За тридевять земель (СИ) - "Kancstc". Страница 45

— Ничего не ладно. Мавки, русалки, вилы могут любить так, что не всякому человеку дано. А в ответ получают… такое… Думаешь я не понял, откуда всякие сирены берутся? Доведут своим отношением до… такого, а потом начинается: нечисть — зло! Не оставлять за спиной! Не подпускать к готовке! Да если бы не ты, я бы уже десять раз за дорогу гастритом разжился!

— Так-то подруга! — назидательно сказала Света, а Ваня опять вздохнул:

— Да и я, бывало, порой…

— Да ладно, — снова отмахнулась Ильмера, на этот раз весело. — У тебя просто шкура толстая. В палец толщиной, а держит лучше танковой брони.

Тут уж Света на выдержала:

— Так, дорогие мои! Ну-ка рассказывайте! А то летают тут всякие намёки!

На это Ильмера состроила ехидную мордочку и, поглаживая Ваню по голове, как котёнка, принялась объяснять:

— Понимаешь, у нас в семье завёлся свой ручной, домашний, очень добрый и хозяйственный… змей Горыныч.

Света только выдохнула:

— Это как?

Вика только клацнула зубами, а немного придя в себя спросила:

— Поэтому ты говорила, что он может замок в скалу вплавить?

— Угу, — ответила мавка. — Вот смотри!

И она запустила видео, которое сняла во время одного, не то испытания, не то упражнения, которыми Кузнец грузил Ваню во время обучения. Сам Ваня стоял в человеческой своей форме метрах в трёх перед гранитным валуном примерно его роста. Вот он глубоко вдохнул и подул на камень. И тот сталь уменьшаться, оплавляться, с него полетели брызги расплавленной породы. Три таких выдоха и на месте валуна осталась лужица лавы.

Викка поёжилась, а Ваня объяснил:

— По дороге забрались… в очень глухие места. Искали кое-кого. Нас вывели на местного авторитета, типа он знает. А этот авторитет мне и говорит: «Привет, родович!» Оказалось, я тоже из Горынычей, а это был наш родоначальник, сын самого Горыни. Он дал мне курс молодого змеёныша и только после этого отпустил. Потому так долго и добирались до тебя.

— Ага! — тут же догадалась Света. — Он и есть тот самый старший и самый страшный рептилоид?

Так, делясь своими походными байками они приближались к Заделу.

Дежурное подразделение Общества вышло из портала на острове в области Фата Морганы через 5 минут 27 секунд после окончательного отбытия «Счастливого Избавления» и первой мыслью командира подразделения, рыцаря Гладия, было: замок и остров захвачены, гарнизон уничтожен. Но включившись в общую сеть связи, он понял, что противника тут нет и, передав срочное сообщение Омнитуенсу, приказал своим людям приступить к спасательной операции. Благо лазарет почти не пострадал, а находящаяся тут магистресса Виталия, хоть и получила некоторые повреждения, оставалась вполне вменяема и работоспособна.

Лазарет начал постепенно заполняться тяжёлыми и средней тяжести ранеными. Морг, к сожалению, заполнялся несколько быстрее.

А на следующий день на острове появился магистр Иллапсум — глава службы безопасности непосредственно Конклава. Его в Ордене не любили, ибо его появление всегда предвещало большие неприятности.

— Братья и сёстры! — начал он с пафосом. — Мне даны особые полномочия для расследования сложившейся здесь ситуации! Прошу оказывать мне всё необходимое содействие!

Сказав это, он торжественно извлёк из складок своего плаща золотистый свиток.

Виталия, опираясь на палочку, прохромала к нему:

— Позвольте ознакомиться, магистр?

Иллапсум поморщился, но передал свиток ей в руки. Она бегло проглядела документ, вернула его хозяину со словами:

— В таком случае, мне есть что вам сказать. С глазу на глаз. Пройдёмте в ординаторскую.

Следователь снова поморщился, но спорить не стал. Когда дверь за ними закрылась, Виталия достала из внутреннего кармана своего халата такой же золотистый свиток и протянула ему:

— Ознакомьтесь.

Иллапсум трижды прочитал документ, причём очень внимательно.

— Ничего не понимаю, — сказал он, возвращая свиток Виталии.

