Мертвая хватка - Джеймс Питер. Страница 3
Чтоб добавить горчички, самовлюбленный ублюдок повел ее ужинать в самый дорогой ресторан, который она выбрала для первой встречи, и по окончании предложил оплатить счет пополам.
Держа ногу на тормозе, Карли дотянулась, выхватила телефон из держателя и решительно уничтожила текст, сунув трубку на место с немалым удовлетворением.
Повернула налево под носом у белого фургона, прибавляя скорость.
Фургон сердито загудел, замигал фарами и повис на хвосте. Она выставила два пальца.
В грядущие дни и недели не раз будет горько жалеть, что читала и удаляла это сообщение. Если б не потеряла на перекрестке несколько драгоценных секунд, возясь с телефоном, повернула бы налево на полминуты раньше, и все, возможно, пошло бы совсем по-другому.
5
– Черная, – объявил сержант Гленн Брэнсон, держа над их головами огромный зонт.
Суперинтендент Рой Грейс посмотрел на него снизу вверх:
– Черная?..
– И никакая другая.
При росте в пять футов десять дюймов Рой на добрых шесть дюймов не дотягивает до младшего коллеги и друга и к тому же значительно хуже одет. Приближаясь к сорокалетию, не блещет красотой записного щеголя или идола светских вечеринок. Нос трижды сломан – один раз в драке, два в матчах по регби – и, слегка утратив форму, придает грубоватый вид в общем-то привлекательному лицу. Светлые волосы коротко стрижены, а ясные голубые глаза его давно пропавшая жена Сэнди всегда сравнивала с глазами актера Пола Ньюмена.
Чувствуя себя ребенком в кондитерской, суперинтендент глубоко сунул руки в карманы анорака, окидывая взглядом шеренги «альфа-ромео» на выставке подержанных автомобилей, сверкающих полировкой и дождевыми каплями.
– Мне нравится серебристая, темно-красная и темно-синяя. – Голос почти утонул в грохоте проехавшего позади грузовика, пронзившего воздух ревом клаксона.
Он воспользовался спокойным началом недели, чтобы смыться из офиса, взглянуть на пару машин, подмеченных на сайте «Автотрейдер», которые имеются у местного дилера.
Сержант Брэнсон, в кремовом макинтоше «Барберри» и сверкающих коричневых штиблетах, тряхнул головой.
– Черный цвет самый лучший. Увидишь, когда захочешь продать. Если, конечно, не собираешься сбросить с утеса, как предыдущую.
– Очень смешно.
Предыдущая машина Грейса, любимая красно-коричневая спортивная «Альфа-ромео-147», разбилась во время полицейского преследования прошлой осенью, после чего он до сих пор сражался со страховой компанией, которая, наконец, согласилась на жалкую компенсацию.
– Надо думать о таких вещах, старина. Незадолго до пенсии следует пересчитывать каждое пенни.
– Мне тридцать девять.
– Скоро сорок.
– Спасибо за напоминание.
– Ну, в таком возрасте старые мозги как раз начинают работать.
– Пошел в задницу! Черный цвет в любом случае не годится для итальянской спортивной машины.
– Черный всегда годится. – Брэнсон стукнул себя в грудь. – Посмотри на меня.
Рой внимательно посмотрел:
– Ну и что?
– Что видишь?
– Высоченного лысого остолопа с дурным вкусом в выборе галстуков.
– Галстук от Пола Смита, – обиженно объявил сержант. – Я цвет кожи имею в виду.
– Упоминание о цвете кожи запрещено Законом о расовом равноправии.
Брэнсон закатил глаза.
– Черный – цвет будущего.
– Да, но раз я такой старый, значит, не доживу до будущего, не увижу его, тем более стоя тут под дождем. Замерз совсем. Слушай, мне эта нравится. – Он указал на двухместную красную машину с откидным верхом.
– Даже не мечтай. Скоро отцом станешь, вспомни. Вот что тебе нужно. – Гленн ткнул в «рено-эспейс» на другом конце площадки.
– Спасибо, не собираюсь заниматься извозом.
– Возможно, придется, если настрогаешь кучу ребятишек.
– Пока ожидается только один. Все равно не смогу ничего выбрать без одобрения Клио.
– Уже подмяла тебя под каблук?
Грейс стыдливо покраснел.
