Мертвая хватка - Джеймс Питер. Страница 16

– Тут никогда не встретишь отставного нью-йоркского полицейского.

– Однако это и не резервация «умников», – указал Пат.

– Мать погибшего парня замужем за Лу Ревиром, правда?

– Угу…

– А он банкир мафии. Знаешь? По слухам, на прошлых выборах отвалил республиканцам десять миллионов.

– Тем более надо его припугнуть.

– Смотри, сам не обваляйся.

Пат Лэниган ухмыльнулся.

Двойная желтая линия кончилась, дальше пошла одна полоса. По обеим сторонам стоят конусы ограждения с натянутой меж ними лентой.

– Правильно едем?

– Да.

Навигатор сообщил, что приехали.

Пат остановил машину у серых высоких закрытых ворот, опустил стекло, нажал на панели кнопку. Циклопический глаз видеокамеры подозрительно глянул на них, затрещал голос на ломаном английском:

– Да, пожалуйста, слушаю?

– Полиция. – Пат предъявил жетон камере. Через минуту створки медленно открылись и они въехали.

За широким газоном и растениями, пересаженными прямо из тропических лесов, высится потрясающий современный серый особняк с круглой пристройкой слева, напомнившей Пату рубку атомной подводной лодки.

– Похоже на халупу твоей новой подружки? – спросил он напарника.

– Нет. У нее побольше. В таком у нее плавательный бассейн.

Пат усмехнулся, проезжая к гаражу, куда поместится самолет, остановился рядом с золотистым «порше-кайен». Потом перед ними открылась парадная дверь, выглянула нервозная горничная-филиппинка в служебной форме.

– Нам нужны мистер и миссис Ревир, – сказал Лэниган, предъявляя жетон. Деннис Бейкер тоже показал.

Девушка еще сильнее занервничала, и Пат сразу ее пожалел. Видно, что с ней дурно обращаются. Для таких людей, как ее хозяева, обычное дело.

Девушка что-то пробормотала и повела их через просторный вестибюль с вымощенным серыми плитами полом к впечатляющей лестнице. Стены увешаны зеркалами в декоративных рамах и модернистскими абстрактными картинами.

Потом горничная, как-то неопределенно помахивая рукой, ввела полицейских в роскошную гостиную с высоченными потолками и верхней галереей для музыкантов. Как в кино из жизни тюдоровской Англии, решил Пат. На потолке дубовые балки, на стенах гобелены, портреты предков – неузнаваемых. Скорее куплены на аукционах, чем унаследованы.

Мебель сплошь антикварная. Диваны, кресла, шезлонги. Огромное эркерное окно выходит на газон и живую изгородь, за которой пролив Лонг-Айленд.

Пол застелен коврами, чувствуется слабый сладкий мускусный запах, как в музеях.

За такой дом, за такую гостиную можно умереть. Многие действительно и умерли, в чем Пат абсолютно уверен.

В гостиной сидит привлекательная, но суровая женщина лет сорока с небольшим, с короткими светлыми волосами и словно слепленным по мерке носом. На ней розовый спортивный костюм, дорогие кроссовки, в одной руке пачка «Мальборо лайтс», в другой зажигалка. Когда вошли полицейские, она вытряхнула сигарету из пачки, зажала в губах, щелкнула зажигалкой, как бы бросая вызов.

– Слушаю, – затянувшись и выпустив дым в потолок, сказала она.

Пат протянул жетон.

– Следователь Лэниган и следователь Бейкер. Вы миссис Фернанда Ревир?

Женщина тряхнула головой, как бы отбрасывая с лица воображаемые длинные пряди.

– Что нужно?

– Ваш муж дома? – терпеливо осведомился Пат.

– В гольф играет.

Полицейские осмотрелись. Взглянули на фотографии. Их очень много – над камином, на столах, на полках. На всех, насколько можно судить по первому быстрому взгляду, Лу и Фернанда Ревир с детьми. К сожалению, никаких друзей – партнеров.

– Скоро вернется?

– Не знаю, – бросила она. – Часа через два, через три.

Полицейские переглянулись.

– С сожалением должен вам сообщить, миссис Ревир… – начал Пат. – У вас есть сын Тони, верно?

Женщина приготовилась сделать очередную затяжку, но остановилась, на лице отразилась тревога.

– Да…

– Мы получили известие от полиции Брайтона в графстве Суссекс в Англии, что ваш сын нынче утром скончался в результате дорожно-транспортного происшествия.

