Лечить нельзя помиловать (СИ) - Логинова Александра. Страница 19

А вот квадратный бальный зал совсем не понравился. Негде укрыться и сбросить туфли! Одни тяжелые красные портьеры висят на окнах, но кто в просвещенном веке прячется за шторами? Во всем остальном пусто: нет колонн, ниш и ширм, только кресла по стенам для отдыха.

– Один танец, и закончим, – сразу предупредил Клод. – Сошлемся на мою болезнь, имею право отдыхать.

– Бросьте, с вашей-то нынешней болезнью можно взять танцевальный кубок.

– Я вас прибью, – мрачно пообещал капитан. – К черту сделку, вы меня замучили.

Хе-хе, фазан ощипанный, это еще цветочки. Ягодки тебя вообще в грязь втопчут.

Первый танец походил на отпуск – пролетел быстро, бестолково и лениво. Его Гвардейшество вяло покрутил меня вокруг своей оси, даже не пытаясь изобразить фигуры танца, и облегченно выдохнул, стоило музыке закончиться. Я же на последней ноте сделала шаг назад и вернулась к креслу, не глядя на своего кавалера. Во-первых, пошел он к гомеопату. Во-вторых, страшно хотелось пить. А здесь такая прелесть! Вина красные, белые, игристые, выдержанные и свежеурожайные, фруктовые коктейли типа сангрии и глинтвейна, и орда крепких напитков.

– Я тоже предпочитаю белое сухое, – опустившийся на соседнее кресло лорд подмигнул и схватил бокал. – Позвольте представиться, граф Бенджамин Ванндет.

– Эрла Алевтина Пономарева. Очень приятно.

Первое правило медицинского клуба – никому не говорить о том, что ты медик. Тем более о том, что являешься целителем первого ранга. Первый ранг – это, кстати, так же круто, как токарь шестого разряда. Мне разряд достался по дефолту, когда медицинская коллегия апробировала талант.

Граф Ванндет оказался человеком. Мужчина пятидесяти лет, неодаренный, но весьма состоятельный тип, подающий себя «интересной личностью». То есть слишком долго ходил вокруг да около прежде, чем произнести заветные слова:

– Эрла Алевтина, у меня небольшая проблема, – делано смутился мужчина. Ох, актеры. – По вашей части.

Великий Парацельс, напомни мне стукнуть капитана, клятвенно заверявшего, что никому не нужен чужой целитель.

– Слушаю вас, – только спокойствие, Аленька. Это твой пожизненный крест. – Что вас беспокоит?

– Недомогания странного происхождения. Тошнит, совсем пропал аппетит, – теперь граф смутился по-настоящему. – И к семейному целителю я обратиться не могу по ряду причин. А доверять городским коновалам – проходимцам, видят боги, – совершенно нет желания.

– Мои услуги стоят дорого, господин Ванндет.

– Не дороже здоровья. Готов оплатить карету от вашей усадьбы до… Скажем, до дворца. Здесь есть гостевые покои для высокого дворянства.

Любопытно! На первый взгляд, лорд Бенджамин не имеет постыдных болезней, о которых не хочется распространяться даже семье – паховая область не воспалена. Зато явно страдает печень и нервная система. А это целый вагон заболеваний: от алкоголизма до инфекции. Однако внешних признаков зависимости нет, полагаю, недомогания появились сравнительно недавно. Тошнота и потеря аппетита? Очень любопытно.

– Во вторник я освобожусь к пяти часам вечера.

– Прелестно, – обрадовался граф, старчески потирая заслезившиеся глаза. – За вами заедет мой слуга и сопроводит во дворец.

– Ваша светлость, а как вы узнали о моем даре? – спохватилась в последний миг, стоило дворянину встать и поклониться.

– Так весь город осведомлен, что капитан Клод берет в невесты целительницу, – добродушно развел руками он. – А если этот убежденный холостяк женится на простолюдинке, значит, таланты у нее крайне незаурядные.

Всему городу – алкалоидов под язык, чтобы трепались поменьше. Сутки не прошли, а внушительная столица успела обкатать новость, перемусолить и плюнуть ею в аристократов. Почему плюнуть? Потому что в левом углу зала притаился оскорбленный девичий кружок и крайне нехорошо на меня посматривает. Леди влюбленного возраста сгрудились у окна, кидая на «невесту маркиза» презрительно-завистливые взгляды и громко перешептываясь о своем, благородном. Жаль, что совсем юные. Взрослой женщине огрызаться в сторону подростков не с руки. Ничего-ничего, прибегут ко мне со своей первой кистой – там и посмотрим, кого сразу лечить, а кому синдром поликистозных яичников диагностировать.