— Аналогично, коллега, — ответила та. — И учтите, свои наблюдения и выводы я уже отправила в Конклав, причём не по приватному каналу, а по их внутреннему циркулярному.

— Э… не уверен, что это правильно. Есть определённая секретность… — замялся Иллапсум, но был перебит целительницей:

— У Конклава есть секреты от Конклава?

Высокий посланец ударился об этот вопрос, словно лбом об стену, а Виталия, словно мимоходом, бросила:

— Будет намного лучше и продуктивнее, если вы поделитесь теми моментами вашего задания, которые не нашли отражения в вашем мандате.

— Чего вы добиваетесь?

— Я не позволю обвинить высококвалифицированных, верных нашему делу людей, честно выполнявших порученное задание в тех последствиях, в которых они не виноваты.

— Вы понимаете, к чему может привести раскол в Конклаве?

— Или своевременное выявление этого раскола? Или чего-то более страшного? Я отдала Обществу значительную часть своей жизни и не хочу, чтобы всё то хорошее, что мы сделали, пошло прахом или, того хуже, было опорочено нашими же руками. А мы сейчас, как никогда близки к этому.

Её собеседник стоял и думал довольно долго, но в конце концов всё-таки сказал, уже совершенно другим тоном:

— Хорошо. Тогда поделитесь… пожалуйста… своими соображениями по поводу операции «Цветик семицветик»… и тем, что с ней связано.

Слух о том, что в Задел направляется какой-то страшный рептилоид и самой ихней рептилоидной верхушки пронёсся среди мавок и русалочек ураганом и только его брызги достигли Жорика, который тут же сообщил начальству экспедиции. Вот только уточнить что либо было уже невозможно, вся нечисть куда-то попряталась.

— Я пойду посмотреть! — решительно заявил Жорик начальнику экспедиции.

Тот некоторое время сильно сомневался, но, по всей видимости, вовремя сообразил, что удержать молодняк в этих условиях всё равно не выйдет, поэтому согласился. Идти с Жориком вызвался Макс. Они заранее пробрались на соседний заброшенный участок и схоронились под ветвями старой яблони.

И вот, ближе к назначенному времени из-за леса, в лучах уже почти закатившегося Солнца, величественно выплыла приличных размеров океанская парусная яхта. Она подплыла по воздуху к означенному участку и плавно опустилась, коснувшись килем травы. На корме стояли трое: две фигуры, на первый взгляд человеческие, закутанные в плащи с глубокими капюшонами, и какой-то ящер, очень напоминающий крокодила с большими кожистыми крыльями за спиной. Вика, для которой плащ-палатки не нашлось, ныкалась в приоткрытой двери выходящей на заднюю палубу каюты и молча обалдевала от того, что творят эти трое.

Как только яхта опустилась, с кормы откинулась аппарель, по которой заковылял на задних лапах тот самый крокодил с крыльями. Он спустился на землю и, переставляя короткие задние лапки, волоча по земле хвост, добрался до сарая. Поковырялся когтем в замке и тот с коротким щелчком открылся. Конечно, Ваня открыл замок телекинезом, ковырять в нём когтем было вовсе не обязательно, но шоу, как известно, не просто маст гоу, оно маст гоу на высшем уровне!

Открыв сарай, крокодил да половины залез внутрь, вытащил оттуда скутер и, всё так же ковыляя, отнёс его на яхту, где закутанные в плащи личности приняли транспортное средство. Таким же образом он доставил на яхту и второй скутер, после чего запер сарай, всё так же поковырявшись когтем в замке, и убрался на яхту. Аппарель поднялась и летающее плавсредство гордо воспарив на уровне верхушек леса, уплыло в сторону Соловьёво.

Выждав немного, Жорик отодвинул доску забора и, воровато озираясь, подошёл к сараю. На земле прекрасно отпечатались следы когтистых лап и волочившегося хвоста, а под дужкой замка была воткнута сложенная бумажка. Жорик развернул её трясущимися руками.

На клочке тетрадного листа аккуратным светиным почерком было написано:

«Жорик! Не лезь не в своё дело!»

И снизу японский иероглиф, который Светка ставила вместо подписи с тех пор, как занялась этим своим джиу-джитсу. Юный охотник за рептилоидами икнул и сел, где стоял.