– Нет. – Шагнул к обтекаемой серебристой «альфа-ромео» с двумя дверцами, с вожделением на нее глядя.
– Не подходи, – предупредил Брэнсон, не отставая, прикрывая зонтом. – Ты же не гуттаперчевый мальчик.
– Потрясающая игрушка!
– Тут всего две дверцы. Как посадить и вытащить младенца с заднего сиденья? – Он скорбно покачал головой. – Раз уж станешь семейным мужчиной, надо выбрать что-нибудь практичное.
Грейс вытаращил глаза на «бреру». Пожалуй, ничего красивей не видел. На ценнике 9999 фунтов. Укладывается в отведенную сумму. Хотя пробег великоват: 48 000. Сделал еще шаг, и тут зазвонил мобильник.
Увидел краем глаза, как к ним бежит дилер в строгом костюме, прикрывшись зонтом, взглянул на часы, ответил на звонок, поскольку должен был встретиться с боссом – помощником главного констебля – примерно через час, в 10:00.
– Рой Грейс слушает.
– Рой… – выдохнула Клио, беременная их ребенком на двадцать шестой неделе. Голос жуткий, словно она вообще не может говорить. – Я в больнице…
6
Хватит Митлофа, уже наслушался. Когда шлагбаум начал подниматься, Стюарт Фергюсон включил альбом Элки Брукс. «Жемчужная певица» звучала в пабе на первом свидании с Джесси.
Некоторые женщины на первом свидании стараются держаться подальше, пока получше тебя не узнают. Но они к тому моменту уже полгода общались по телефону и Интернету. Джесси обслуживала столики на стоянке чуть к северу от Эдинбурга, где они впервые встретились и больше часа проболтали. Оба в свое время прошли через жуткий развод. Она нацарапала номер его телефона на обороте счета, не надеясь больше услышать о нем.
Когда уселись в тихой боковой кабинке на первом назначенном свидании, она к нему придвинулась. Когда зазвучала песня, он обнял ее за плечи в абсолютной уверенности, что она содрогнется и вырвется. Вместо этого еще ближе прижалась, повернулась лицом, они поцеловались. Целовались и целовались без перерыва, пока песня не кончилась.
Он улыбался, двигаясь вперед, переваливая через железнодорожные рельсы под щелканье стеклоочистителей, помня о виляющем перед носом мопеде. Сердце сжимается от тоски по Джесси, песня красивая и одновременно мучительная. Сегодня он вернется в ее объятия.
«Через сто ярдов поверните направо», – приказал женский голос из навигатора.
– Слушаюсь, босс, – буркнул он, глянув на скошенную влево стрелку на экране, направляющую его с Баундери на Портленд-Роуд.
Переключил передачу, заранее притормозил перед крутым поворотом на мокрой дороге.
Увидел вдали вспыхнувшие передние фары. Белый фургон сидит на хвосте легковой машины. Видно, за рулем какой-то поддавший лихач.
7
– Сразу видно поддавшего лихача, – пробормотала Карли, глядя на белый фургон, заполнивший зеркало заднего обзора. Она старательно выдерживала предельно допустимую скорость в 30 миль в час, проезжая по широкой улице, ведущей к Баундери-Роуд. Миновала дюжину магазинчиков, почту, индийский ресторан, супермаркет «Сейнзбериз», булочную, где продаются халы-плетенки, большую краснокирпичную церковь, площадку, где выставлены подержанные автомобили.
У магазина кухонных принадлежностей стоит пикап, двое мужчин вытаскивают из багажника ящик, перекрыв обзор. В нескольких сотнях ярдов навстречу идет автопоезд, но расстояние еще большое.
Зазвонил телефон. Карли с раздражением увидела на дисплее номер Дэйва Престона. На мгновение захотелось ответить, выразить удивление, что он звонит не за счет вызываемого. Только она не настроена с ним разговаривать. Перевела глаза на дорогу, и вдруг на нее, откуда ни возьмись, выскочил какой-то хренов велосипедист, прямо сквозь пешеходов на переходе, как раз в тот момент, когда светофор переключился на красный.
На мгновение Карли в панике подумала, что выехала на встречную полосу, круто вывернула руль влево, ударила по тормозам, перевалила через бровку тротуара и заскользила на заблокированных колесах по мокрому покрытию.