Детективы без приглашения сели в кресла напротив миссис Ревир.

Она молча смотрела на них.

– Что?..

Пат Лэниган повторил сказанное.

– Что за дерьмо собачье? – после паузы воскликнула миссис Ревир.

– К несчастью, это правда, – подтвердил Пат. – От души сожалею. Кто-нибудь может прийти, побыть с вами, пока муж не вернется? Соседи? Подруги?

– Дерьмо. Да? Скажите, что пошутили.

Она стряхнула пепел с тлеющей сигареты в большую хрустальную пепельницу.

– Мне очень жаль, миссис Ревир…

– Шутите, правда? – повторила женщина после долгой паузы. Зрачки ее расширились, руки затряслись. Она раздавила в пепельнице окурок с такой силой, будто вонзала в кого-то нож. Схватила пепельницу, швырнула в стену. Хрусталь взорвался под картиной, брызнув осколками. – Нет, – сказала она, дыша все быстрей и быстрей. – Не-е-ет!

Вцепилась в столик, перевернула.

– Не-е-ет! Не-е-ет! Неправда. Скажите, что неправда! Скажите!..

Мужчины молчали.

Она сдернула картину со стены, крепко ударила о колено, прорвав изображение Мадонны с Младенцем.

– Только не мой Тони. Не мой сын. Не-е-ет! Только не он!..

Схватила статуэтку в виде высокого худого мужчины с гантелями – ни Лэниган, ни Бейкер не имели понятия, чье это изображение и сколько стоит, – и расколотила голову об пол, исторгая истошные вопли:

– Пошли вон! Вот, вон, вон!..

22

Тайлер сгорбился за сосновым кухонным столом в школьных черных брюках, белой расстегнутой сверху рубашке с распущенным форменным красно-серым галстуком, просматривая на телеэкране на стене любимые эпизоды «Топ гир» [8], где команда врезается в караван бедуинов. Звук включен на полную мощность.

Прямые каштановые волосы мочалкой свисают на лоб, частично закрывая глаза за овальными стеклами очков в проволочной оправе, из-за чего многие видят в нем сходство с маленьким Гарри Поттингом. Для Тайлера это не проблема, скорее лестный отзыв, а Карли он все больше напоминает Кеса, погибшего мужа. Настоящая миниатюрная копия. Она сглотнула слезы под звоночек микроволновки. Боже, как сейчас нужен Кес! Он знал бы, что делать, как выбраться из жуткой заварухи, и хоть немножко облегчил бы ей жизнь в этот страшный момент.

Она взяла тарелку и приказала:

– Локти со стола!

Отис, черный пес, помесь лабрадора с кем-то неизвестным, потащился за ней по кафельному полу с вечной надеждой. Карли поставила еду перед сыном, схватила пульт и выключила звук.

– Фрикадельки с макаронами? – скривился Тайлер.

– Ты же любишь. – Она водрузила на стол миску с салатом.

– В школе сегодня ел.

– Повезло тебе.

– Там готовят лучше, чем ты.

– Большое спасибо.

– Сама меня учишь всегда говорить только правду.

– И также учу быть тактичным.

– Как скажешь. – Сын пожал плечами, подозрительно ткнул вилкой фрикадельку. – Как же я завтра в школу поеду?

– Пешком пойдешь.

– Спасибо, вот здорово! – Мальчик вдруг встрепенулся. – Слушай, на велосипеде доеду!

Карли сотряс озноб.

– Ни в коем случае. На велосипеде не поедешь. Такси вызовем.

Отис в ожидании таращился на Тайлера.

– Не клянчи! – велела Карли псу и села рядом с сыном. – Знаешь, у меня был поганый день, ясно?

– Не настолько, как у того самого велосипедиста, правда?

– Что это значит?

Тайлер вдруг вскочил и бросился из кухни.

– У него наверняка мать не пьяница! – И хлопнул дверью.

Карли какое-то время тупо смотрела на дверь, потом приподнялась и села. Через минуту сверху донесся бешеный барабанный бой. Отис дважды глухо гавкнул, выпрашивая подачку.

– Извини, не совсем хорошо себя чувствую. Попозже погуляем.

От запаха фрикаделек тошнит. Она встала, шагнула к двери, открыла, хотела что-то крикнуть сыну и передумала. Снова села за стол, закурила, читая по губам текст участников «Топ гир». Вообще ничего не чувствовала.