Орден Архитекторов 7 - Винокуров Юрий. Страница 5

Гвардейцы Шенка и Рихтера принялись за работу. Они быстро разгружали грузовики, устанавливали на заранее подготовленные позиции тяжёлые орудия.

Скала, наблюдая за происходящим, довольно хмыкнул:

– Теперь австрийцам будет не до шуток. Не просто с винтовками отстреливаться будем. Теперь они дважды подумают, прежде чем сюда соваться.

К нам примчалась Даша, её лицо буквально светилось от счастья.

– Отличный репортаж получился! Народ в восторге. Мою онлайн-трансляцию перехватили и показывают по всей Российской Империи. Я теперь – суперзвезда!

Но радость от приближающейся победы была недолгой. К форту, с визгом тормозов, подъехала чёрная машина с эмблемами службы безопасности княжества Лихтенштейн. Из неё, словно коршуны, выскочили люди в форме. Подойдя к нам, они остановились на почтительном расстоянии и один из них, показав удостоверение, чётко произнёс:

– Господин Теодор Вавилонский, мы прибыли сюда по личному распоряжению князя Роберта Бобшильда. Вы обвиняетесь в измене родине и провале важного оборонного заказа, и будете арестованы до разбирательства.

– Измене? – я не смог сдержать смеха. – Вы сами верите в то, что говорите?

– Нам плевать на ваши мысли, господин Вавилонский! – холодно ответил офицер. – Вы должны подчиниться!

Даша с оператором, не теряя времени, снимали всё это на камеру.

– Ну что ж, значит, я пойду с вами. Я законопослушный подданный Императора и его ставленника. И подчиняюсь закону.

Я повернулся к камере, и, глядя прямо в объектив, произнёс:

– Кажется, нашему князю не нужны люди, которые сражаются за свободу Лихтенштейна и жизни его народа.

На меня надели наручники, и я, улыбнувшись, повернулся к Скале:

– Кирилл Александрович, оборона пока остаётся на тебе, и на графах Шенке и Рихтере. А мне придётся ненадолго отлучиться. Не забудь сделать всё, как мы договаривались.

Скала лишь молча кивнул. А я, в сопровождении охранников, направился к машине.

Город Вадуц, княжеский дворец

Кабинет Великого князя Лихтенштейнского

В роскошном кабинете княжеского дворца Лихтенштейна князь Роберт Бобшильд восседал за огромным столом, окружённый своими советниками.

Советники перешёптывались между собой, тревожно переглядываясь, обмениваясь настороженными взглядами. В воздухе висела напряжённая тишина. Все понимали, что ситуация – не простая. Новости с фронта снова были неутешительными – австро-венгры опять пошли в наступление, не обращая внимания на ноты протеста и дипломатические угрозы.

Князь, нервно барабаня пальцами по подлокотнику трона, с неприязнью поглядывал на своих подданных. Ему не нравились эти люди – сплошь лизоблюды и трусы. Они были для него лишь инструментом в достижении его целей. И сейчас этот инструмент был не эффективен.

Внезапно князь Бобшильд, нахмурившись, поднял руку, призывая к тишине.

– Эти вопли снаружи когда-нибудь прекратятся?! – рявкнул он. – Достали! Уже целый час орут, а теперь всё громче и громче!

Один из советников, пожилой мужчина с седой бородой, с кряхтением поднялся из-за стола и подошёл к окну, чтобы разведать ситуацию. Окинув взглядом площадь перед дворцом, он нервно откашлялся.

– Ваше Сиятельство, это жители Лихтенштейна, и их становится всё больше…

– Жители? – князь смерил его холодным взглядом. – Какого чёрта им нужно?

– Судя по всему, они пришли к нам… чтобы… защищать своего любимчика – Теодора Вавилонского, – с трудом выговорил советник.

– Любимчика? – князь удивлённо приподнял брови. – Ты что, шутишь? С чего это изменник вдруг стал «любимчиком»?

– Это не шутка, Ваше Сиятельство, – вмешался другой советник, молодой человек, который тоже подошёл к окну. – Теодор Вавилонский уже получил широкую известность не только в интернете, но и во всей Российской Империи. Его даже прозвали «Народным защитником». Честно говоря, его популярность растёт с каждым часом. Люди требуют освободить его из тюрьмы. Они кричат и свистят, размахивая плакатами.