Помню свой первый шок, когда магический дар смог вылечить пациента с вегетососудистой дистонией. То, что на Земле практически не поддается лечению и ставится налево и направо при целом спектре различных симптомов, магия смогла преодолеть. Как и ряд других сомнительных болезней, включая синдром Штейна–Левенталя и «метеозависимость» – мой собственный «диагноз», поставленный участковым терапевтом в двенадцать лет. Открою секрет: погода оказалась ни при чем. Голова болела от спазмированных сосудов, тошнота – от нерегулярного питания и сбоя в работе пептидов. Здесь болезни неустановленной этиологии видны, как на ладони. Земные коллеги удавились бы от зависти.

– Дорогая, позволь представить тебе моего сослуживца, – подошедший Алеон жестом указал на спутника. – Капитан Альберт Верш, эрл воздушной стихии и мой давний товарищ.

– Эрла, – новый капитан отвесил старомодный поклон и лобызнул мою руку. – Бесконечно рад, что мой друг наконец-то решил связать себя узами брака с такой обворожительной целительницей.

– Ваше благородие, – старших офицеров полагается приветствовать реверансом. – Благодарю, вы очень любезны.

Эрл Верш оказался приятным магом около сорока, с легким снисхождением поглядывающим вокруг. И красивый аккуратный шрам на подбородке придавал военному нотку мужественности. Он, как и мой кавалер, пришел на бал в выходном мундире, обвешенном пятью орденами: за мужество, храбрость в бою, взятие Дагер-Хеджа и еще два имени каких-то местных святых. Я не вдавалась в подробности религии Объединенного королевства, подчас путаясь в богах и херувимах.

– Алеон, ты не забыл о своем маленьком обещании? – самое время его исполнить.

– Конечно, дорогая, – с легкой иронией заверил меня Гвардейшество. – Отдохни, а я скоро вернусь.

Музыканты взяли ноту за глотку, и танцоры встрепенулись. Сходясь и расходясь в местном полонезе, эрлы и прочие благородные обменивались любезностями, шутили и коротко улыбались, не забывая бросать острые взгляды на «отщепенцев». Таковыми оказались: я, эрл Верш, мой новый знакомец-граф и несколько леди пожилого возраста. Ах да, и королева, величественно скучающая на троне. Полонез предназначался для услады ее глаз – в них проглядывала смертная тоска. Будь я на ее месте, плюнула бы, велела дать кадриль и полезла вперед всех на танцпол.

– Кажется, к нам приближается юная леди, – заметил Альберт с последним звуком скрипки.

Действительно, юная девушка чуть моложе Её величества решительно плыла в нашу сторону, широким багровым подолом форсируя мраморную плитку. Надеюсь, её смутит присутствие мужчины, и она запишется на прием как положено. Вслед широкой юбке тоже устремились взгляды, преимущественно жадные до зрелища.

– Эрл Верш, – достигнув цели, красотка присела в отточенном реверансе. Локоны приятного медового цвета качнулись в такт движению. – Молю богиню Ахаву ниспослать вам свой дар любви.

– Леди Коллет, – едва заметно усмехнулся капитан. – И вам того же с довеском.

Девочка слегка поморщилась от солдафонской грубости, но разумно промолчала. И перевела заинтересованный взгляд на меня. Овальное лицо правильной формы, голубые глаза, пушистые реснички – аристократочка выиграла генетическую лотерею. Даже слегка завидно: весьма заметная грудь при тонкой талии и хрупких плечах. Как есть Барби. И что же у такой куколки болит под ворохом ткани?

– Позвольте представить, эрла Алевтина Пономарева. А это – леди Коллет, наследная баронесса.

Просто леди – значит, неодаренная. Хватит и стандартного наркоза без примеси чугунно-кузнечной анестезии. С обычными людьми работать одно удовольствие: чужая магия не лезет под руку, и нет нужды продираться сквозь крылато-чешуйчатую анатомию.

– О, вы эрла Алевтина? – с восторгом непроходимой оптимистки повторила дворянка. – Приятно познакомиться. Я – леди Ариадна Коллет, невеста капитана Клода.