчались вслед за своими бежавшими подальше от страшного места, собратьями. Граф намотал поводья на правую руку, левой прижимая к себе дракончика.

Дорога резко сужалась, Радхаур еще не понимал, что происходит, лишь наклонял голову, чтобы ветви не хлестали в лицо. Он беспокоился за малыша, боялся, что такая скачка может смертельно повредить ему, и придержал коня, чтобы пропустить вперед Ламорака.

Друг обогнал его и буквально через несколько мгновений его конь споткнулся и упал, Ламорак едва успел выскочить из села, иначе животное просто подмяло бы его под себя; в руке юный король держал обнаженный меч, готовый защищать свою жизнь. Сзади, со стороны реки, приближался какой-то грозный звук, перемешанный с завыванием ветра, шебуршением листвы и ржанием коней.

— Прыгай ко мне за спину, Ламорак!

— Нет, ты спрыгивай с коня, иначе шею сломаешь! — заорал в ответ друг. — Да посмотри ты, что происходит! Давай малыша!

Ламорак быстро засунул меч в ножны, чтобы взять дракончика.

Деревья словно ожили, не желая упускать попавшую к ним добычу. К друзьям со всех сторон, словно руки лесных чудовищ, тянулись мохнатые лапы елей, словно пики торчали голые ветви; корни, как огромные змеи копошились под ногами, об них и споткнулся конь Ламорака, в них же неизбежно запутался бы и конь Радхаура.

Ламорак быстро взял на руки дракончика, Радхаур спрыгнул на землю, стараясь не наступить на корни, словно они и вправду были ядовитыми гадюками.

К упавшему коню тянулись древесные щупальца, опутывая и душа его, животное хрипело от боли и безысходного ужаса. Второй конь, почувствовав, что хозяин покинул его, рванулся прочь, чуть не свалив на землю Радхаура — повод так и был намотан на руке графа. Ламорак кинжалом рассек ремень и конь помчался, не разбирая дороги, но мохнатые лапы цепляли за уздечку, деревянные змеи опутывали ноги.

Радхаур и Ламорак с дракончиком на руках не сводили с животного взгляда, не зная, что и делать, отступали в сторону, наталкиваясь спинами на стволы и неуклюже обходя мимо, молясь лишь, чтобы не споткнуться и не упасть.

Словно деревья питались исключительно кониной — к двум упавшим животным тянулись и тянулись, вырастая до неимоверной длины, ветви и корни.

Друзья медленно отступали вглубь леса — они, казалось оживших древесных монстров не интересовали. Конь Ламорака уже не издавал никаких звуков.

Рыцари все отступали, дракончик курлыкал что-то, словно лаял. Деревья вокруг друзей будто не обращали на них внимания, вытягивались корни к павшим животным. Лес за спиной казался обычным. То же, что творилось у коней, не могло присниться и в самом жутком сне.

Уже темнело.

— Дай малыша, — глухо сказал Радхаур, взял раненого дракончика, развернулся и решительно зашагал прочь от коней, откуда доносилось неприятно чавканье.

Какое-то время они шагали молча, внимательно глядя под ноги, чтобы не споткнуться о корни.

— Куда мы идем? — наконец спросил Ламорак.

— Подальше от того места.

— И что ты думаешь делать?

— Ничего не думаю, — чуть ли не зло ответил граф. Он положил дракончика на землю и провел рукой по лбу. — Тяжелый какой, фунтов тридцать или даже больше… Пожалуй, здесь уже нечего опасаться. — Он протянул руку к фляге но увидел лишь оборванный ремешок. — Проклятье, у тебя фляга цела?

— Да, — протянул Ламорак флягу. — Только в ней вино.

— Какая разница…

Радхаур сделал несколько больших глотков и протянул флягу обратно.

— Как быстро стемнело…

— Может, вернемся к реке, — неуверенно предложил Ламорак. — То чудище, наверное спит… — заметив, что Радхаур усмехнулся, он сказал:

— Тогда надо отойти подальше, и устраиваться на привал — утром все это успокоится, выйдем на дорогу и отправимся дальше. Может, сбежавших коней найдем…

— Да их, наверное, уже пожрали давно.

— А почему нас тогда не тронули? Потому что мы не брали алмазов и сами не ступали на дно реки, как кони, да? Ты все же чувствовал опасность, но не сказал мне!

— Брось, Ламорак, ни черта я не чувствовал. И сейчас не чувствую. Ничего, ни страха, ни жалости к тем, твоим… Даже голода не чувствую — только зов Алвисида влечет меня туда, — Радхаур махнул рукой левее того направления, в котором они шли. Как раз параллельно этому направлению и проходила лесная тропа, с которой они были вынуждены были бежать. — Ладно, давай идти дальше, надо действительно отойти отсюда. Смотри под ноги, если сломаешь ногу… Мне тебя будет не вытащить.

Он наклонился и взял дракошу. Недовольно качнул головой.

— Слушай, Ламорак, положи мне его на плечи, — попросил он.

— А почему тебе вообще не оставить его здесь? Он же в родном лесу…

— Ему отсюда не выбраться, слишком густой лес. А потом, я и сам не хочу его бросать.