– А что полиция? – князь, нахмурившись ещё больше, нервно заёрзал на стуле. – Почему они не разгоняют эту толпу?

Советник с бородой переминался с ноги на ногу, явно не желая сообщать плохие новости.

– Мне трудно в это поверить, Ваше Сиятельство, – начал он неуверенно, – но… гхм… армия и полиция тоже на стороне народа. Многие офицеры отказываются выполнять приказы о разгоне демонстрантов, ссылаясь на то, что они присягали защищать Лихтенштейн, а не отдельных… гхм… личностей.

– И это в такое непростое для княжества время?! – зарычал князь. – Возмутительно! Живо отдайте соответствующий приказ всех разогнать! Особо буйных расстреляйте! Будут мне ещё тут устраивать волнения. Я покажу им, кто здесь настоящий правитель!

В этот момент в зал вбежал запыхавшийся секретарь, сжимая в руках только что распечатанный документ.

– Что это такое?!

– Ваше Сиятельство, срочное послание из центральной Империи! – прокричал секретарь, передавая листок одному из советников.

– Ваше Сиятельство, – сказал тот, побледнев, – тут сказано немедленно отпустить из под стражи Теодора Вавилонского. Я думаю, вам лучше прочитать это лично.

Князь Бобшильд, нахмурившись, взял у него листок и быстро пробежал его глазами, затем разорвал на части.

– Да чтоб их всех… Какого чёрта они вмешиваются в дела княжества?! – заревел он. – Меня сам Император сюда поставил, чтобы я тут во всём разбирался! Это моё княжество, и я буду управлять им так, как считаю нужным!

– Но, Ваше Сиятельство… – советник попытался возразить. – Это… это за подписью самого Императора. Если вы не подчинитесь, то это будет рассмотрено… как государственная измена. Мы не можем рисковать гневом Империи.

Князь Бобшильд начал нервно ходить по залу, обдумывая ситуацию. Он прекрасно понимал, что открыто противостоять Империи – самоубийство. Но и подчиниться, отпустив Вавилонского… В глазах его соратников это автоматически сделает его слабаком.

После долгих минут напряжённых раздумий князь вместе с советниками всё же приняли решение.

Бобшильд вышел на балкон, где его встретил рёв толпы. Он поднял руку, призывая к тишине, и натянул на лицо фальшивую улыбку.

– Друзья! – начал он громким голосом. – Произошло ужасное недоразумение. Некоторые люди внутри нашего княжества оказались предателями, имеющими зуб на Теодора Вавилонского. Они его оклеветали, подбросив ложные доказательства, и… э-э-э… – он пытался вспомнить план, который ему подсказали советники, – …пытались таким образом дискредитировать наше правительство. Я, заботясь о благосостоянии и защите княжества, не разобрался сразу в этой гнусной интриге. Но теперь правда вышла наружу!

Он сделал многозначительную паузу, а затем, с наигранной скорбью в голосе, продолжил:

– Начальник нашей полиции, к сожалению, оказался главным зачинщиком этого заговора.

Он обернулся и указал пальцем на начальника полиции, который стоял неподалёку, сдерживая разгневанную толпу.

– Он будет немедленно арестован!

Начальник полиции в шоке открыл рот, не веря своим ушам.

Стражники, которые заранее были предупреждены, быстро схватили ошеломлённого начальника полиции. Они грубо связали его, заткнули рот кляпом и, под свист и улюлюканье толпы, утащили в подвал.

Внезапно из толпы раздались новые крики:

– Вавилонский! Вавилонский! Освободите Народного Защитника!

Люди начали скандировать его имя всё громче и громче. Князь, еле сдерживая гримасу отвращения, повернулся к советникам.

– Выпускайте его уже!

Затем снова обратился к толпе:

– Народ Лихтенштейна, ваши голоса услышаны! Теодор Вавилонский будет немедленно освобождён и восстановлен во всех правах.

Толпа разразилась ликующими возгласами, в то время как князь Бобшильд, сохраняя улыбку на лице, мысленно поклялся отомстить за это унижение при первой же возможности.